Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Отравление. Летопись города Цепинска
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Эпоха Отравления
Алексiй Сиворин
Несколько дней из жизни мусорщика в антигосударстве. Пожалуй, этой единственной фразой и можно описать весь сюжет этой повести. А если шире, то эта история, написанная в жанре альтернативной реальности, погружает читателя в мир, где запрещено гулять по земле, где население вынужденно регулярно «выбрасывать» свою прошлую жизнь, а книги можно почитать только в подпольных библиотеках.Иллюстрации автора. Книга содержит нецензурную брань.
Эпоха Отравления
Алексiй Сиворин
Иллюстратор Алексiй Сиворин
© Алексiй Сиворин, 2022
© Алексiй Сиворин, иллюстрации, 2022
ISBN 978-5-0056-5682-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
I. Мусорщик
Цепинск.
Столица Цепинской Народной Республики.
На отдаленной окраине шестимиллионного города как всегда туманно и сыро. И совершенно не скажешь, что это весна и утро. Денис идет по широкому пустырю старого микрорайона Ударный. Белая куртка его с синей полосой уже довольно изношена, черный респиратор скрывает половину лица. На уровне полтора-два метра от земли дышать без защиты опасно, потому что вражеские государства, замкнувшие ЦНР в блокаду со всех сторон, травят его газами уже много лет. С ними идет перманентная война, которая неизвестно когда закончится.
Но те, кто все же выбираются на прогулки, не смотря на запрет государства, знают, что дело обстоит совсем не так.
«Нас травят ложью»
Так гласит надпись на стене рядом с заколоченным окном. Подобные надписи оставляют после себя многие гуляющие, будто ведут между собою сокрытую в ядовитых туманах переписку.
«ЯД идЁТ ИЗНУтри»
Надпись дальше по стене.
Государство само распыляет газы. Применив их впервые десять лет назад для того, чтобы уничтожить выступления оппозиции против антидемократических законов, оно теперь и вовсе не спешит избавляться от своего эффективного оружия усмирения.
Денис останавливается возле заброшенного частного дома. Он полуразвален, на досках его заметна облупившаяся зеленая краска, оконные стекла выбиты и смеются беззубой чернотой. Такие дома теперь все заброшены. Отдельность опасна для государства. Поэтому теперь все живут в многоэтажках. У старых многоэтажек заброшены и заколочены первые два этажа. Выходить в мир и гулять можно только на крышах, огороженных высокими оградами из рабицы. Там же на крыше каждого дома можно купить продукты в сетевых ларьках Стагнита. Между домами давно построили пешеходные мосты, таким образом связав все близкие здания микрорайонов. Новые уже строят с нежилыми первыми этажами и мостами между собой. Из городского транспорта осталось только метро, где все должны находится в респираторах.
Постояв немного у развалин он идет дальше. Внутри он уже был много раз и там ничего интересного: только сырость, разбитые старые вещи и еще одна надпись на истлевающих обоях:
«Отравлены те, кто не верит правде»
До того злополучного дня Отравления государство еще не убило всю свободу в Интернете. И некоторая часть общества сумела сохранить ту страшную истину. В то время как большая часть граждан добровольно продолжает травиться эфирами государственных телеканалов.
Гулять на земле строго запрещено. Даже в респираторах. Для них одних – под страхом заключения, для других – под страхом выдуманных опасностей.
Объявляется, что совершать рискованные вылазки опасно не только из-за ядовитых газов. Заброшенные людьми улицы кишат мутантами: крысами и бездомными собаками. Как говорят по телевизору и показывают их жертв в страшных сюжетах.
Однако за все свои прогулки Денис так и не встретил ни одного пса или крысы. Они все уже давно отравлены.
Опаснее всего встретить дрона-патрульного, который может запомнить лазутчика и поставить на учет. Но дроны крайне редко залетают на эту глухую окраину.
Лишь немногие не верят пропаганде и осмеливаются гулять. А еще более многие хоть и верят, но догадываются и боятся.
Денису 27 лет. Он работает мусорщиком. Это одна из самых свободных профессий теперь в ЦНР. Она низкооплачиваемая, в прямом смысле грязная и поэтому всем насрать на мусорщиков. Они могут жить и думать как хотят.
Теперь, по большей части, все свободомыслящие люди стремятся в самые низкие когда-то профессии: уборщики, санитары, мусорщики. Желание свободы перевешивает желание устраиваться, вылизывая сапоги режиму.
В ЦНР всё давным давно перевернуто. Страной правит Отец-Председатель в сопутствии НарСовета, но объявляется что правит сам народ. Каждый месяц происходит голосование – волеизъявление самовластного народа. И каждый раз народ изъявляет всё больше ограничений для внутренних врагов и диверсантов. То есть для самого себя.
«Антигосударство»
Так гласит еще одна надпись, на стене трансформаторной будки.
Только надписи и рисунки на стенах теперь остаются единственными свободными искусствами в ЦНР. Но еще разве что музыка без слов. Всё остальное подчинено цензуре и славе отечества. Или создается «в стол» и никогда не будет обнародовано.
Нужно идти домой. Сегодня так и не найден островок свежего воздуха, чтобы погулять подольше без соседей. Он поворачивает назад.
Вдруг слышатся звуки дрона. Он летит где-то в тумане прямо ему навстречу. Черт, откуда же он взялся? То месяцами их нет, то на тебе.
Дрон еще далеко и Денис решает прятаться. В таких случаях надо прятаться в заброшенные машины. Он уже два раза так делал и ему это удавалось.
До машин метров 20.
Бежит обратно.
Дрон кажется всё ближе. И судя по звуку он плутает.
В нем натыканы камеры – зловещие черные глаза.
Они связаны с базой данных населения.
Нарушитель запоминается по одежде. Население Цепинска бедно, так что все очень долго носят одно и то же.
Если камеры в центре города засекут куртку из базы, нарушителя тут же схватят. Даже если куртка такая же. До выяснения обстоятельств пристрастным допросом.
В газовом тумане можно вершить дела против государства. Оно не любит когда его не бояться и выходят на самовольные вылазки. Свободным быть запрещено.
Денис достиг машин и залег.
Дрон с тревожным гулом летит мимо и сканирует черными зенками пространство.
Когда он скрывается в тумане и затихает ропот его пропеллеров, Денис решает идти домой перебежками.
Скорее всего, где-то в городе пойман такой же гуляка и местным ментам дана наводка усилить патрулирование. Теперь наверное, неделю будут летать пока не надоест.
Вдруг опять слышится гул лопастей и Денис залетает в ближайшую машину. Звук еще доносится пару минут и снова удаляется. Поднявшись с сидений, Денис через выбитое окно видит какое-то странное пятно в тумане. Темно-вишневое. Присматривается. Метрах в десяти от него, за кустами гуляет девочка в яркой переливающейся куртке. В руках у неё какая-то ярко-салатовая игрушка. И тут он замечает странное. На девочке нет респиратора. Этого не может быть. Почему она не отравлена?
Алексiй Сиворин
Несколько дней из жизни мусорщика в антигосударстве. Пожалуй, этой единственной фразой и можно описать весь сюжет этой повести. А если шире, то эта история, написанная в жанре альтернативной реальности, погружает читателя в мир, где запрещено гулять по земле, где население вынужденно регулярно «выбрасывать» свою прошлую жизнь, а книги можно почитать только в подпольных библиотеках.Иллюстрации автора. Книга содержит нецензурную брань.
Эпоха Отравления
Алексiй Сиворин
Иллюстратор Алексiй Сиворин
© Алексiй Сиворин, 2022
© Алексiй Сиворин, иллюстрации, 2022
ISBN 978-5-0056-5682-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
I. Мусорщик
Цепинск.
Столица Цепинской Народной Республики.
На отдаленной окраине шестимиллионного города как всегда туманно и сыро. И совершенно не скажешь, что это весна и утро. Денис идет по широкому пустырю старого микрорайона Ударный. Белая куртка его с синей полосой уже довольно изношена, черный респиратор скрывает половину лица. На уровне полтора-два метра от земли дышать без защиты опасно, потому что вражеские государства, замкнувшие ЦНР в блокаду со всех сторон, травят его газами уже много лет. С ними идет перманентная война, которая неизвестно когда закончится.
Но те, кто все же выбираются на прогулки, не смотря на запрет государства, знают, что дело обстоит совсем не так.
«Нас травят ложью»
Так гласит надпись на стене рядом с заколоченным окном. Подобные надписи оставляют после себя многие гуляющие, будто ведут между собою сокрытую в ядовитых туманах переписку.
«ЯД идЁТ ИЗНУтри»
Надпись дальше по стене.
Государство само распыляет газы. Применив их впервые десять лет назад для того, чтобы уничтожить выступления оппозиции против антидемократических законов, оно теперь и вовсе не спешит избавляться от своего эффективного оружия усмирения.
Денис останавливается возле заброшенного частного дома. Он полуразвален, на досках его заметна облупившаяся зеленая краска, оконные стекла выбиты и смеются беззубой чернотой. Такие дома теперь все заброшены. Отдельность опасна для государства. Поэтому теперь все живут в многоэтажках. У старых многоэтажек заброшены и заколочены первые два этажа. Выходить в мир и гулять можно только на крышах, огороженных высокими оградами из рабицы. Там же на крыше каждого дома можно купить продукты в сетевых ларьках Стагнита. Между домами давно построили пешеходные мосты, таким образом связав все близкие здания микрорайонов. Новые уже строят с нежилыми первыми этажами и мостами между собой. Из городского транспорта осталось только метро, где все должны находится в респираторах.
Постояв немного у развалин он идет дальше. Внутри он уже был много раз и там ничего интересного: только сырость, разбитые старые вещи и еще одна надпись на истлевающих обоях:
«Отравлены те, кто не верит правде»
До того злополучного дня Отравления государство еще не убило всю свободу в Интернете. И некоторая часть общества сумела сохранить ту страшную истину. В то время как большая часть граждан добровольно продолжает травиться эфирами государственных телеканалов.
Гулять на земле строго запрещено. Даже в респираторах. Для них одних – под страхом заключения, для других – под страхом выдуманных опасностей.
Объявляется, что совершать рискованные вылазки опасно не только из-за ядовитых газов. Заброшенные людьми улицы кишат мутантами: крысами и бездомными собаками. Как говорят по телевизору и показывают их жертв в страшных сюжетах.
Однако за все свои прогулки Денис так и не встретил ни одного пса или крысы. Они все уже давно отравлены.
Опаснее всего встретить дрона-патрульного, который может запомнить лазутчика и поставить на учет. Но дроны крайне редко залетают на эту глухую окраину.
Лишь немногие не верят пропаганде и осмеливаются гулять. А еще более многие хоть и верят, но догадываются и боятся.
Денису 27 лет. Он работает мусорщиком. Это одна из самых свободных профессий теперь в ЦНР. Она низкооплачиваемая, в прямом смысле грязная и поэтому всем насрать на мусорщиков. Они могут жить и думать как хотят.
Теперь, по большей части, все свободомыслящие люди стремятся в самые низкие когда-то профессии: уборщики, санитары, мусорщики. Желание свободы перевешивает желание устраиваться, вылизывая сапоги режиму.
В ЦНР всё давным давно перевернуто. Страной правит Отец-Председатель в сопутствии НарСовета, но объявляется что правит сам народ. Каждый месяц происходит голосование – волеизъявление самовластного народа. И каждый раз народ изъявляет всё больше ограничений для внутренних врагов и диверсантов. То есть для самого себя.
«Антигосударство»
Так гласит еще одна надпись, на стене трансформаторной будки.
Только надписи и рисунки на стенах теперь остаются единственными свободными искусствами в ЦНР. Но еще разве что музыка без слов. Всё остальное подчинено цензуре и славе отечества. Или создается «в стол» и никогда не будет обнародовано.
Нужно идти домой. Сегодня так и не найден островок свежего воздуха, чтобы погулять подольше без соседей. Он поворачивает назад.
Вдруг слышатся звуки дрона. Он летит где-то в тумане прямо ему навстречу. Черт, откуда же он взялся? То месяцами их нет, то на тебе.
Дрон еще далеко и Денис решает прятаться. В таких случаях надо прятаться в заброшенные машины. Он уже два раза так делал и ему это удавалось.
До машин метров 20.
Бежит обратно.
Дрон кажется всё ближе. И судя по звуку он плутает.
В нем натыканы камеры – зловещие черные глаза.
Они связаны с базой данных населения.
Нарушитель запоминается по одежде. Население Цепинска бедно, так что все очень долго носят одно и то же.
Если камеры в центре города засекут куртку из базы, нарушителя тут же схватят. Даже если куртка такая же. До выяснения обстоятельств пристрастным допросом.
В газовом тумане можно вершить дела против государства. Оно не любит когда его не бояться и выходят на самовольные вылазки. Свободным быть запрещено.
Денис достиг машин и залег.
Дрон с тревожным гулом летит мимо и сканирует черными зенками пространство.
Когда он скрывается в тумане и затихает ропот его пропеллеров, Денис решает идти домой перебежками.
Скорее всего, где-то в городе пойман такой же гуляка и местным ментам дана наводка усилить патрулирование. Теперь наверное, неделю будут летать пока не надоест.
Вдруг опять слышится гул лопастей и Денис залетает в ближайшую машину. Звук еще доносится пару минут и снова удаляется. Поднявшись с сидений, Денис через выбитое окно видит какое-то странное пятно в тумане. Темно-вишневое. Присматривается. Метрах в десяти от него, за кустами гуляет девочка в яркой переливающейся куртке. В руках у неё какая-то ярко-салатовая игрушка. И тут он замечает странное. На девочке нет респиратора. Этого не может быть. Почему она не отравлена?