Подкидыш

В общем, пообещав быть аккуратными, я с облегчением закрыла за ней дверь.

Следующей ко мне постучалась Ильда Эдарс. То ли муж поделился, что видел меня у стражей, то ли миссис Дворжак уже успела забежать к ней в гости.

Оказалось, всё вместе. И теперь, сидя на кухне с подкидышем на руках, я слушала увлекательную версию произошедшего.

– Ой, мне как Пит поведал, что видел тебя у стражников, так я сразу сказала – что-то случилось, нужно пойти и помощь предложить, – она говорила быстро, даже не слушая моих возражений. Вскоре мне это надоело, и я просто стала ждать, когда она выговорится. – Ой, и как же ты бедная одна-то с ребёнком справишься? А брат-то совсем потерялся? Или всё же найдут? Ой, а жена-то где у брата, тоже помёрла? Да ты не переживай, мы тебе поможем. Завтра же по соседям пройдусь, кто чем сможет, тем поделится.

– Спасибо, не ну…

– Ох-хо-хонюшки, бедная. А что же стражники сказали? Слышала, недалеко звери погрызли кого—то, не нашего. Не твой братец? – с жадностью она посмотрела на меня, наконец замолчав.

– Что вы, нет конечно. Он просто на два дня уехал. А к стражникам я ходила по поводу кондитерской, – решила перевести тему в другое русло, но мне не удалось.

– Ну да, конечно, – покивала она для приличия, а потом опять начала причитать.

И так весь вечер. Уходила она домой довольная, а вот я чувствовала себя, словно целый день стояла у стола и работала без перерыва.

Всё, на что меня хватило, это просто умыться и лечь спать. Подкидыша положила рядом с собой. Заснула моментально. А вот проснулась уже через пару часов. От криков.

Не сразу поняла, что это за звуки, но потом вспомнила. Первым делом принялась нюхать его, но вроде не пах. Потом побежала с ним на кухню, достала последние остатки молока и накормила малыша. Вроде затих.

Стоило только выдохнуть, как ребёнок стал снова плакать, а по руке потекло. Пришлось бежать обтирать и снимать с него мокрое. Переодевать было не во что, оставила в полотенце. Пока я стирала одежду, ребёнок был один. Он выполз из своего кокона и теперь жутко трясся, резко посинев.

Тут-то я перепугалась не на шутку. Прижала к себе дрожащего малыша, обмотала вокруг нас в несколько слоев полотенце и поспешила растопить камин. Вообще летние ночи не были холодными. Но что я знаю о детях? Ничего. А вдруг им, как яйцам, тепло нужно? Вскоре в гостиной стало жарко, и подкидыш перестал дрожать, а лицу вернулся его нормальный цвет.

Без сил я опустилась в кресло. Сейчас минуточку отдохну, и пойдем в кровать, сказала я себе, закрывая глаза.

Я всегда вставала на рассвете, причём сама. Так завелось ещё в деревне, когда нужно было живность кормить. И вот сегодня утро началось чуть раньше, причём разбудил меня подкидыш, укусив за руку. Заглянув к нему в рот, заметила два небольших зубика сверху. И мне кажется, вчера их не было.

Так как он продолжал мусолить мою руку, пришлось вставать и идти на кухню. Молока больше не было. А идти за ним нужно на рынок, который находился через три улицы от меня. Только вот все появятся там после рассвета, то есть не раньше, чем через час. А есть это чудовище хотело сейчас.

В хладосе обнаружилась позавчерашняя каша. Когда живёшь один, готовить часто не нужно, да и не привередливая я. А вот будет ли это есть мелкий? С сомнением посмотрела на него, а потом обратно в хладос. Ещё там стояли заготовки для пирожных и тортов. Пару фруктовых пюре, конфитюр, сливки. Остатки вчерашнего ужина были подъедены «переживающей» соседкой, так что выбор был невелик.

Достала всё. И кашу, и сливки, и пюре. Разложила по тарелочкам перед собой и села кормить малыша.

Назвать его, что ли, как-нибудь? А то всё время подкидышем зову – некрасиво. Нет, не буду. А то ещё привяжусь к нему, а его сегодня или завтра заберут. Пусть пока побудет Подкидышем.

– Ну что, Подкидыш, открывай ротик, – пыталась я впихнуть в него кашу, но он сопротивлялся и всё выплевывал обратно. – Так, хорошо, давай попробуем сливки.

Сливки ему понравились больше, но закончилось как-то быстро. Пришлось ещё и пюре давать, благо он оценил.

В общем, пока мы завтракали, а потом и переодевались, чуть не опоздали. Забежать в кондитерскую я уже не успевала, поэтому сразу же поспешила к воротам. Из Сливицы, родной деревни, дед Курсо каждый день приезжал в Чарис на своей телеге и, если не успеть перехватить его на обратном пути, то придётся идти пешком. Мне повезло, телега как раз выезжала за ворота.

– Дед Курсо?, подождите, пожалуйста! – окрикнула я дедушку.

Он тут же придержал коня. После чего развернулся, подслеповато прищурившись. Не знаю, сколько лет на самом деле деду Курсо, но сколько себя помню, он всегда был седой и с огромной белой бородой.

Наконец он разглядел меня, после чего улыбнулся:

– Крошка Майя, ну здравствуй. К мамке в деревню? Запрыгивай, домчу, – похлопал он по лавке возле себя. Поспешила занять предложенное место. – Хм, а энто кто? Неужто нагуляла? – ткнул узловатым пальцем в Подкидыша.

Малыш такое отношение не оценил и тут же зашёлся плачем, пришлось успокаивать и укачивать.

– Ну что вы, дед Курсо, когда б я успела?

– Дурное дело – довольно шустрое.

– Ну не настолько же! – воскликнула я слишком резко, отчего мелкий испугался. Пришлось опять успокаивать. – Полгода назад вы же меня подвозили, и никого не было, да и пузо бы куда я спрятала?

– Ладно, уговорила. Значит, энто украла? – с хитринкой смотрел он.

– Ну и шутник вы, дедушка. Подруга попросила присмотреть, а нужно к маме заехать, вот и прихватила с собой.

Дальше мы ехали в молчании. Дед насвистывал мотив пошленькой песенки, ну а я наслаждалась спокойствием – Подкидыш под тряску телеги довольно быстро заснул.

Дед высадил меня у своего дома, так что остаток пути пришлось пройти пешком, благо идти не очень много. И вот я стою у калитки родного дома, из которого ушла два года назад, чтобы жить самостоятельно. Со вздохом толкнула калитку и зашла внутрь.

– Ну и кого там черти принесли? – донёсся недовольный голос мамы из дома.

– Мам, это я, – я постаралась ответить негромко, чтобы не разбудить ребёнка. Поспешила зайти внутрь, чтобы мама не кричала. – Мне твоя помощь нужна.

Она стояла у печи, когда я зашла на кухню. И я никак не ожидала, что когда она повернётся, то тут же разозлится.

– Это что такое? – гневно спросила она, глядя прямо на подкидыша. – Ах ты дрянь! Ублюдка мне принесла?

– Мам, ты чего такое говоришь? – поражённо застыла я, впервые видя её в таком настроении.

– Так вот чем ты в городе занимаешься. Всё с тобой ясно, потаскуха. Нужно было ещё тогда насильно замуж выдать за мельника, сейчас хоть позору такого не было б.

– Подожди, ты не так всё поняла, это не мой сын, – попыталась я оправдаться, не понимая, за что она так со мной разговаривает. – Ну конечно, не твой. А чей тогда? Соседки? – на моё радостное кивание она только презрительно фыркнула, явно не поверив.

– Ты меня за дуру не держи. Кто ж ребёнка девке неопытной доверит? Как была непутёвой с детства, так и осталась. Ни денег от тебя, ни помощи.

– Ты зачем такое говоришь? – всхлипнула я, почувствовав, как по щеке потекли слёзы.

Я же как сбежала в город, всё равно приезжала иногда и все свои накопления отдавала ей. Да и до этого по дому ей помогала. И за живностью смотрела.

– Правду говорю. Иди туда, где обрюхатили, тут тебе помощи не видать! – вновь заорала она, сразу же разбудив малыша.

Перехватив поудобнее ребёнка, я поспешила на выход под крики матери, которая понеслась за нами из дома. Даже наличие соседки за забором не остановило её.

– Ты чего орёшь, соседка? Давно ли память свою освежала? – выглянула из-за забора Минна. – Сама-то в деревню уже с пузом прибилась. Ну а яблочко недалеко падает.

– Подождите, как это с пузом? А папа? – я повернулась к маме в ожидании ответа, но та, ничего не говоря, скрылась в доме, напоследок громко хлопнув дверью.

– Не расстраивайся, Майя, и на мать внимания не обращай. Отойдёт потом, сама такой же была, – попыталась успокоить меня соседка.

– И вы туда же. Да не мой это ребёнок! – в сердцах воскликнула я.