Кит в моей голове

Лес здесь не был дремуч, но уж слишком ленив. В воздухе еще только витало предчувствие отголосков грядущей зимы, а он уже впал в полудрему, и теперь, лишенный нами своего сонливого покоя, так и полнился недовольными вздохами. Даже полуденное солнце, ласково огладив пышные макушки елей, ненадолго выглянуло из-за туч, чтобы посмотреть, почему мы так шумим.

Как и у остальных ребят, настроение у меня было просто отличным. Все смеялись, дружески подтрунивая друг над другом, и меня окружали такие же веселые беззаботные люди, как и я сама. Я была молода и счастлива. Здесь, на природе, я взбодрилась, легкий ветерок обдувал мое лицо, заставив раскраснеться, щеки пощипывало, потому что ветерок этот все же был северным. Определенно, мне пришлось по душе это место. Когда-нибудь я обязательно сюда вернусь, в мыслях пообещала я себе, и вновь улыбнулась.

Только один человек здесь не разделял общего веселья, возможно, именно потому мне и было так спокойно.

Я почти не замечала присутствия Кита на экскурсии. Сегодня он вел себя на удивление смирно: не искал повода, чтобы прицепиться ко мне, не бросался остроумными замечаниями, и вообще, выглядел непривычно тихим, порой даже задумчивым, как будто все время решал в голове какую-то непосильно сложную задачу, и никак не мог найти правильного решения. Еще бы, ведь решать в уме задачки нелегко.

О таком прежде я даже мечтать не смела. Пускай и дальше держится особняком, чуть в стороне от остальных, пусть если смотрит на меня, то только так: издалека, отстраненно. Лишь Хомяк по старой привычке всюду волочился за ним, но его-то Кит не гнал.

День давно перевалил за полдень, когда мы закончили пировать. Впереди оставалась самая последняя, заключительная часть экскурсии, но для этого надо было сделать отчаянное усилие: углубиться в лес и по узкой кривой тропинке спуститься прямо к водопаду.

Спуск этот давался мне непросто. Здесь, в полумраке, под плотным покровом остро пахнувших деревьев, в окружении колючих кустов, было грязно, а вся эта глинистая скользкая мешанина бесстыже норовила выскользнуть у меня из-под ног. Сырая почва питает корни, а тут их было в достатке, заснули до весны, да так и торчали, затейливо переплетясь, словно толстые жгуты, завязавшиеся в клубок, притрушенные листьями: только и гляди в оба.

Пару раз мне уже не посчастливилось попасть носком ботинка в тесное пространство между ними, но оба раза я успевала вовремя это заметить, чтобы освободить ногу. На третий раз мне повезло меньше.

Левый носок, скользнув в какую-то нору, сел мертво, другая нога, запнувшись о камень, покрытый склизким буроватым мхом, тут же поплыла, и я за малым не перелетела через голову, успев лишь в самый последний момент уцепиться рукой за ветку. Ветка, не выдержав моего веса, оборвалась с грустным сухим хрустом, но без ее поддержки мне было не удержаться на ногах.

Я упала плашмя, на живот. Благо, застрявшая нога все же выскользнула, но по инерции я проехалась еще немного вперед, съехав по глинистому склону вниз, как по детской горке.

Хомяков громко, противно заржал. Это было настолько предсказуемо, что я почти не обиделась. Поразительно только, почему стоит он в одиночестве, а рядом нет его закадычного приятеля? Вместе бы сейчас надо мной потешались.

Поднялась я самостоятельно, выходит, вывиха все же удалось избежать, но ладони были в грязи, из ссадин крошечными пузырьками проступали первые капли крови.

Ко мне уже спешила преподаватель.

– Степан, тебе должно быть стыдно! Одинцова, ты в состоянии идти? Ничего себе не повредила? Минут через пятнадцать, не больше, спустимся к водопаду… там сможешь умыться, почиститься.

Красоты местной достопримечательности меня уже не манили, и я решила воспользоваться своим бедственным положением.

– Пожалуй, лучше я вернусь к автобусу.

– Может, мне пойти с ней? – с надеждой спросила Лиза.

– Так, ребята, давайте не будем разбредаться. Имейте в виду, у водопада я снова всех пересчитаю. А Ксения, я думаю, назад сумеет добраться самостоятельно, верно?

Автобус был закрыт, внутри – ни души. Я постучала несколько раз, обошла кругом, но водителя нигде не было видно. Должно быть, отправился за сигаретами в магазин на окраине поселка, что миновали, когда ехали сюда, а может, отлучился по нужде. Замечательно. И что теперь делать? Кое-кто из ребят приехал на собственных колесах, их машины стояли сейчас в ряд вдоль широкой каменистой обочины, и я посетовала, что мне не пришло в голову поступить так же.

Пока я стояла в нерешительности перед запертым автобусом, вдруг вспыхнул и погас свет фар одной из них. Я пригляделась. Это был знакомый темно-серый «БМВ», и он вновь моргнул фарами, привлекая мое внимание. А я и не заметила, когда Кит успел отколоться от группы, должно быть, еще в самом начале спуска. И, конечно, ему за это ничего не будет. Я заколебалась. Вид у меня был еще тот, а мне не хотелось лишний раз видеть насмешку в холодных зеленых глазах.

Бегло оглядела себя, пытаясь понять, насколько все безнадежно. Грязь уже стала подсыхать, трескаясь и запекаясь корочками, кожу на ладонях ощутимо стягивало, она сохла, а ранки щипало. Я вздохнула. Вокруг по-прежнему никого не было, лишь откуда-то издалека доносился размеренный звук, похожий на визг: где-то за лесом в промзоне резала древесину пилорама.

Свет фар призывно моргнул мне в третий раз.

Двигатель был заведен, но работал чисто, урчал, как довольный кот, и его почти не было слышно. Когда я подошла, Кит приоткрыл водительскую дверь.

– Ты почему не пошел вместе со всеми?

– Я знаю этот маршрут наизусть. А с тобой что приключилось? Неудачно споткнулась?

Я позволила ему разглядеть стесанные ладони, испорченную куртку, джинсы. Он удивил меня, поступив, как самый обычный, нормальный человек: проявил сочувствие.

– Да уж, ущерб налицо. Не повезло…

– У меня в рюкзаке осталась бутылка воды. Не знаешь, надолго ушел водитель автобуса?

Кит пожал плечами, а потом, на миг отвернувшись, протянул мне упаковку влажных салфеток. И на том спасибо. Как смогла, я попыталась очистить грязь. И если с руками особых проблем не возникло, да и ссадины были пустяковыми, то с одеждой стало только хуже, как следует впитавшись в ткань, глина не хотела оттираться, лишь размазывалась, все больше въедаясь в самый крой вещей. Несмотря на то, что извела почти всю пачку, только ухудшила положение. Сокрушенно разглядывая желтовато-коричневые потеки, я окончательно расстроилась.

– Не переживай, мы здесь не задержимся, они скоро вернутся. Теперь темнеет рано, так что через пару часов уже будешь дома. Давай, садись в машину, погреешься.

Пряча скомканные салфетки в карман, я замялась. Предложение было заманчивым, грязная штанина неприятно липла к телу, а солнце как назло снова упрямо не желало показываться из-за туч, к тому же заметно похолодало, так что решение далось мне нелегко. Лучше дождусь у автобуса возвращения водителя, наверняка он отлучился ненадолго и скоро будет здесь.

– Я откажусь, пожалуй, – сделала шаг в сторону, – не хочу испачкать тебе сидение.

– Забей. И садись… Ты же не хочешь, чтобы я решил, будто ты боишься меня?

Внутри было довольно прохладно.

– Замерзла?

Увидев, что я зябко потираю ладонь о ладонь, Кит включил на максимум радиатор отопителя, и в салон мощным потоком хлынул теплый воздух. Согрелась я довольно быстро, а когда согрелась, смогла расслабиться. Лишенный солнца воздух над лесом постепенно становился сероватым, словно подергивался тусклой туманной пеленой. Вечереть и в самом деле принялось довольно рано.

Из магнитолы негромко звучал какой-то новый модный трек, а Кит, откинувшись на сидение и прикрыв глаза, больше не предпринимал попыток завязать разговор. Как ни странно, меня это немного задело, зато позволило незаметно осмотреться: все здесь дышало первозданной чистотой, будто автомобиль этот буквально минуту назад сошел прямо с конвейера. Как и в прошлый раз пахло кожей, свежестью, немного хвоей.

– Шикарная у тебя машина, – вырвалось у меня.

– Ага, – без всякого выражения ответил Кит, – если хорошо попросишь, завтра куплю тебе такую же.

Всерьез он говорит или шутит, понять было трудно. Он не изменил положения, и глаза его были по-прежнему закрыты.

– О, вот это щедрость! Так и хочется задать вопрос: а чем же занимаются твои родители?

– Долгосрочными инвестициями. Ты что-нибудь понимаешь в рынке ценных бумаг?

– Ммм… не особо.

– Значит, не парься.

– Тогда почему…

Внезапно заиграла неприхотливая односложная трель. Это был один из тех самых обычных стандартных звонков, что зашиты в память телефона изготовителем, выходит, Кит не был оригинален в подходе к выбору мелодии.

Перевернув телефон, что держал на колене, он мельком глянул в экран, тут же, не колеблясь, сбросил вызов и вернул телефон на место. Бывает. Все это не мое дело.

– Удивляешься, почему я не пошел по стопам родителей? Ты же об этом хотела спросить?

– Честно говоря, мне непонятно. Непонятно, почему они не настояли. Пришло бы время – возглавил семейный бизнес…

Его пальцы забарабанили по рулю, вторя ритму звучащей мелодии.