Еще одна жизнь

Еще одна жизнь
Алёна Макеева

Кейли Бейли было всего семнадцать, но уже в этом возрасте она пережила и взлеты, став олимпийской чемпионкой по спортивной гимнастике, и падения. В буквальном смысле. Сорвалась со снаряда и получила травму позвоночника, так что после восстановления о спорте пришлось забыть. Теперь ее ждали обычная школа, обычные друзья и буря эмоций, к которой она не была готова. Но она ж чемпионка, она справится… Надеялась она. Но у жизни были свои планы о том, через что должна пройти хрупкая девушка, чтобы понять, чем заменить спорт в своей жизни.

Алёна Макеева

Еще одна жизнь

Глава 1.

Что ж, кажется, настал мой звездный час. Сегодня я выходила учиться в новую школу, где мне и предстояло закончить последний класс. В целом, конечно, ничего экстраординарного. Ну, подумаешь, новая школа, то же мне новость. Подумаешь, новый класс. Тысячи школьников проходят через это, если бы ни одно «но». Ладно, ни одно, их было много.

Я придирчиво осмотрела себя в зеркале. Новая форма сидела на мне достаточно хорошо, да и синий цвет был к лицу. Надо же, я уже даже забыла, что можно носить что-то не в цветах американского флага.

– Солнце, ты готова? – Как всегда беспардонно ввалилась в мою комнату мама. – Хм, – придирчиво осмотрела она меня. – Может быть надеть блузочку с бантом? – Стала дергать она меня за воротник просторной рубашки из-под которой торчал корсет.

– Отстань от нее, пожалуйста, – заступился за меня подоспевший отец.

– Я хочу, чтобы она выглядела идеально, – недовольно буркнула мама.

– Она жива, ходит на своих ногах, куда уж более идеально-то?! – Усмехнулся отец. – Лично для меня ты – герой, – поцеловал меня папа, слегка приобняв, чтобы не сделать больно.

Мама лишь фыркнула, глядя на нас, и вышла из комнаты.

– Ты как? – С нежностью погладил меня по лицу папа.

– Ну… – немного пожала я плечами. – Я жива, хожу на своих ногах, будем считать, что я – идеально, – повторила я его слова.

– Боишься? – Улыбнулся он.

– Нет, – вяло выдала я. – Скорее просто некомфортно, я не люблю, когда не могу все контролировать, а в этой жизни я вообще ничего не контролирую, – тяжело выдохнула я. – Но ничего, – натянуто улыбнулась я, глядя в папины глаза, полные тревоги, – я ж чемпионка, я справлюсь.

– Кто бы в тебе сомневался, родная, – поцеловал он меня в лоб. – Только я тебя умоляю, если вдруг что-то не так, не важно что, кто-то косо посмотрел, устала, сразу же звонить мне, хорошо?

– Ну, пап, – взмолилась я.

Ему очень сильно не нравилась идея, отправить меня в школу, он настаивал на домашнем обучении, но я уже просто физически не могла находиться дома. И так весь прошлый год провела между больницей и домой, меня тошнило от стен. Я снова хотела быть нормальной, в силу возможного, конечно.

– Ладно, – сдался папа и взял мою сумку.

Я оперлась на его руку и медленно пошла вниз, чтобы поехать в школу. Каждый шаг отдавался привычным дискомфортом в пояснице и ноге. Я даже как-то привыкла к корсету, который мне предстояло носить еще пару-тройку месяцев, я смирилась с тем, что на всю жизнь останусь инвалидом, но то, что я еле двигалась и даже самые простые движения давались мне с трудом – убивало к чертовой матери. Но я так устала от всего, что даже школа казалась счастьем.

В школу меня отвез папа, мама ехала на своей машине за нами. Вообще-то они с папой были в разводе уже перед тем, как я получила травму. У мамы давно была другая семья, там даже был ребенок, он родился незадолго до произошедшего. Но из-за того, что я вся переломалась, маме пришлось пока остаться со мной. Точнее, жить на две семьи. Ночи и утро она проводила там, а днем и вечером была со мной. Конечно, ей было безумно тяжело. Маленький сын – всего три месяца, а тут я загремела в реанимацию прямо с соревнований по спортивной гимнастике. Это была еще одна причина, по которой я хотела выйти в школу, чтобы она перестала чувствовать себя виноватой и предателем, что уходила, хотя, вроде бы, должна была быть рядом со мной. Но я все понимала и не хотела быть обузой.

Честно говоря, без нее было даже проще. Моя мать была помешана на том, какое впечатление она проводит на окружающих. Ей жизненно необходимо было, чтобы все ею восхищались и завидовали ей. Видимо, поэтому в свое время она буквально женила на себе перспективного адвоката – моего отца, забеременев от него. Она не работала ни дня, у нее всегда был домашний персонал, няньки и гувернантки. Сама же она проводила время в салонах, на светских мероприятиях и во всяких клубах по интересам. Особенно, папу добивал клуб любителей книг. Почему? Моя мать ненавидела читать, толще глянцевого журнала она не читала ничего. Какого… она делала в клубе? Производила впечатление умной и образованной жены статусного человека. Как она всегда отвечала папе. Тот лишь закатывал глаза.

В общем, что папа ошибся с выбором жены, он понял достаточно быстро, примерно через пару лет. Первое время он все думал, что на нее влияла беременность и рождение ребенка, но позже все же выяснилось, что семья – не мамино. Зачем только она родила еще одного ребенка, хоть убейте, я не понимала. Но, видимо, действовала по старой стратегии. Нашла помоложе и побогаче, произвела неизгладимое впечатление, а это она умела и, вуаля, снова замужем. Когда папа об этом узнал, мне показалось, он вздохнул с облегчением, что избавился от нее.

Мне тоже было лучше. Во-первых, устраивая свою личную жизнь, она, наконец, отстала от меня, так как я ни в чем не соответствовала ее ожиданиям. Когда она была не в состоянии переспорить меня, то закатывала глаза и патетически восклицала: «Господи, за что ты наказал меня такой дочерью?!» Что означало «такой»? Как бы объяснить, я пошла характером в отца – упертая, своенравная, лидер, боевая. Я ценила достижения и внутренний мир людей, и терпеть не могла внешнюю мишуру.

Когда я в пять лет пошла на спортивную гимнастику, то она была в шоке, даже уволила няню, которая отвела меня на занятия. После чего записала меня на конкурс красоты для детей до семи лет «Маленькая мисс Бостона». Но я, посмотрев на матрешек, которые кривлялись, как обезьяны, провалила первое же задание, выйдя на дефиле на руках, попутно ударив пятками двоих девочек. Меня с позором сняли с конкурса. Мама была в ужасе, кричала на меня и плакала три дня, не разговаривая ни со мной, ни с отцом, который, естественно, был на моей стороне.

Во-вторых, возвращаясь к вопросу, почему лучше было без мамы, нам с отцом вдвоем было спокойнее. Мы были похожи, смеялись над одними и теми же шутками, обожали сарказм и мороженое под кино. В общем, дома, наконец, стало тихо и хорошо.

– Келли, – отвлек меня папа от мыслей, – мы приехали. Ты уверена? – Посмотрел она на меня в зеркало заднего вида.

Я лишь закатила глаза и открыла дверку.

– Я помогу, – подскочил ко мне папа и подал руку.

Пока я выползала из машины, мама запарковалась рядом и, нетерпеливо поглядывая на часы, ждала нас у входа в школу.

– Я не понимаю, почему нельзя было оплатить дочери частную школу? – Брезгливо оглядела она учеников, радостно приветствующих друг дуга у входа. – Почему моя дочь должна учиться со всяким сбродом? – Гундела она.

Мы с папой переглянулись и закатили глаза.

– Это – платная школа, – как-то вяло пробурчала папа.

– Не заметно, Питер, – бросила мама и пошла вперед нас, даже не придержав мне дверь. В этом она была вся.

– Миссис Бейли, – радостно встретил мою рафинированную мамашу директор школы.

– Вообще-то, Ричардсон, – высокомерно процедила она, вместо приветствия. Директор замялся, выпучив на нас глаза.

– Мы в разводе, – устало пояснил папа, протягивая директору руку для приветствия. – Мистер Олрад.

– Мистер Бейли, – пожал руку директор.

– А где тьютор? – Стала оглядываться мама.

– Я отказалась от него, – выдохнула я.

Вообще-то, была надежда, что она не обратит внимание на это, как всегда занимаясь собой, но что-то пошло не так.

– Что? – Чуть ли не взревела мама, из-за чего от нее отшатнулись несколько подростков, глядя на нас, как на идиотов. – Питер?! – Перевела она гневный взгляд на папу.

– Вообще-то, я в состоянии позаботиться о себе сама, – стала злиться я.

– Ты – инвалид, – зло выплюнула мне слова в лицо мама, совершенно не заботясь о толерантности. – Могла бы и дома окончить школу.

– Спасибо за поддержку, – обиделась я.

– Это все твое воспитание, – бросила она отцу и пошла на выход.

Директор стоял, выпучив глаза от шока.

– Мистер Бейли, для нас честь, что Келли будет учиться в нашей школе, – попытался как-то разрядить обстановку он, но было поздно, слезы уже подступали к моим глазам.

Вообще-то, я была не из плаксивых. Еще бы капитан сборной юниоров по спортивной гимнастике, профессиональная спортсменка, не до слез. Но то ли из-за травмы, то ли из-за того, что мне пришлось в буквальном смысле пересобирать себя и свою жизнь заново, мне все сложнее было отмахнуться от маминых обидных слов, бьющих в самые больные точки. Я и без нее знала, что я – инвалид, и каким-то чудом и адским трудом, превозмогая боль, сейчас стояла здесь. Нет, ей нужно было ткнуть меня в это носом. Что еще раз напоминало о том, что я потеряла.