Такие разные половинки

Прекратив попытки увернуться от острых лезвий метхского оружия, в отчаянном рывке подалась вперед и… прижалась губами к щеке Кирена.

«Раньше мне прощали все, когда я делала так»

Мужчина замер. На бесконечно долгий миг наши тела соединились в таком нежном и одновременно бесхитростном и привычном для меня движении. Поцелуе!

С самого рождения меня целовали бесчисленное множество раз. Потому что любили! Это давно стало чем-то естественным, не требующим пояснений. Так и сейчас, я рефлекторно искала спасения в извечной истине: не обижают любимых.

А меня всегда любили…

Кирен замер. Поверхность щеки окаменела – губами я ощущала ее холодность и твердость. Обостренные страхом рефлексы особенно чутко воспринимали малейший знак его реакции. Ее не было! Время словно остановилось, замерли даже пылинки в воздухе вслед за впавшим в ступор метхом.

Хвост дрогнул, я вскинула взгляд, чтобы уловить выражение растерянности, мелькнувшее в темных глазах мужчины. С гулким ударом упали клинки. И словно накрыло облаком тепла – энергия запульсировала в висках, устремившись к кулону на шее.

С шипением метх резко подался назад. Одна из рук прижалась к груди – туда, где ее коснулся мой кулон. Внезапно нахлынувшее тепло давило, стискивая меня в плотное кольцо жара, впиваясь искрами боли в голову.

Миг и боль исчезла! Отступив так же внезапно, как нахлынула.

– Тебя не должно быть в живых! – Поразительно бесцветным голосом куда-то в пустоту произнес Кирен. Исчезла ярость. Он был спокоен, даже безразличен. – Иначе однажды…

Не договорив и поразив меня этим еще больше, метх резко дернул за край ремня, освобождая мои руки, и одновременно стиснул плечо, дернув в сторону. Подволок к дверям. Не выпуская из цепкого захвата, активировал их работу. Стоило появиться дверному проему, как Кирен вытолкнул меня наружу.

– Пусть это сделают другие, – с каким-то ожесточением выкрикнул он. И захлопнул дверь, отгородившись от меня стеной.

Второй раз за такое недолгое время оказалась по другую сторону от этой двери.

Я настолько испугалась неожиданного маневра метха, что еще несколько секунд, осознавая, что нас разделила неодолимая преграда, смотрела на сероватую поверхность металлической панели. Боясь отвести взгляд, отступить!

Если совсем недавно я спешила в этот коридор с желанием, планируя забаву, то теперь… стало отчаянно страшно. Ведь по эту сторону ненавистной двери были и другие… и Гринод. Испуганно покосившись в направлении, где я недавно застала метхов, рефлекторно отступила в другом направлении. Хвост жалко трепетал возле щиколотки левой ноги, выдавая истинную степень охватившей меня растерянности. Шаг за шагом, я отступала к стене напротив, когда…

Сдвинувшись в сторону, очередная перегородка открыла мне путь в широкий коридор. В метхских звездолетах всегда были широкие коридоры – я давно заметила этот факт. Не задумываясь, я нырнула в проход, мечтая максимально удалиться от места скопления команды. Сама не понимала толком почему, но чувствовала, что от них исходит угроза.

Очень хотелось расплакаться, но напряжение, сковавшее тело, гнало вперед. Поворот и – снова глухая стена.

«Тупик!» – обреченная мысль, когда… и эта стена сдвинулась, открывая мне путь.

Дважды за время движения мне слышались отголоски чьей-то речи. Тогда я в панике устремлялась в противоположном направлении, страшась гнева, что почувствовала в четырехруких при недавней встрече. И всякий раз, стоило мне уткнуться в стену, где-то рядом открывался новый путь в лабиринтах переходов звездолета. Мне уже казалось, что я буду бежать так вечно, когда…

Очередная отъехавшая панель привела меня в помещение с… женщинами! Крошечное, лишенное любых экранов помещение было непривычно тесным. Две крупные меднокожие метхчанки, огромные животы которых любому непосвященному сказали бы о скорых родах, и пожилая миротка, что единственная вскочила с подстилки на полу при моем появлении. Изумленная невероятным (я уже и не помнила, когда последний раз видела представительниц своего пола!) зрелищем, замерла на месте.

Дверь позади – закрылась!

Металлический скрежет, что сопровождал этот процесс, заставил опомниться. И одновременно накрыло странным облегчением – от женщин я не ожидала плохого. Наконец-то я нашла в этом нутре, ставшего мне тюрьмой, звездолета тех, кто мне сможет помочь?..

– Чья ты? – Испуганный шепот миротки. Обе метхчанки молчали, лениво посматривая на меня со своих мест.

В страхе замотала головой, мне не хотелось даже называть имя Кирена. После вспышки ярости я не знала, чего еще от него можно ожидать. Тем более, мне не хотелось возвращаться в место, где был он. Где был хоть кто-то из них… Отчаянно захотелось остаться тут!

Ноги подкосились. Одновременно из глаз хлынул поток так давно сдерживаемых слез, а я рухнула на пол.

– Не прогоняйте, – едва слышно шептали губы, хвост стучал по полу. – Помогите!

Миротка, бросив боязливый взгляд на своих соседок, двинулась ко мне. Всего пара шагов в крошечной каюте и она присела рядом.

– Ты готовая? Тебя отправили вынашивать ребенка? Чья ты? Какой паре принадлежишь?

И снова я замотала головой, не в силах признаться. Взгляд женщины был усталым и тусклым, каким-то пустым. Ее явно пугал факт моего появления. Но все же она нашла в себе силы погладить рукой по волосам, прошептав:

– Бедная девочка…

И вдруг отшатнулась. Я тоже вздрогнула, почувствовав резкость движения. И подняла на миротку вопросительный взгляд.

– У тебя… белые волосы? – Она с каким-то ужасом уставилась на кулон на моей шее.

Я так свыклась с ним, что практически не ощущала. А привычка касаться его рукой, вспоминая брата, стала чем-то… ритуальным.

– Не знаю, – устало обмякнув, я привалилась к стене, что служила дверью. О цвете волос я давно не думала, и не помнила, какой он у меня. Своего отражения не видела… Слезы все текли, избавляя меня от страшного напряжения, что овладело телом с момента, как Кирен выкинул меня за дверь.

– Как ты сюда попала? – Резкий голос метхчанки застал врасплох.

– Бежала… – привычно повинуясь окрику, созналась я. – Долго. Пока не вошла в вашу дверь.

– Открыла ее как?

В голосе меднокожей не было и намека на симпатию. Лишь презрение, причины которого я не понимала. Но узнала его – так же ко мне относился метх.

– Не знаю, она сама открылась, – страшась, что совершила недопустимое и входить сюда нельзя, призналась меднокожей.

Оказаться вновь за дверью было жутко. Миротка все так же сидела неподалеку, вслушиваясь в разговор и пристально разглядывая меня.

– Кто-то открыл ей дверь, иначе никак, – категорично качнула головой соплеменнице вторая метхчанка. – Судя по возрасту, первого воина будет ждать. Тебя сюда хозяева отослали?

Не понимая, о чем они говорят, снова затрясла головой.

– Скажи, чья ты? – Боязливо оглянувшись на соседок, миротка осторожно коснулась меня рукой. – Если сбежала – накажут, лучше вернись сама. Или тебя осеменили? И будешь до появления ребенка ждать тут? Дверь не открыть снаружи. Только кто-то из наших хозяев мог запустить тебя. Кто?

– Должно быть твои, – фыркнула одна из меднокожих, с неизменным презрением зыркнув на миротку. – Они слишком стары и слабы, оттого и довольствуются чужачками. Девчонка – арианка. А на что вы годны? Истинных воинов выносить хозяевам не способны. Твоя замена!

Испугавшись, что миротка увидит во мне соперницу и накажет, сжалась, отодвинувшись к стене. Но на изнуренном лице женщины не было и намека на злость. Только неизменная усталость и обреченность.

– Признайся, девочка, – тихо повторила она. – Не вреди себе еще больше. Отсюда не выбраться – смирись и терпи. Чья ты?

Но меня обуял такой ужас при мысли, что стоит им узнать правду – тут же прогонят, что дар речи совсем пропал. Только и могла, что отрицательно вертеть головой, да реветь, чувствуя, как застарелая боль обвивает голову тисками.

– Оставь ее! – Вновь окрик метхчанки, адресованный уже не мне. – Сбежала – найдут. Капитану сообщат о побеге – ему доступны все двери и помещения звездолета. Кирен – истинный воин, все на своем корабле держит под контролем, он не допустит непокорности от чужачки. Вернет девчонку хозяевам и повелит наказать. Да и не жалко ее – разве такая достойна таскать воинам потомство?.. Хвостатые все ущербны. Посмотри на нее!

Боль нарастала с каждым мгновением, вынудив рухнуть на металлический пол. Тело словно горело изнутри, кулон на груди пульсировал жаром. Я стиснула его ладонью, безвольно обмякнув.

– Ох, бедная… – склонившись надо мной, миротка жалостливо качнула головой. И уже обращаясь к своим соседкам, пояснила. – Не в болезни дело. Это не слабость. У девочки не сбалансировалась жизненная энергия. Это может погубить ее.