Правила мести, или Смерть отменяется

– А я, напротив, вижу.

– Теперь я окончательно убеждаюсь, что это вы настраиваете детей на плохую волну. Вам бы пересмотреть свое общение с детьми.

– Ну да, конечно, – саркастично заметила Ира. – Кто виноват? Конечно Ира. Я, между прочим, такая же преподаватель, как и вы, Надежда Васильевна. И не надо меня учить.

– С Сени можно электричество вырабатывать, – скептично добавила гувернантка.

– Это он для сестры старается, – не смогла удержаться от комментария Ирина, – чтобы ей светлее было.

Надежда Васильевна не выдержала, принципиально повернулась к Ирине спиной и продолжила:

– Я так понимаю, что на любое мое замечание будет шквал скепсиса. Я вас, Анастасия Андреевна, предупредила. Как бы поздно не было.

– Поздно что? – уточнила Настя.

– Воспитывать и перевоспитывать.

– Но им же не по сорок лет.

– В том то и дело. Когда сорок будет, будет поздно что-либо менять. Подумайте.

– Я думаю, – начала Настя, – успеем. Не упустим.

– Я занимаюсь этим, и вы мне должны помогать. Многое зависит от родителей, от вас и от… – она окинула строгим взглядом Ирину – …и от отца.

– Передам, – язвительно согласилась Ира и ушла в кухню.

Она улыбнулась Кириллу и сказала, усаживаясь рядом:

– Из-за этих милых дам, – она взглянула на Татьяну Сергеевну, – мы не успели познакомиться. Как вас зовут?

– Кирилл.

– Ирина. Можно Ира, Ирочка. Как вам нравится?

Кирилл пожал плечами:

– Я подумаю.

– Надежда Васильевна хочет, чтоб дети повзрослели в один миг. И именно сейчас. Сию же минуту. Баловаться нельзя, бегать нельзя, прыгать и кричать тем более. А играть в простые, как она говорит: не содержащие смысла и пользы игрушки – вообще табу. Зато нужно решать логические задачи, вычислять проценты, общаться на трех иностранных языках и собирать кубик-рубика с закрытыми глазами.

Татьяна Сергеевна тяжело и прерывисто вздохнула.

Кирилл взглянул на Татьяну Сергеевну, она чуть успокоилась и уже не натирала до дыр мебель и столешницу, разгружала посудомоечную машину и протирала посуду до блеска и скрипа. Как бы ей ни хотелось поспорить с Ириной, но она была согласна с девушкой. Впервые.

– Только учись. Учись читать, учись писать, русский, иностранный, а когда дитю бегать и мультики смотреть? На выходных, когда к отцу приедут? Сеня – молодец. В карман за словом не лезет. В прошлый раз, – Ирина понизила голос, чтобы Надежда Васильевна с Настей не услышали, и наклонилась к Кириллу, – говорю детям, чтоб руки после прогулки помыли, собак и кошек трогали. Знаете, что мне Сеня ответил?

– Нет, – заинтересованно ответил Кирилл.

Ирина махнула рукой, вспоминая.

– Соня сразу в ванную побежала руки мыть, а Сеня хмыкнул и говорит: «Собаки же не моют лапы, после того как людей потрогают».

– Молодец, – искренне похвалил Кирилл.

Татьяна Сергеевна пробубнила себе под нос, но так, чтобы Ира услышала:

– И правильно. После некоторых людей нужно руки мыть в трех водах.

Заигрывающая улыбка сползла с лица, Ирина выровняла спину и спросила:

– Татьяна Сергеевна, а где дети? Почему они так долго?

– Не знаю. Рюкзачки у них собраны.

– Позовите их, – она подумала и недовольно потребовала, – пожалуйста.

Татьяна Сергеевна не успела ответить, она услышала, что по лестнице спускаются дети, Настя как раз проводила Надежду Васильевну и вместе с детьми вошла в кухню.

Ира встала и дала указания:

– Целуйте мать родную и на выход. Сегодня ужинаем в ресторане.

– Ура! – закричал Сеня.

– А после ресторана – в «Детский мир».

– А завтра пойдем в кино? – спросила Соня.

– Пойдем, Сонечка.

– А я не хочу в кино, я хочу в зоопарк, – капризно высказался Сеня и попросил: – Ирочка, пойдем в зоопарк.

– Нет, Сенечка, – ласково пропела она, – я не люблю зоопарк. Все время думаю, что хищники на меня как на дичь смотрят. Сожрать хотят.

– А должно быть наоборот, – не смогла промолчать Татьяна Сергеевна.

– Вот, Сенечка, возьми Татьяну Сергеевну, и сходите вместе. Как раз она себя в зоопарке покажет львам и медведям, пусть облизываются, – она прошла мимо Насти. – Всем пока.

Вот тут-то настроение упало еще ниже, чем на самый низ души. Куда-то ниже низа, в подвал души.

Настя обняла и поцеловала по очереди детей, сначала скоростного Сеню, он чмокнул маму и выскочил обуваться, потом Соню. Настя проводила их до машины и вернулась в дом, сообщив Татьяне Сергеевне, что ужинать не будет.

Она села на диван и, совсем не обращая внимания на телевизор, бессмысленно щелкала каналы на пульте. На душе скребли кошки обиды и гавкали собаки злости. А она ничего не могла с этим поделать. Как? Да никак. То, что дети с радостью побежали к Ирине, ее очень обидело, но не могла же она объяснить детям, что это не няня и не подруга (как была раньше), а разлучница – любовница их отца.

Как тут настроению не упасть?

Еще и Татьяна Сергеевна подсела рядом и шептала, что заходила в гардеробную и обнаружила там вещи, сложенные не так, как она их складывала.