Чёртовы колядки

Чёртовы колядки
Алёна Берндт

Сборник мистических рассказов для тех, кто любит окунутся в другую реальность, и не боится пробегающих по спине мурашек. В сборник вошли три рассказа: "Чёртовы колядки", "Оно тебя видит" и "Нехорошая квартирка на новый лад".

Кому не страшно, загляните на огонёк!

Алёна Берндт

Чёртовы колядки

Рассказ 1. Чёртовы колядки.

Глава 1.

С женой я тогда разругался просто вдрызг. Не, ну а чего она вообще? Совсем берега попутала, мужику указывать, что ему делать, а чего не делать! Сказал – куплю дачу, значит куплю. И раз уж такие дела, то куплю вот прямо сейчас, зимой.

– Коль, ну ты хоть подожди, пока снег сойдёт, – качала головой Катя, супруга моя благоверная, – Кто дачу зимой покупает, ведь ничего не видно – какая там земля, постройки… может, всё запущено до крайности, а ты выложишь деньги, весной ведь уже ничего не докажешь. Ну что ты маму слушаешь, знаешь ведь какой у неё характер.

Знаю конечно, что у тёщеньки моей характер не мёд, но всё равно обидно такое слышать, что лодырь я, каких мало, не хочу засаживать все десять соток картошкой и капустой, затем пахать там всё лето напролёт. А потом, весной, тихо матерясь доставать из погреба полусгнившую картошку, которая никому нафиг не занадобилась. И тащить её на край садоводства, в старый овраг, догнивать, труды всего лета.

Так вот, купил я велики нам с женой, чтоб по дачным окрестностям кататься, зимой планировал снегоход брать, и тут то всё и началось. И лодырь-то я, и денег сколько потратил зря, а мог бы на полезное дело их пустить, так слово за слово и зарёкся я, что ноги моей на тёщиной даче не будет! Свою куплю и буду делать, что сам пожелаю! Домик с печкой, чтоб зимой можно жить, и до речки чтобы недалеко было. Банька бревенчатая, а зимой из неё да в снег голышом, ух!

Размечтался так я, сидя на работе, а коллега моя, Анна Михайловна, и говорит:

– Так вон, у нас в товариществе бери. Дороги зимой чистят, автобус ходит, некоторые там живут круглый год. Речка есть и озеро недалеко, да и деревня в пяти километрах, там и магазин, и аптека есть. К весне разузнаю тебе, кто продает, и чтоб место поудобнее было. А то сейчас-то, зимой, и не глянешь толком ничего.

Загорелся я. Расспросил Анну Михайловну, чего да где, думаю, просто по посёлку дачному похожу, посмотрю, как там и что, правда ли, что дороги чистят и можно проехать. Заодно может и поостыну немного от разговора с тёщей.

Вот субботним утром, в аккурат после Рождества, отправился я по указанному адресу. Дачный посёлок был недалеко от города, что было весьма удобно, думал я, глядя в окно машины, и вот уже плывут заметённые снегом улочки маленькой деревушки. Ну как – улочки… скорее несколько домов, в которых ещё присутствовали признаки жизни. Возле обледенелой колонки стояла женщина в цветастом платке и что-то громко рассказывала выглядывающей своего забора бабуле с котом на руках.

– Здравствуйте, красавицы! – крикнул я, опуская стекло, – С Праздником вас, с Рождеством! Укажите путнику дорогу, мне надо в садоводство «Родник» добраться.

– Здравствуйте! И вас с праздником, – отозвалась женщина, – В «Родники», это вам туда, через лесок, потом мимо погоста и дальше за старую пилораму. Чего вам там зимой делать-то, в садоводстве? Или в гости к кому?

– Да вот, хочу в ваших краях дачу купить, заехал посмотреть, что да как тут у вас.

– Зимой-то какие хоть тебе дачи, – усмехнулась бабуля и выпустила кота на снег, – Это по весне надобно глядеть.

– Да я так, хоть глянуть, в какой местности это находится, – отозвался я, дома меня уже на эту тему пилили, – Говорят, дорогу чистят и зимой. Ну, спасибо, красавицы! До свиданьица!

Не желая больше слушать непрошенных советов, я поспешил закрыть окно и отбыть в указанном мне направлении. Морозный день был светел и пригож, настоящее Рождественское утро, я уехал по расчищенной трактором дороге и уже видел за невысоким лесочком крыши домов, из некоторых поднимался уютный дымок. Вот он «Родник»… а что, очень живописное место!

Я поездил по тихим узким улочкам, что ж, Анна Михайловна не обманула – посёлок был небольшой, уютный и вполне жилой. Некоторые участки были бесхозные, конечно, и это можно было определить по заколоченным окнам и некоторой запущенности построек, так что купить здесь дачу не составит труда! Нужно ещё поговорить с кем-нибудь из местных, подумал я, как тут свет, вода, нет ли проблем с вывозом мусора… На самом деле мне не хотелось уезжать! Очень хотелось прямо сейчас остаться в каком-то уютном домике, чтоб свой, с печуркой, и баню затопить, наполнив снегом старую кадку в предбаннике… Как раньше, в детстве, у бабушки в деревне. Эх, мечты…

Ранние зимние сумерки уже синели возле леса, когда я остановился у крайнего домика на небольшой улочке, из печной трубы которого вился сизый дымок. Его калитка показалась мне самой уютной – не огромный такой железный забор на современный манер, а потемневший от времени штакетник, и закрыта перекинутой на доску верёвочкой. Я вышел из машины и в нерешительности стоял у забора.

– Аль заплутал, милок? – на крылечке маленького домика показалась бабушка в синем платке и меховом жилете поверх тёмного платья в мелкий цветочек, – Морозец-то крепчает, простудисся, вона, как одет легко, ажно и без валенок. Иди хоть в дом, согреисся маненько.

– Спасибо, хозяюшка! Доброго вам здоровьичка! – обрадовался я и потирая озябшие руки поспешил в дом.

В доме было натоплено, обворожительный запах недавно испечённого хлеба наполнил мой рот голодной слюной, я вспомнил, что не ел с самого утра.

– На-кось, валенки обуй, – сказала мне бабушка, подавая старые, но добротные самокатки, – Токма с печи сняла, тёплыя ишшо. Мужа моего были, тебе поди ладны? будут. Как звать –то тебя? Чтой-та я тебя раньше у нас в посёлке не видала, приезжий что ли?

Обсказав причину своего приезда в посёлок, я с удовольствием принял приглашение на чай, и вскоре вдыхал чудный запах заваренных трав. Хозяйку звали Марией Тимофеевной, и жила она в этом домике всю свою жизнь, а до неё в Родниках и родители её жили. Дети выросли и разъехались, летом приезжали в отпуск, внуков привозили и звали бабушку Марью к себе в город, но как же она поедет, ведь родной дом, отчий…

– Тебе бы по такой надобности летом сюда ехать, али по весне, чтобы путём всё поглядеть. Ну а посёлок у нас хороший. Это ведь уж после он дачным стал, а раньше деревня была большая, Родники называлась, потому и садоводство назвали – «Родник».

Узнав, какие есть неподалёку участки, возможные к покупке, я собрался отправляться домой. Сумерки уже разлились синей пеленой, ясный месяц повис над укрытой ледяным панцирем рекою, и свет его рассыпался серебряными брызгами по искрящемуся льду. Мороз к ночи усилился, снег приятно хрустел под старенькими валенками, когда я ходил вокруг машины, счищая небольшую наледь со стекла. Но уехать мне в тот вечер было не суждено…

По какой-то странной причине машина моя отказалась заводиться, хотя раньше никаких проблем я не испытывал, заводил и в более сильный мороз, а тут… Я отчаялся и снова промёрз до костей, позвонил друзьям, но в эти праздничные дни, особенно вечером, «спасти» меня было некому. Обещали приехать утром, как только выветрится выпитое днём. Что ж, видать я один такой, искатель приключений, и придётся ждать завтра.

– Николай! Поди хоть в дом, раз не заводится твоя «лошадка», погрейся, а не то и сам застынешь. Завтра по утре приедет сосед Михайло Кропинов, у него в гараже приспособы разные, заведёте, не боись. Ну, а покудова поселю тебя на мансарде до завтра.

Я вошёл обратно в дом со словами благодарности доброй хозяйке и попутно раздумывал, чем бы мне её отблагодарить. Непременно нужно будет ещё раз заехать и гостинцев привезти. Я позвонил жене и выслушал отповедь недовольной таким моим «финтом» Катерины, угрожавшей мне по возвращении домой разнообразными наказаниями, но подумал… что я даже рад такому повороту событий.

Не нужно никуда бежать, всё, абсолютно всё можно отложить до завтра. Я взял лопату и принялся откидывать снег, расчищая двор, всё Марии Тимофеевне полегче, а хозяйка обрадовалась, засуетилась с ужином.

После ужина я вынес на улицу большой самовар, хозяйка его затопила щепой – налаживали к вечеру чай, а пока я попросился у хозяйки прогуляться в её валенках до конца улицы и до пригорка. По словам Марии Тимофеевны, там были оставленные хозяевами участки, некоторые даже с добротными деревенскими домами, оставшимися здесь ещё со времён бытности Родников большой деревней.

– Ну так поди валенки не сотрёшь, поди, оглядись у нас тут. Да не застынь, эка подмораживает и звёзды яснут к ночи, – сказала Мария Тимофеевна, и добавила, помолчав, – Ты только к старой пилораме не ходи… нет ничего хорошего в той стороне. Да и не то время нонче.

Обещав вернуться через часок, я отправился гулять по Родникам. Почему-то мне приятнее было называть деревеньку её родным именем.

Глава 2.

Я шёл по тихой улочке вдоль заборов, из-за которых живописно свисали вниз заснеженные ветви садовых деревьев. Обратил внимание, что фонарных столбов на улочках было много, но сейчас, в зимний период, видимо включались не все для экономии. Хотя сейчас, когда яркий свет месяца заливал всю округу своим жемчужным светом, эти желтоватые пятна электрического света только портили пейзаж. Без них ночь была бы точь-в-точь похожа на Гоголевскую, близ Диканьки.

Я спустился с холма, решив направиться в сторону речки, над которой блестел очень живописный бревенчатый мосток. И как я его раньше не заметил, когда подъезжал к посёлку? Заборы как-то неожиданно поменялись – вместо сплошных современных «сайдингов» показались плетни с живописно насаженными на столбцы горшками, на донышках которых образовались высокие снежные шапки.

«Наверное, это и есть та самая, стародеревенская улица, – думал я, разглядывая домишки за забором, – Ну да, вон и дома какие-то странные – то дом с мансардой и палисадом из штакетника, а то изба бревенчатая за плетнём!»

Но зато улица была очень даже жилая – чуть не в каждом окне горел свет, слышался говор и смех. Там пели какую-то песню, играла гармонь, в другом дворе хохотала молодёжь… вот же молодцы какие, думалось мне, в деревне праздники проводят, а не по клубам в городе шастают!

– Эй, прохожий! – окликнул меня рослый мужчина, облокотившийся на забор из штакетника, – Ты местный? С какого участка? Что-то тебя не припомню!

Объяснив, что пока я ещё ни с какого участка, но вскоре планирую стать «местным», а пока гуляю и осматриваюсь, я подошёл поближе к его участку. Дом там был вполне современный, окна вон пластиковые стоят…

– Да ты что! – воскликнул обрадованный мужик и открыв калитку затащил меня к себе на двор, – А мы тут решили колядки устроить! Глянь, сколько в этот год народу в наших Родниках собралось, есть где разгуляться! А пошли с нами, чего так-то просто по селу бродить!

С крылечка дома высыпало народу, загалдели, что-то говорили, смеялись и хлопали меня по плечам. Один мужик был в вывернутом мехом наружу тулупе и очень реалистично сделанной маске медведя, рядом с ним две девушки лет двадцати с небольшим, в цветастых ярких платках с широкой красной бахромой. Народу было человек пятнадцать, а то и больше, я даже всех разглядеть не успел, но все весёлые, шумные и ряженые.

– А я и не знал, что у вас тут колядки так проводят, столько народу собралось! – сказал я мужику, стоявшему рядом со мной.

Тот рассмеялся и накинул на меня вывороченную наизнанку жилетку, немного странно пахнувшую, на голову мою нахлобучил ушанку и сказал:

– Да у нас тут вообще на Святки весело! Тебе понравится, точно после этого дачу себе тут купишь! Хоть бы вот даже мою! А что, в добрые руки, так сказать!

– А ты продаешь, что ли? – обрадовался я такому случаю, – А тебя как звать? Я – Николай!