Дневник грёз

– Уже 2 часа, мне пора спать! – строго говорит она.

– Конечно, я покажу тебе комнату.

– Спасибо.

Я беру её за нежную ладонь и веду к невесомой лестнице. Второй этаж – это пристройка на крыше дома с галереей и пространством для прогулок. Деревянные ступени лестницы с необычным рельефом будто бы парят в воздухе – опираясь на прочные стеклянные опоры.

Преодолев ступени, мы идём по коридору, стены которого сделаны из прозрачного стекла. Я люблю простор. Днём за ними красуется благоухающий сад из цветов. Мы подходим к стеклянной затемнённой двери.

– Твоя комната, – я поворачиваю ручку, и дверь распахивается.

Стены спальни из кирпича, но внутри во всю широкую стену вставлено панорамное окно. Вид открывается на Кремль и Москву-реку. Возникает ощущение, что подобно птице паришь в воздухе. Ночная столица будоражит душу.

Милана восхищённо вскрикивает:

– Какой шикарный вид! – Она подбегает к окну, касаясь стекла ладонями, и зачарованно смотрит вдаль.

Мне нравится, когда она радуется, Милана искренна в своих эмоциях. Моё сердце переполняет счастье. Я зажигаю светильник, чтобы лился приглушённый свет, тем самым была видна притязательная красота ночного города.

Посреди комнаты стоит огромная кровать с мягким изголовьем, застеленная бордовым бархатом. По обе стороны располагаются прикроватные тумбочки из чёрной ольхи красного тона. Бельевой шкаф спрятан в белоснежной стене с позолоченным орнаментом. На полу разбросаны декоративные меховые подушки. С мраморного потолка спускается кованная люстра в форме шара.

Я показываю на вторую дверь.

– Милана, здесь душевая и туалет.

Она отрывается от окна, её лазурный взгляд светится добротой и счастьем. Милана в моих глазах воплощает собой мелодию: звонкую и в то же время спокойную, как летний дождь при свете солнца.

– Спасибо, Дориан, за подаренную сказку! – Милана подходит ко мне, приподнимается на цыпочки. Её алые сочные губы касаются моей небритой щеки.

Дрожь пробегает по моему телу. Её поцелуй горит на щеке. Я не смею прильнуть к Милане, жду её действий. Эмоции переполняют меня. Я с трудом сдерживаю вспыхнувшую страсть.

«Почему она медлит?!»

Я не имел дело с неопытными женщинами. В данную минуту я растерян.

Милана поворачивается, встряхнув чёрной копной волос у меня перед носом. Она уходит в душевую. Я стою в смятении и желании обладать ею.

«По-моему, мой дружок сегодня останется неудовлетворенным!»

Я представляю, как врываюсь к Милане, и мы под душем соединяемся в жарком поцелуе. Она обвивает меня стройными ногами, а мои ладони придерживают её горячую попку. Вода стекает с её волос и небольшими струйками ползёт по шикарному бархатистому телу.

«Чёрт! Надо скорее бежать отсюда, пока я не натворил страшных дел!»

Я выхожу из комнаты, иду по коридору. Спустившись вниз, устремляюсь в кабинет. За закрытой дверью предаюсь мастурбации. Давненько я таким не занимался. На данный момент другого выхода не вижу, как снять умопомрачительное напряжение. Спустив джинсы, я сижу на кожаном диване. Член жаждет прикосновений. Я представляю, что ладонь Миланы обхватывает его и начинает плавно скользить по стволу.

«Ах, Милана!» – из меня вырывается стон.

От одной мысли о ней я обильно кончаю.

«Пора принять душ».

Я натягиваю трусы и штаны. Ощущаю неприятную сырость от спермы. Выхожу из кабинета, прислушиваясь к звукам наверху. Вроде тихо. Наверное, Милана уже легла в кровать.

Моя спальня находится прямо по коридору через холл и гостиную. Преодолев путь, я захожу в комнату и включаю светильник. По дороге в ванную скидываю рубашку, джинсы, носки. В ванной комнате снимаю трусы и швыряю их в корзину для грязного белья. Домработница завтра закинет одежду в стирку.

Под тёплой струёй воды я окончательно расслабляюсь и чувствую усталость во всём теле.

Приняв душ, я выхожу из ванной и собираю раскиданные вещи. Отношу их в ванную, бросаю в корзину.

В одном полотенце вокруг талии я плюхаюсь на кровать и засыпаю. Мне снится она – обнажённая и невинная. Распущенные волосы прикрывают её большую округлую грудь. Милана манит пальчиком и смеётся. Призывает меня к себе. Она приподнимает охапку своих волос и открывает прекрасную грудь с небольшими сосками. Я жажду к ним прикоснуться.

Мой прекрасный сон прерывает шум. Я вскакиваю с постели. Полотенце сползло, и я остался голым с эрекцией от сексуальных видений. Смотрю на настенные часы. Стрелки показывают 8.

«О, блин, домработница уже пришла! А Милана, интересно, она ещё здесь?!»

Накидываю махровый халат и быстрым шагом иду через холл. Домработница пылесосит ковёр в гостиной, меня не замечает. Не буду её отвлекать. Я поднимаюсь наверх, и всей душой желаю увидеть Милану. В коридоре через стеклянные стены льётся утренний розовый свет. В небольшой оранжерее круглый год благоухают цветы, радуя меня своей красотой. Я обожаю полевые цветы, изумрудную траву и могу прикоснуться к лету даже зимой.

Подхожу к двери гостевой комнаты и перевожу дыхание. Потом потихоньку приоткрываю дверь.

«О, мои боги!»

Милана спит на белых шелковых простынях совершенно нагая. Утренний рассвет играет розовой зарёй на её бархатистой белой коже. Чёрные волосы раскидались в разные стороны, губы чуть приоткрыты, тень от тёмных ресниц лежит на веснушчатых щеках. Грудь плавно вздымается и опадает. Одна нога согнута в колене. У неё гладкие стройные бёдра без всякого изъяна.

Моё сердце ускоряет ритм, и я потихоньку закрываю дверь, томимый желанием. Я бегу вниз, не замечая ступенек. Меня окликает голос домработницы:

– Дориан, доброе утро!

Я торможу и стараюсь быть доброжелательным, но внутри меня разгорается пожар, готовый вырваться наружу.

– Доброе утро, – я забыл имя домработницы.

«Как же её зовут?!»

Она недавно ко мне устроилась, предыдущую молодую прислугу я уволил за то, что она без спроса прибралась в моём кабинете. После её уборки я долго не мог найти рукопись. А эта женщина за сорок всегда выполняет работу, как оговорено в контракте.

– Тамара Васильевна, – добавляю я, мысленно читая имя в контракте.

– Что будете на завтрак? – с деловым видом интересуется она.

– Сделайте, пожалуйста, яичницу с беконом. Две порции, у меня гостья, – приказываю я.

– Хорошо! – с пониманием кивает домработница.

– Когда встанет девушка, уберите гостевую комнату! – прибавляю я, замечая смущение в лице Тамары Васильевны.

«Она, наверное, подумала, что я ночью опять развлекался с какой-нибудь девицей».

– Я поняла вас, Дориан, – с серьёзным лицом отзывается Тамара Васильевна.