Звено цепи

– Слуги видели их вместе.

– Найдете его, ко мне приведите. Не к Аиркессу, а ко мне! – раздраженно рявкнул на солдат.

– Слушаемся, ваше величество! – бухнули кулаками себе в грудь, звук удара латной перчатки о металлический нагрудник вызывает лишь скрежет зубов у правителя. Может зря он не послушался жреца, когда тот предлагал принести в жертву слабого ребенка, ещё эти недомолвки Верховного о душе младшего сына, да и родился в минуту Безлунья, очень редкие моменты в мире, когда в небе нет покровительственного сияния. И умудрился же безлунным уродиться.

Галереи замка освещены магическими фонарями, их огни придают помещениям торжественность и мрачность, фиолетово – алые отблески горят, как глаза хищника на охоте, а серебристый свет демонстрирует всю холодность и твердость стен этого оплота правителей первого мира в Цепи Восьми Миров. Но правитель с рождением шестого ребенка перестал замечать всё это великолепие, которым безмерно гордился до… Вот и сейчас он погружен в себя и думает, что же сделать с сыном, как его наказать, чтобы ещё и с наследником не разругаться, не подставить под удар, ведь тот взял воспитание брата на себя, видите ли его королева–мать перед вечным сном попросила позаботиться, а тот и пообещал! Нет, рано ещё, шестой несовершеннолетний, чтобы его вычёркивать, как и использовать.

– Хмм… Может птицу его убить? Голову ей оторвать или приказать ему самому это сделать? – эта мысль повысила его настроение. – Да, так и сделаю, привязанность – есть слабость, ничто не должно… – король не успел завершить свою мысль, в него на всем ходу врезалась его третий ребенок, красавица Этленна, боевой маг Воды. Ей всего сто шестнадцать лет, а она уже завоевала свою личную колонию, и пусть у этих слабаков эльфов, но смогла же, хоть и женщина! Только вот… радоваться успехам дочери, лежа на холодном полу, ощущать боль в отбитом копчике как-то, не по–королевски что ли.

– Мой король! – звонко прокричала принцесса, резко вскочив на ноги, даже изящный книксен выполнила, молодец какая…

– Луны великие, что за тенс

(время суток – бодрствования) такой… – это всё ОН!

*****

– Мдаа… – стою и смотрю на своё отражение, до сих пор привыкнуть не могу, что выгляжу как, как… Никогда красавцем себя не считал, обычным же был мужиком, со своими достатками, а сейчас на меня смотрит высокий парень, жилистый, ни грамма жирка, хотя откуда в этой холодине может взяться жир? Так вот… волосы у этого отражения меня любимого черные, как уголь, еще и отливают алым, никогда не думал, что каре мне пойдет, а радужка глаз фиалковая, узкий зрачок, как у того змея придурковатого, но о нем позже вспомню. Кожа белая, натурально белая, как снег, который повсюду и сука не тает. Я теперь не человек, человеки здесь презренные рабы и торгаши, родился или переродился хардассом, высшая раса Восьми Миров, я так и не понял всю ту болтологию этой курицы про переходы душ, измерения, часы возрождения, она назвала это даром, даже не так, это ДАР за те жизни, пути души.

Ах, да! Это ОНА! И зовут её Сириф, она переродилась в птицу, черная, как это небо, хвост длинный, павлин обзавидуется, честное слово! Морда лица похожа на воронью, но не берусь утверждать, в общем – курица.

– Сам ты курица, дядь! Я священная птица Леара! – курица выпятила грудь и гордо задрала клюв.

– Что грудь выросла?

– А? – она поцокала по каменному полу до зеркала и стала себя рассматривать, читал об этих птицах, они с возрастом способны обращаться в хардассов, но это если их владелец силен физически и магически, так что Сирифе суждено жить курицей веки вечные. МУА – ХА – ХА!

– Дядь, ты дурак? – вот и что ответить?

– Сложные вопросы ты задаешь… Ладно, идем.

Первое что я ощутил после умиротворяющей тишины, теплоты и темноты это были жуткий холод и боль. Я тогда понять не мог, что происходит, кто эти люди, люди ли, какой–то белобрысый мужик меня держит и что–то говорит, я ни слова не понял. С языками иностранными у меня туго всегда было. Я столько денег отдал за обучение английскому языку, а потом, когда умудрился выйти на китайский рынок, еще больше отвалил за обучение уже этому языку мяукающих котов, без обид, но у меня реально чуть язык не сломался, ещё и горло почему–то болело, а тут вообще ничего не понятно! В общем, и в целом с горем пополам к трем годам говорить научился, но могучий русский не переводимый, говорю на своем, вот слова курица здесь нет, хотя теперь уже есть. Да, как и маты… Но я не специально, но часто случается. Как например сейчас… А ведь тенс так хорошо начинался, я поел, пошел к своей клумбе, курица Сириф на плече, как тут этот змей Шансасс выполз. По натуре я человек, то есть хардасс, любопытный, Шансасс туловищем хардасс, а ниже пупка у него змеиное тело, как у Медузы Горгоны из фильма, так он еще носит шубу! Ему бы в тропиках жить, а не голой считай жопой по снегу елозить… Мне же интересно, а спросить как–то стыдно, вот и предложил ему спор: написать мочой на снегу слово из трех букв, ну а что?! Чудить так по полной! Откуда же я знал, что они такие неморозостойкие! Ещё нас застукал этот Верховный… Ох и орал же он… Батенька меня с нетерпением явно ожидает…

– Знаешь, Сириф, я – дурак.

(Эларс)

*****

Я струсил.

Я это признаю. И пусть Сириф нашла, чем меня ещё клевать, плевать. Главное, что это ощущение тревоги не за себя исчезло, когда решил отыскать старшего брата Аиркесса. Рассказал ему всё, сознался. Он чувствует ложь, а я ещё в той жизни старался не врать родным, в этой стараюсь тоже. Вообще мне повезло с братом, спокойный мужик. Объясняет всё, учит, воспитывает, да и так собеседник отличный. Аиркесс сам изучает науки, рисует, играет на арфе, а также первоклассный воин, я серьезно. Его оружие глефа. Помню, мне года четыре было, увидел его сражение с оборотнем, причину, повод для дуэли я не выяснял, стоял с открытым ртом и глаз не мог оторвать от этого действа. Скорость запредельная, различные приемы, даже акробатика, но что меня поразило больше всего, так это ноль эмоций на лице брата. Оборотень что–то ему рычал, но Аиркесс молча и даже равнодушно кромсал его тушку под три метра в высоту. Финальным ударом брат отсек ему голову, когда оборотень без рук–лап передних стоял на коленях перед ним.

Да, брат у меня красавчик. Недавно согласился меня обучать сражаться. Вот тут у него и проявились эмоции.

– Эларс, может тебе магию развивать? – нет, братишка, я послан вам за деяния ваши!

– Я хочу научиться, Аир. Всегда мечтал научиться владеть мечом…

– Хмм… Тебе четырнадцать лет, брат, всегда – это с рождения? – умеет он к словам придраться…

– Да, с рождения. Я же родился в период между Леаром и Эндеризом? Или …

– Знаешь, Эларс, даже Верховный точно не скажет. Но хочешь моё мнение?

– Конечно! – да, я любопытный и брат этим бессовестно пользуется.

– Я считаю тебя уникальным ребенком, ты с рождения не такой как мы все, еще и тысячелетнее окаменевшее яйцо бенгала пробудилось, птенец признал тебя своим хозяином, удивительно это, брат, самки бенгала не признают над собой власти, – он смотрит в глаза и ждет от меня чего–то. Кстати, я же не говорил еще, что брат очень похож на отца, у него длинные белоснежные волосы, черные брови и ресницы, а глаза невозможно синие, прямо синие – синие. А ещё ему всего–то за тысячу годков, подумаешь… Это жесть…

– Я ей не хозяин, а друг. Ты сам слышал, что она меня дядь называет.

– Да, слышал. Самое странное, что вы с ней общаетесь так, словно давно знакомы.

– Аир, брат мой, не спрашивай у меня того, на что у меня нет ответа. Лгать и что–то придумывать я не хочу, не тебе, – Аиркесс улыбнулся и кивнул, вот и хорошо.

– Что ж… Тебе придется принять вызов старшего брата Шансасса, ты опозорил и покалечил его воспитанника. Шинсисс не может посмеяться и «потроллить» мелкого, как я, семья его не поймет. Но не переживай, Шинсисс не покалечит твоё «перо» для письма на снегу… АХА – ХА – ХА!!! – ну и слава Богу… то есть Лунам слава.

*****

– Дядь, у тебя завтра дуэль, а ты книжки читаешь. Может, пойдешь и мечами своими помашешь, потренируешься для приличия? – ох, моя милая пернатая, тебе не объяснить, что это бесполезно, ещё поранюсь раньше времени.

– Аир сказал, что сойдет для моих годков. Шинису…

– Шинсиссу…

– Не суть, в общем, змею больше пятисот лет, как бы я не тренировался сейчас, мне это не поможет.

– Что ты читаешь? – Сириф уселась на мое плечо и с интересом заглянула в книгу, да, я изучаю историю этих миров, куда меня забрала курица. – О чем читаешь? Расскажи, дядь.

– Тогда сиди и слушай! – она удобней расположилась на моем плече, приготовилась курица моя. – Восемь миров: Ардакисс – первый мир, самый старший, но шестой по размерам, по форме напоминает рисунки плоской Земли, три материка в кольце, в центре огромное озеро с пресной питьевой водой, купаться в нем нельзя, да и как, если водичка градусов пять, смельчаков нет; Фуга – второй мир, на четвертом месте по размерам, он освещен двумя Лунами – Фауганом и Эндеризом, в этом мире все зверолюди с магическим даром, оборотни, частые столкновения племен в порядке вещей в Фуга, выясняют кто сильнее, клыкастей, мохнатей, но наемники из них отменные, как брат говорит; третий мир именуется Рифтог – самый маленький в системе, но здесь чудеса чудесные, маги, ночь, день, звезды, высокие деревья…очень интересно; Соум – самый большой мир! Здесь есть времена года, как на родимой. Семь материков, пять океанов, Солнце и Луна в равных правах. Но самое интересное, в Соуме есть Академия Миров! Очень хочется поступить туда. Аир говорил, что можно поступить с шестнадцати лет, он сам там учился, а ещё что у меня есть шанс. Очень хочется…

Остальные четыре мира – это миры Света, мне туда нельзя, сгорю. Кожа нежная, бледненькая, глаза не привыкшие, да не особо и хочется, я никогда не любил жару, не понимал восхищениям пустыням, пеклу. Даже на моря ездил весной или в середине осени.

– Дядь, спать пора.

– Да, пора… – конечно, хочется еще почитать, но птица–говорун права, надо спать. Завтра еще получать от змея. До сих пор себе удивляюсь, вроде бы взрослый мужик, прожил там тридцать восемь лет, плюс здесь четырнадцать, а как щелкнет, и остановиться не могу. Сколько Аиркесс отхватывал из–за меня, а я от него, уже и не помню.

Вторая молодость, дурости ещё больше, гормоны прут, очень тяжело мне. Сириф не понимает меня, говорит, что мыслю ограниченно, всё объяснить пытаюсь с научной и логической точки зрения, а в мире волшебства так не бывает.

Не понимает, что у меня голова взрывается, когда вижу в действии заклинания. Никогда не был фанатом фэнтази жанра, сказки эти, ничего серьезного, хотя Толкиена уважаю, сильно писал, как и наши Гоголь с Булгаковым, да… Мировые писатели. И я в этой сказке, зачем и почему ещё не знаю. Сириф клюв задирает, мол, узнаешь со временем, а я веду себя так, что вполне могу не дожить до этого времени мифического.

– Дядь.

– Что?

– А кому ты всё завещал?

– Со временем узнаешь.