Сказки чудака-чудодея

В тот же миг Демид превратился в большую кастрюлю с овсяной кашей. Галуська сразу увидела ненавистную овсянку. А когда из глубины кастрюли услышала зудевший голос бабушки: «Не доешь кашу – не пойдёшь гулять! Не доешь кашу – не пойдёшь гулять!», девочка схватила посудину и с силой швырнула её в открытое окно.

– Плоховато приземлился! – вскрикнул Дёмка, принимая свой обычный вид. – Точно физиономией о землю. Зато свобода! Свобода! Жалко только, что Васюшка с мамой и бабушкой вернулись домой. Как они, бедные, горюют! Ну ничего, дело поправимое!

Дёмка приподнялся на цыпочки, втянул в себя животик и запел:

– Ветры с запада на юг
Дуют надо мной,
Очерчу сейчас я круг
И вернусь домой.

– Смотри-ка! – восхитился Демид. – В большого поэта вырастаю!

Васюшка целую неделю искала своего волшебника-чудодея по всем закоулкам пляжа и дома. Его нигде не было. Отпуск подошёл к концу, билеты на обратную дорогу взяты заранее, пришлось возвращаться без него. Весь путь домой Васюшка плакала.

– Как же Дёмка мог нас бросить?! – всхлипывала девочка.

Мама с бабушкой тоже горевали. Они не знали, как на самом деле всё было. Думали, Демид на что-то обиделся и ушёл. Попугай Кешка, узнав о том, что семья вернулась без волшебника, выдрал от горя из хвоста перо. Васюшка каждый день по нескольку раз зажигала настольную лампу. Надеялась, может быть, Дёмка появится в кружке света. Но чудодей не появлялся.

Однажды, когда девочка совсем отчаялась увидеть своего волшебника, она вдруг услышала его голос:

– Ты лампу зажги. Кнопочку-то пальчиком ткни! – пробасил чудодеевский голос. – А то я так никогда не появлюсь!

Василиса кинулась к лампе, зажгла её. В кружке света стоял счастливый Демид.

Под его левым глазом растеклась сине-сиреневая лужица.

– Дёмочка, миленький, как я соскучилась! – радовалась девочка. Увидев синяк, спросила: – Кто это тебя так?

– Неудачно приземлился, будучи кастрюлей с кашей! – рассмеялся волшебник.

Он рассказал Василисе, маме, бабушке и Кешке свою историю. Какое это всё-таки счастье, когда семья рядом.

– Ребятушки, идём обедать! – пригласила бабушка. – Сегодня на десерт тыковка с мёдом.

После сытного угощения счастливый Дёмка валялся на диване, чесал себе пятки «у-ху-хя, у-ху-хя, у-ху-хя», приговаривал:

– Тыковка, хорошо! Люблю тыковку. Не люблю бананы! Теперь люблю овсяную кашу. А море всё-таки лужа!

Сказка четвёртая.

Я что, умер, что ли?

Дёмка сидел на крылечке дома, и ел из ящика морковку. Морковка в ящик попадала прямо с грядки. Её выкапывали Василиса и её мама. Это был их осенний урожай. Васюшка попеняла чудодею:

– Демид Лукич, ты же взрослый волшебник, перестань есть грязные овощи. Заболеешь!

– Ещё чего, заболею! Мои прадед, дед, отец – едят морковь прямо из земли, до сих пор живы. Мы, чудодеи, бессмертны и вечны! – самоуверенно ответил Демка, похрустывая оранжевым овощем.

– Смотри, глупый, ленивый Демид, разболится у тебя живот! – вмешалась в разговор мама. – И тогда не пойдёшь с нами в цирк!

– В цирк, в цирк! – радостно закричала Васюшка. – Сегодня в программе дрессировщица Филькина с медведями и слоном Людвигом!

Дёмка нехотя отложил в сторону недоеденную морковку. Цирк он любил, поэтому рисковать не хотел.

В цирк Дёмка собирался тщательно. Надел белый жилетик с красной розочкой в нагрудном кармашке, полосатые брючки и любимые ивовые шлёпанцы. Шлёпанцы из молодой ивы сплёл дедушка, сносу им не было. Входного билета на маленького чудодея-волшебника не брали, пронесли в цирк в соломенной сумочке. Сумочка была сетчатая, нежаркая. Дёмка устроился в ней удобно, всю дорогу почёсывал пятки «у-ху-хя, у-ху-хя, у-ху-хя».

В фойе цирка шумели радостные дети. Их радители покупали сувениры: светящиеся сабельки, шарики, хлопушки, прочую мишуру. После второго звонка зрители заняли места соответственно билетам. Василиса с мамой сидели в первом ряду возле арены. Демид примостился на плечике у Васюшки, рядом с ушком. За него проказник собирался держаться, когда будет хохотать над проделками клоуна.

– Дёмка, отодвинься от уха! – ёрзая на стульчике, попросила Васюшка. – У тебя в животе урчит грязная морковка. Мне ничего не слышно.

Демид послушно отодвинулся на край плеча, и здесь ему было удобно.

Зазвучали фанфары. Представление началось! Шпрехшталмейстер (так называют дядю, который объявляет цирковые номера), пригласил на арену гимнастов – акробатов брата и сестры Хрющиковых.

Маленькая девочка, вроде Васюшки, прыгала с ладони на ладонь большому, как шкаф, брату. Тот стоял на арене, поигрывал мышцами. «Шкаф» бросал тонюсенькую партнёршу то в одну сторону, то в другую, но всегда успевал поймать. Пушинка – сестрёнка в воздухе выполняла сальто и ловко приземлялась попкой братцу на вытянутые руки. С её лица не сходила счастливая улыбка.

Мгновение… Музыка затихла, будто замёрзла. Зазвучала тревожная барабанная дробь. Брат подкинул сестрёнку высоко, казалось, под самый купол. Зрители замерли от страха: убьётся девочка! Девочка перевернулась в воздухе четыре раза. Раскрыла над собой яркий, похожий на красный мак, зонтик и на нём, как на парашюте, опустилась точно на голову партнёру. Зал взорвался ликующими криками и аплодисментами.

– Вот это девочка! Какая смелая! – зашептал в ухо Васюшке Демид. – Потренируемся – и ты так сможешь, да?!

– Договорились, – отозвалась Василиса, – зонтик у меня есть. Помнишь, тот, с нарисованной божьей коровкой?!

После акробатов на арену с визгом и лаем выскочила свора разноцветных крашеных собачек-болонок. Лохматые комочки, одетые в полосатые юбочки, жёлтые штанишки, гоняли по арене мячи. Прыгали через кольца с тумбы на тумбу и тоже очень нравились детишкам.

– Посмотри, – шептал Дёмка Василисе, – расшумелись, пигалицы, как Кешка. Почему мы не взяли его с собой? Он бы задал им жару!

– Потому и не взяли! – улыбнулась Васюшка. – Ты что, соскучился?

Демид не ответил. Сделал вид, что сосредоточился на следующем номере.

На арене установили большой чёрный ящик. Из него как ошпаренный выскочил фокусник. Шпрехшталмейстер громким басом объявил:

– Всемирно известный фокусник-волшебник Иво Койвалакти!

– А почему волшебник? – спросил Дёмка у мамы.

– Как почему? – удивилась она. – Ты же видел, глупый, он вылез из ящика, хотя туда не залезал. Это волшебство!

– Хе-хе, – усмехнулся Демид, – я, может, и глупый, но точно знаю, что в ящике двойное дно и нет там никакого волшебства!

Маме этого чудодей говорить не стал.

Фокусник метался по арене, вытаскивая из разных кроликов, голубей, цветные гирлянды и, под конец, щипаного, облезлого попугая. Попугай, выбравшись на свободу, заорал дурным голосом:

– Б-р-р-раво, Иво! Б-р-р-раво, Койвалакти!

Мама энергично захлопала в ладоши. Она любила фокусы.

Демиду стало обидно. Она ни разу так не веселилась, когда он превращал мышей в мух, а ковёр – в озеро. Дёмке стало скучно. Он закрыл глаза и стал ждать перерыва, который в цирке называется «антракт».