Пустое море

? Вы оттуда, с праздника? ? спросил неожиданно Антон. Он не оглянулся, проверить, идет ли она за ним, так как прекрасно слышал стук ее каблуков у себя за спиной.

? Да, мы были там с подругой.

Он не ответил, продолжая идти большими шагами. Они уже вышли на освещенную дорогу, и она увидела впереди стройного высокого молодого человека, с блестящими черными волосами.

? А вы тоже там были? ? спросила Марина.

? Вы спрашиваете потому, что я пьян?

? Не только поэтому. Там, полно таких, ? необдуманно вырвалось у нее.

Он остановился, медленно повернулся, и она, под светом фонаря, увидела его лицо.

«О Боже!» Она чуть не вскрикнула. Это был тот самый невменяемый парень с праздника, который навалился на Марину. Но сейчас он улыбался и, кажется, совсем не помнил ее.

Привычно кусая свои губы, когда она была в замешательстве, Марина с легким интересом рассматривала его. Теперь он не был похож на того неприятного пьяного типа, потерявшего где-то свою кепку. Перед ней стоял и улыбался красивый парень с ярко-синими глазами.

«Довольно милый», ? решила она про себя. ? «Но лицо слишком правильное. Наверняка, умник какой-то».

Антон и вправду оказался парнем со слишком правильными чертами лица. Чистой, белой коже на лице, позавидовала бы любая девчонка. Но строгие, серьезные глаза, делали его лицо холодным и немного безжизненным, словно оно было гипсовое.

? Марина. По-вашему, я, сейчас пьян?

? А почему мы на вы? ? ответила Марина вопросом на вопрос. Ей было неловко под этим взглядом изучающих глаз.

? Я вас смущаю?

Она хотела ответить, но в этот момент что-то сильно громкое и яркое, буквально взорвалось в небе, отчего Марина не удержалась и вскрикнула. Они одновременно подняли головы вверх и их лица осветились ярким и цветным светом, безумно больших и распускающих огненных цветков.

За этим грохотом последовал еще один, намного громче первого, потом в небе взорвался целый яркий букет и все вокруг запестрило разноцветными красками. Начался долгожданный салют, на который, как надеялась Марина, она будет смотреть вместе со Славкой.

Глава 2

За окном палило солнце и горячие лучи назойливо падали на лицо. Воздух нагрелся, стал таким сухим, и, казалось, обжигал все легкие, даже при коротком и легком вдохе. Марина открыла форточку, что при полном отсутствии ветра совсем не помогло. Жара продолжала медленно вползать в ее комнату и, становясь полноправной хозяйкой помещения, вытесняла вон, Марину с ее учебниками.

Форточку пришлось захлопнуть, и она с тоской посмотрела на улицу. Выйти из квартиры можно только вечером, когда сядет солнце и спадет эта изнуряющая и одурманивающая жара. Сейчас ей только и оставалось, что обреченно сидеть за столом и читать учебник. История запоминалась с трудом, и Марина не заметила, как ее мысли плавно потекли в другом направлении.

Славка вчера не пришел, хотя клятвенно обещал вечером зайти. Она не знала, где он пропадал, потому что позвонить ей, он тоже не посчитал нужным. И для этого эгоистичного человека она приготовила подарок? Такую маленькую, железную коробочку с парфюмерной водой, на которую давно копила деньги. На подарок деньги нашлись, а где взять нежность, которая сопровождает предвкушение сюрприза для любимого человека, если внутри клокочет и бьет в колокола горькая, не проглатываемая обида?

Марина скосила глаза на подарок, который лежал на полке, бережно завернутый в красивую бумагу. В первый раз, когда она услышала этот сладко-обволакивающий и буквально одурманивающий запах, то сразу слепо и безгранично покорилась ему. В нем она явно уловила Славкину сущность, такую неподатливую, ускользающую и в то же время сладко-манящую.

Марина сидела за столом и чертила какие-то ромбики на листочке, когда услышала, что хлопнула входная дверь.

«Мама вернулась», ? промелькнуло у нее в голове, и она сразу уткнулась в учебник. В том, что пришедшая мать непременно заглянет к Марине в комнату, она не сомневалась, поэтому старательно сосредоточилась на чтении.

Людмила Сергеевна и вправду подошла к комнате дочери, сжала пальцами ручку и остановилась, не решаясь войти.

Это светловолосая и совсем хрупкая женщина, знала, что у дочери, сейчас, трудный период в школьной жизни. Сильно выщипанные брови были нахмурены, но лицо было милым и добрым, которое, казалось, слегка выцветшим, от того, что она перестала пользоваться косметикой.

Несколько секунд борьбы над собой и материнская тревога превзошла над разумом. Она тихонько отворила дверь и заглянула в комнату. В духоте, сидя за старым столом и подложив под себя ногу, сидела ее дочь, которая даже не отреагировала на ее появление. Лучи солнца падали Марине на голову, делая ее волосы блестящими, насколько позволял каштановый цвет ее копны. Сидя в такой позе, она казалось совсем маленькой и беззащитной, и Людмила Сергеевна невольно закусила губу, от вспыхнувшего желания, подойти и обнять ее. Она еле сдержалась, тихо закрыла дверь и прошла на кухню.

Но не так школьные заботы дочери, сильно огорчали Людмилу Сергеевну, как ее дружба с миловидным, но очень беспечным, по отношению к другим, вечно улыбающимся мальчишкой. Она прекрасно видела, как эта дружба рождалась и как она протекала, и, зная свою дочь, безошибочно угадывала, когда у них возникали некие шероховатости в отношениях.

Марина, на взгляд матери, была через чур ранимой девушкой. На ее отношение к мужчинам, во многом повлияло, отсутствие отца, как такового. Она во многом действовала исходя из своих инстинктов, но этого было мало для сохранения стабильности не только в отношениях, но и во внутреннем душевном равновесии.

Людмила Сергеевна испытывала горькую и жгучую вину перед дочерью, что не смогла удержать ее отца. Не смогла сама сохранить отношения, которые надвое разрезали ее жизнь и поэтому, все переживания дочери в первой любви, воспринимала, через чур, близко к сердцу. Вчерашнее веселое Маринино настроение, не скрылось от взгляда матери, как и вскоре, потускневший и опущенный взгляд, в обманутом ожидании. Этот парень, хоть и мил, но не слишком заботился о чувствах ее дочери, чем завоевал очередное неодобрение со стороны матери.

Людмила Сергеевна грустно вздохнула и стала быстро нарезать только что купленные овощи, для семейного ужина. За методичной работой, она забылась, голову стали наполнять мысли на бытовую тему, изредка она вслушивалась в голос диктора по телевизору и лоб ее стал понемногу разглаживаться, отпуская грызущие в последнее время раздумья, как неожиданно коротко крякнул дверной звонок.

Кожа на лбу у Людмилы Сергеевны, снова по привычке, поднялась, образуя несколько вопросительных морщинок, она вытерла руки о полотенце, вышла в прихожую и осторожно щелкнула дверным замком. Краем глаза, она заметила в глубине коридорчика быстрое движение, как вдруг, перед ней мгновенно появилось взволнованное лицо дочери, которая что-то шептала одними губами. Больше по огромным, серым, казавшимся в полумраке даже черным глазам дочери, чем по-тихому и неразборчивому шепоту, Людмила Сергеевна поняла, что для Славки Марины нет дома, растерянно пожала плечами, посмотрела вслед дочери, которая скрылась, в своей комнате и открыла дверь.

Этого молодого человека она видела впервые. Синеглазый. Брюнет. Черные волосы аккуратно причёсаны, словно были сбрызнуты водой, так ровно лежали волосок к волоску. Внимательный взгляд без намека на улыбку, этот парень был полной противоположностью Славке, голубоглазому, белобрысому и вечно лохматому. У гостя была великолепная осанка, отчего Людмила Сергеевна, невольно напрягла и свою спину.

? Добрый день. Меня зовут Антон. Марину можно позвать? ? приятным голосом вежливо попросил он.

Женщина машинально поздоровалась в ответ, как в голове пронесли мысли, что делать с незнакомцем, приглашать его или оставить за дверью, пока она будет звать дочь. Все-таки его она видела впервые и неизвестно знала ли его Марина настолько хорошо, чтобы зазывать гостя в квартиру.

Но на помощь растерянной женщине, неожиданно пришла сама Марина, которая незаметно возникла у нее за спиной, словно подслушивала и подсматривала за событиями, творящимися у дверного порога, не поздоровавшись с парнем, она вышла к нему за дверь, аккуратно оттеснив мать обратно в прихожую.

Людмила Сергеевна с полуулыбкой закрыла дверь, отчасти понимая, что неожиданный приход кавалера, оказался для ее дочери совсем некстати.

А в это время, Марина хмуро и исподлобья посмотрела на незвано пришедшего Антона, спустилась на один лестничный пролет и уселась на самодельный ящик, пристроенный на площадке возле окна, при этом она сделала нарочито скучное выражение лица и стала рассматривать свои короткие ногти на руке. Антон спустился за ней, но присаживаться не стал, а остановился напротив и посмотрел на Марину.

? Садись, ? усмехнулась она, скосив взгляд на его чистые ботинки. ? Или костюмчик боишься помять?

У нее в глазах сверкали искорки злой насмешки, но на лице она старалась сохранить выражение обреченной смертельной скуки.

На Антоне, действительно был светлый летний костюм, тщательно отглаженный и прекрасно сидевший на его фигуре, словно по его меркам шитый.

«Жених, и никак иначе», ? думала Марина, продолжая разглядывать свои ногти.

? Жара будет стоять еще несколько дней, ? произнес Антон, оставив без внимания усмешку Марины.

? И что ты не поехал на озеро, сейчас все, наверное, там, ? нараспев протянула она слова, откидывая голову, подставляя лицо солнечным лучам, ласково светившим с высокого окошка и мечтательно прикрывая глаза.

? Поедем вместе? Я не хочу без тебя.

? Нет. Я учу историю. Я и так съехала на тройку. Нужно вытянуть, ? от воспоминания о грядущей контрольной, Марина резко распахнула глаза и почувствовала озноб, словно ее безжалостно кинули в ледяную воду. ? На улицу можно выйти только ближе к вечеру, когда спадет жара. А вот на озеро, хотелось бы выбраться, но только после окончания учебы. Когда все оценки будет позади.

Возникла пауза, при которой Марина коротко зевнула и уставилась на Антона.

? Когда день икс по истории? ? спросил он, не отводя от нее свой взгляд.

Марина сцепила руки между колен, посмотрела вверх на потолок, вздохнула и только тогда ответила:

? Послезавтра…

Они замолчали. Марина начала бессмысленно болтать ногой и не обращала никакого внимания на Антона. Он немного откашлялся, словно готовился к важной диалогу и с нотками грусти в голове сказал: