Изгой

– Как вы предлагаете это исправить? – поинтересовался Крючков.

– А вот это уже думайте сами. Сумели напакостить, сумейте и исправить.

Крючков глубоко вздохнул, цокнул языком, открыл портфель, небрежно пошарил в нём руками и достал новую тетрадь. Он подошёл к Серёжкиной парте со скорченной миной, аккуратно взял запачканную тетрадь, выбросил её в мусорную корзину и взамен бросил на парту свою новую тетрадь, буркнув: «На! Дарю!»

Глаза у Серёжки вспыхнули, на щеки наплыл румянец. Хоть он и не обладал особой физической формой и не был похож на боевого парня, но именно сейчас мне показалось, что новичок накинется на Крючкова, и разразится драка. Но Сережка молча взял свой стул, приставил к парте и сел, тяжело выдохнув.

Теперь Раиса Васильевна усмирила свой пыл и разрешила нам занять свои места, затем наконец приступила к уроку, словно ничего и не произошло.

Вскоре урок закончился, так и не успев в полной мере начаться. Столько времени ушло на весь этот цирк. На перемене я первым делом подбежала к Маринке и засыпала её вопросами.

– Марин, что случилось? Кто всё-таки это сделал? Ты видела? Чего его так невзлюбили?

– А я-то откуда знаю?! Да, он какой-то странный. Может, и правда сам всё подстроил, чтобы внимание привлечь.

– Да ну! Ты что?! – растерялась я.

Накопилось слишком много вопросов, не имеющих ответа. Я решила занять позицию наблюдателя и сама разобраться, что тут произошло за эту неделю. Зачем мне всё это было нужно, сама не понимала, но эта история запала мне в душу.

Все последующие перемены в тот день новенький сидел в одиночестве за своей партой. Одноклассники занимались своими привычными делами: общались, носились по коридору, перекладывали тетрадки… Я набралась смелости и наконец подошла к нему.

– Привет! – неуверенно начала я разговор.

Серёжка оторвал взгляд от парты и поднял голову. В глаза врезалась бледность его лица – этот цвет сырого теста был несвойственен нашим мальчишкам. Меня обдало холодком. Но дороги назад уже не было.

– Привет! – спокойно ответил он.

Мне понравилась эта умиротворённая интонация, и я решила продолжить вялотекущий диалог.

– Меня зовут Настя. Я на прошлой неделе болела, а вот сегодня первый день вышла.

– Понятно. Я очень рад, что ты теперь здорова, – уголки его губ слегка приподнялись, изобразив еле заметную улыбку.

Ух ты! Таких слов я точно не ожидала. Наши мальчишки так никогда не сказали бы. Да… Он действительно какой-то не такой. Ладно. Посмотрим, что будет дальше.

– Ты откуда к нам прибыл? С какой школы?

– Ни с какой. Считай, что я деревенский, – также спокойно ответил он.

– Ммм.. И как тебе у нас? Больше нравится?

– Нормально.

– Нормально?! А то, что сегодня произошло? Для тебя это тоже нормально? – набирая силу в голосе, возмутилась я.

Серёжка промолчал, снова опустив голову и устремив взгляд на руки, в которых крутил шариковую ручку.

– Слушай, – сбавила обороты я, – может, это, конечно, не моё дело, но ты знаешь, почему они так поступили?

– Может, и знаю. Во всяком случае догадываюсь… – не поднимая глаз, сказал новенький.

Тут подлетел Крючков, подхватил меня под локоть и развернул к себе.

– Ты чего? К новенькому подкатываешь? Деревенские тебе, я смотрю, нравятся?

– Тебе какое дело?! – отдёрнув руку, фыркнула я.

– Эй, ребята, смотрите, да у нас тут парочка образовалась! – театрально выкрикнул Артём.

– Тёма, не перегибай! – вступилась Маринка.

Вновь прозвенел звонок. Нам предстоял последний урок. Я с нетерпением ждала, когда он закончится, потому что решила проследить, куда пойдёт наш новенький. Но вот незадача! Учитель истории попросил меня протереть доску. Ну почему именно сейчас? Именно в тот момент, когда мне так нужно поскорее убежать.

И как тут откажешь, пришлось протирать. Я была расстроена, что мой план слежки сорвался. Когда доска была чистой, а учитель истории доволен, я пошла в гардеробную. Рывком схватив куртку с крючка и порвав петлю, накинула её на себя и выскочила на улицу.

Минув ворота школы, я услышала крики мальчишек. Дойдя до источника звука, я стала свидетелем тревожной и неприятной картины: наши мальчишки стоят в кругу и закидывают что-то снежками. Собаку что ли? Я подошла ближе. Их мишенью оказался Серёжка. Куртка стала насквозь мокрой, шапка валялась в паре шагов от него, уши от холода покраснели и на щеке было подобие синяка.

Он пытался сопротивляться, но мальчишки не выпускали из круга, и одновременно летящие снежки то и дело разбивались об него. Я что есть мочи закричала и втиснулась в этот адский круг.

– Что вы творите! Стойте! Перестаньте!

Мальчишки по команде Крючкова остановили атаку.

– Ты чего? Мы же просто дурачимся! – с идиотской ухмылкой на лице оправдывался Артём.

Я подбежала к Серёжке, который уже упал на снег, протянула ему руку,, но он, отказавшись от помощи, поднялся самостоятельно, хотя ему было заметно тяжело. Тогда я взяла его скомканную валяющуюся шапку, теперь больше напоминающую половую тряпку, протянула прямо в руки, скомандовав: «Держи!».

От шапки Серёжка не отказался. Взял раскрасневшимися руками и небрежно напялил на голову. За всё это время он не проронил ни слова. Когда я немного опомнилась и осмотрелась, то поняла, что мальчишек и след простыл. Надо же. И когда они успели разбежаться?

– Ты далеко живёшь? – поинтересовалась я.

– На Вокзальной.

– Нам в одну сторону идти. Я там неподалёку живу.

– Насть, не нужно меня жалеть. Я справлюсь, – глядя мне в глаза, с болью сказал новенький.

Вот чудак! – подумала я. Мне было совершенно непривычно такое поведение. Наши мальчишки совсем другие. Они бы, скорее всего, приняли такую помощь как должное, даже не поблагодарив, либо послали куда подальше. А этот, мальчишка, я бы даже сказала и поблагодарил и дал понять, что не стоит. Но я включила защитную реакцию:

– Ещё чего. Я и не собиралась.

На самом деле мне, конечно, было жалко его. Он был как ободранный, никому не нужный котёнок. Я отошла немного вперёд, а Серёжка продолжал стоять на месте. Обернувшись, я крикнула: «Чего стоишь?! Итак весь насквозь промок. Пошли! Вместе веселее». Серёжка неуверенно сделал пару шагов, остановился на несколько секунд и затем уже уверенно зашагал со мной

По дороге я старалась не напоминать ему о случившемся. Всё пыталась выведать хоть что-то о его семье, о жизни в деревне, но он был очень немногословен и отвечал односложно, общими фразами. Когда мы дошли до развилки, Серёжка остановился.

– Кажется, теперь нам в разные стороны.

– Похоже, что да, – ответила я с улыбкой, сама подумала: