Как найти мужа на День всех влюбленных

– Да, мистер Бернард.

Я отошла на несколько шагов, поскольку Ева уже начала расправлять крылья. Мистер Бернард опустил очки на глаза, взялся за рог в передней части седла, и через несколько мгновений драконица взмыла в небо через раскрывшуюся крышу.

Я смотрела ей вслед, приставив ладонь козырьком, пока она не исчезла из виду.

Что ж, «Вечер сердец» так «Вечер сердец»!

Следующие несколько часов я не думала ни о каком Фелиции: несмотря на будний день, посетителей пришло достаточно, и среди них было много детей, поэтому я то готовила дракониц для полета с дирижаблем, то занималась организацией персональных верховых полетов, то искала сотрудников, которые бы накормили животных, потому что сама не успевала.

К концу дня я меньше всего напоминала барышню из высшего света, которая готовится к приятному вечеру.

– До завтра, Эрнеста! – кинула я, спеша к выходу.

– До завтра, – донеслось мне вслед.

Когда я вошла в дом тетушки Мэйбл, было ровно шестнадцать тридцать. Напольные часы с кукушкой в холле громко возвестили о моем приходе.

– Кристина! – донеслось из гостиной, прежде чем я успела проскользнуть на лестницу, которая вела на второй этаж, где и находилась моя комната. – Это ты?

– Да, тетушка Мэйбл, сейчас приведу себя в порядок и присоединюсь к вам.

– Мне нужна твоя помощь. Немедленно.

Коротко вздохнув, я направилась к ней, на ходу приглаживая волосы.

– Бог мой, – приветствовала меня сидевшая в кресле тетушка, – что нынче делают с девушками на этих ваших лекциях?

Я поспешно перевернула прижатую к груди книгу, которую держала вверх ногами.

– Ничего, тетя, это я виновата: шла по улице.

– По улице? Не ехала в экипаже? – Тетя приставила к глазу лорнет. – Кристина, еще чуть-чуть, и ты превратишься в одну из тех девиц с резким голосом и грубыми руками, которые носят – прости господи – брюки и курят сигары.

– Никогда, тетушка!

– Поди сюда! Что вы сегодня делали на этих ваших лекциях? Препарировали лягушек или занимались еще какими-то подобными ужасами? Мне говорили, что в анатомических театрах делают чудовищные вещи.

– Что вы, тетушка, мои лекции не имеют никакого отношения к лягушкам и анатомическим театрам. Нам лишь рассказывают о… мире.

Тетушка недоверчиво пожевала губами и сложила руки на набалдашнике трости. Она сидела прямая, как палка, и была столь же худа.

– Лекции… а потом девушки возвращаются домой растрепанные, пешком, да еще не могут найти мужа, заставляя младших сестер страдать.

Я привычно постаралась пропустить эту реплику мимо ушей.

– Вы сказали, что вам требуется помощь?

– Да, – она указала на стол, на котором стояла тарелка с тминным кексом. – Передай Марии, что в этом кексе слишком много тмина. Нужно его заменить, нельзя подавать такое, когда придет Евгения. Ты же знаешь, она придерется к каждой крошке. Пусть сегодня подадут черничный кекс, и я не желаю слышать от Марии никаких возражений на этот счет.

– Да, тетушка. – Я забрала тарелку.

Евгения была старинной подругой тети Мэйбл еще по пансиону, а поскольку других дел у нее не было, она уделяла самое пристальное внимание обстановке и приличиям в доме.

– Не опоздай к пятичасовому чаю! – повысила голос тетушка мне вслед. – И сделай что-нибудь со своим румянцем, это неприлично!

– Да, тетя! – крикнула я уже из коридора, ведущего на кухню.

– И не кричи! Леди положено говорить негромким и приятным голосом! – прогремела тетя.

На кухне я нашла Марию и передала ей наказ тети, после чего наконец отправилась к себе. Закрыв дверь на ключ, бросила книгу на кровать, быстро ополоснула лицо и взглянула в зеркало.

Тетя права: волосы выбились, а на щеках от долгого нахождения на свежем воздухе горел румянец. Опустившись на кровать, я какое-то время сидела с закрытыми глазами. Как же мне надоело всем лгать!

Я живу у тетушки весь последний год: мне едва удалось получить на это разрешение у маменьки. Свое желание переехать к ней я аргументировала тем, что дом тети находится ближе к университету Илана, в который я записалась вольнослушательницей. Когда маменька узнала о моем «неподобающем леди» увлечении, ее чуть удар не хватил. И точно хватил бы, если бы она узнала, что на самом деле мне нужно было прикрытие для работы в «Драко и сыновья».

Сестры назвали меня синим чулком и тут же растрезвонили обо всем своим кавалерам. Даже Гертруда, ходившая на собрания, посвященные правам женщин, считала посещение леди университета слишком радикальным шагом.

Правда, лекции я тоже несколько раз посетила – не столько из любопытства, сколько для того, чтобы меня на всякий случай запомнили среди слушательниц.

В итоге маменька посчитала, что проживание у тетушки, дом которой был обширнее, а штат прислуги больше, поможет мне заполучить выгодную партию, тем более что и центральная улица находилась рядом. А «выгодные партии» как раз имели обыкновение там прогуливаться. Впрочем, и конкуренция со стороны таких же страждущих леди была выше.

Но истинной моей страстью были драконы. Увлечение началось, когда я была еще совсем маленькой. Однажды дедушка отвел меня в парк, где запряженный в дирижабль старый дракон по имени Роальд катал детей. Он поднимался всего на несколько метров, так как его лапа была привязана к вбитому в землю пруту, но это развлечение запомнилось мне на всю жизнь. Поэтому объявление (которое в прямом смысле слова мне принес в руки ветер) о том, что агентство «Драко и сыновья» ищет работницу, я посчитала знаком свыше.

В рейтинге людей из высшего общества, к которому принадлежала наша семья, работа в агентстве значилась ниже не то что вольнослушательских курсов для девушек… она там вообще не значилась. Работали в нашей стране только женщины низшего сословия и изредка – среднего.

Итак, я врала всем: семье – о курсах и о женихе, мистеру Бернарду – о своем положении. Даже Эрнеста считала, что я простого происхождения и лишь скрываю от маменьки и сестер род занятий, потому что они его не одобрили бы. А теперь мне нужно было найти «жениха», чтобы врать еще и ему.

Открыв глаза, я похлопала себя по щекам и снова взглянула в зеркало. Ровно без пяти пять я уже спускалась в гостиную. Моя прическа была в идеальном порядке, платье приглушенно мерцало – оно было заказано в знаменитой теапольской школе мод у некоей талантливой Софи, а осанка не уступала осанке тетушки.

Через несколько минут, которые мы с тетей провели в гостиной в молчании, делая вид, что пьем чай, явилась леди Евгения. Это была плотная женщина невысокого роста, которая тем не менее как-то умудрялась заполнять собой все помещение, когда появлялась. За ней тенью следовала ее племянница Виола.

– Мэйбл! – приветствовала леди Евгения мою тетю.

Чашка в руке тети чуть дрогнула, а глаза моментально обежали гостиную, проверяя каждый миллиметр – все ли в порядке.

– Евгения, – чуть кивнула она, одаряя подругу легкой улыбкой.

– Надеюсь, сегодня будет не тминный кекс? У меня еще с прошлого раза застряли в зубах эти черные зернышки. И не пирог с этими новомодными пряностями – от них только болит голова.

– Сегодня черничный кекс, – торжественно провозгласила тетя, довольная, что отстояла именно его в перепалке с Марией.

– Mieux que rien[1 - Лучше, чем ничего (фр.).], – обронила леди Евгения, не заметив, как дернулся тетин палец на набалдашнике трости. – Что ж, как вы с дорогой Кристиной поживаете? Когда она наконец представит нам жениха?

При этих словах Виола быстро подняла и опустила глаза.

– Будь у меня такая старшая сестра, – продолжила леди Евгения, – я бы не вела себя кротко, как овечка, подобно бедняжкам Гертруде, Белатрисе, Шарлотте и Лиззи.

– Антония, – тетя всегда называла мою маму просто по имени, – прислала мне слугу с запиской: через неделю, на День всех влюбленных, Кристина представит нам своего Фелиция!