Вверх по лестнице, ведущей вниз

– Темноты, что не смогу добиться всего сама, ведь ты всё время мне помогаешь, а я ничего не могу сделать тебе в ответ. Это меня просто убивает.

– И что ты предлагаешь?

Сольферина протянула парню руку и, улыбаясь, сказала:

– Давай идти вместе.

– Но…

– Не бойся. Я тебя не оставлю. Мы всегда будем вместе. Обещаю.

– Хорошо, – ответил юноша и они пожали руки. Вдруг зазвенел звонок.

– О нет! У нас сейчас будет полугодовое эссе по психологии.

– Секунду, – проговорил Адериан и потом телепортировался вместе с подругой прямо в аудиторию.

– Я уж было подумал, что вы действительно опоздаете, – сказал Ричард Треснер, заполняя журнал посещаемости. – Достаем двойные листочки. Сегодня вы пишете итоговое эссе на тему «Психология моих чувств». Вначале все стандартное, а аргументы берете из личной жизни. Всё эссе пишите про себя. Не нужно писать про какого-нибудь человека «N». Всем понятно?

– Да, – в один голос сказали студенты.

– Вот и славно. Начинайте.

После этого небольшого, связанного с Адерианом, инцидента, что казался совсем крохотным и незаметным на фоне недавнего похищения Лори, прошло несколько дней.

В один из вечеров к ней в комнату постучались. Девушка в это время заполняла документы и отчёты о недавних заданиях, которые у неё были. Но, услышав стуки в дверь уже в четвертый раз, она сказала:

– Да кто там, черт возьми!?

– Это Адер. Если ты занята, то я приду в другой раз, – сказал он с едва заметной паузой. – Прости, что побеспокоил. Пока.

Лори встал из-за стола, и в спешке открыла ему дверь. Юноша уже стоял к ней спиной, но она окликнула его и Адериан, повернувшись к ней, протянул маленький горшочек с гортензией, который мог с легкостью поместиться в его ладонях.

– Вот, – начал Адер, протягивая цветок. – Это тебе. Я сам её создал из маленького семечка, после того как любимая гортензия моей бабушки отцвела.

– Но ты же говорил, что она очень для тебя важна. Почему же ты даёшь эту гортензию мне? Разве не было бы лучше отдать её матери или твоей девушке?

– Если… Если ты не хочешь её брать, то я пойму, – едва слышно прошептал юноша. Было видно, как дрожали его ладони и голос, взгляд метался из стороны в сторону. Уши Адера едва заметно покраснели, хотя их прикрывали волосы, но от зоркого взгляда Лори ничего не могло скрыться, вот только девушка не придала этому значения, посчитав, что за окном далеко не лето, и юноша мог просто замерзнуть.

– Нет. Что ты. Мне очень нравится гортензия. Да и к тому же, это очень мило с твоей стороны, – проговорила девушка, принимая подарок. – Спасибо!

– Правда? Вот радость! Спасибо тебе большое! Я, пожалуй, пойду! – заторопился юноша.

Но Лори не успела что-либо сказать, как юноша уже исчез. Сольферина в последнее время очень часто попадала с ним в такие ситуации. Ведь каждый раз, когда Адериана что-то не устраивало, он злился, суетился или же просто не хотел отвечать, то тут же исчезал, словно уходил от ответа. Конечно, её это очень раздражало, но указывать ему, как жить, она не могла, ведь понимала, каково это, когда ты не имеешь права даже на собственную личную жизнь.

Девушка вернулась в свою комнату. Она поставила маленький горшочек на своём рабочем столе и увидела крохотную записочку, привязанную к тонкому стеблю бежевой нитью. Снаружи записки она смогла увидеть надпись «Для Л.Энгил». После этого девушка сняла записку и, открыв её, прочла:

– Я надеюсь, что ты будешь счастлива. Сегодня для меня небольшая знаменательная дата, но не волнуйся, даже если ты не помнишь об этом. В этом нет ничего страшного. Я понимаю, что у тебя много дел, и ты постоянно занята. Но я очень надеюсь, что мой подарок оставит в твоём сердце тёплые воспоминания о моем существовании.

Всё это было написано очень мелким почерком и было видно, что пара капель упала на этот маленький листик, ведь он был деформирован в нескольких местах. Руки того, кто это писал, явно дрожали, но не от страха, а словно от волнения, переживания или чего-то другого, ещё не обыденного и чужого.

– И что бы это могло значить?

Девушка положила записку под дно горшка и, откинувшись на стуле, потерла переносицу. У Лори от всех этих непонятных секретов и намёков уже начинала болеть голова, но она всё равно, вздохнув, продолжила писать свой отчёт о последней миссии, ведь это входило в ее обязанности наравне со спасением мирных граждан. Когда всё было закончено, то девушка посмотрела на цветок и улыбнулась его красоте. Мелкте овальные листья, с острой верхушкой и слегка заметным жилкованием. А цветовая гамма этого растения переходила от розового к темно-фиолетовому или едва заметному синему у корней или красному, что мог появиться на границе розового и фиолетового. Цветы гортензии сформировались в соцветия, которые имели форму шара.

Через несколько часов, когда многие студенты спали, а луна висела в небе, то всё было уже готово. Сольферина зашла в кабинет одного из преподавателей, того самого, что отсылал отчёты во все отделы. Девушка оставила свои записи на его столе, а после поспешила в круглосуточный магазин, чтобы купить себе небольшой перекус. После захода в магазин Лори медленным шагом шла в сторону общежития. Ей не давала покоя эта маленькая гортензия. Её друг, Адериан, несколько раз рассказывал о том, насколько этот цветок и каждое его крохотное семечко было ему дорого и о том, насколько он дорожит воспоминаниями о своей родине.

Внезапно Сольферина остановилась, она посмотрела в небо и сказала:

– Жаль, что брата нет. Я бы попросила у него совета.

Девушка продолжила медленно идти по улице, не отводя взгляда от луны. Бледный диск, усеянный ямами на своей поверхности, освещал всё вокруг себя. Хоть лунный свет и был тусклым и не таким ярким, как солнечный, но именно благодаря этому он казался таинственным и романтичным.

– Интересно, – подумала она. – А каким будет мое следующее задание? Я хочу пойти с Адером. Кстати, о нем.

Лори остановилась во дворе университета. Она видела, как в комнате Адериана горит свет и юноша ходит по ней, словно суетится перед приходом важных гостей. Девушка решила, что компания ей не помешает и поэтому поспешила к его комнате. Через пару минут Лори уже стояла возле его двери, но почему-то замешкалась, а после пары секунд девушка вздрогнула и постучала.

– Кто там?

– Это Лори. Ты занят?

– Да. Прости, но я сейчас пишу отчёт о наших последних миссиях.

– Может, тебе помочь?

– Нет, спасибо. Я… Мне нужно ещё девять написать, так что…

– Хорошо. Я поняла, – печально проговорила она. – Не буду мешать. До завтра.

После этих слов Сольферина ушла. Девушка через несколько шагов набрала номер и после пары гудков сказала:

– Мегги, ты сейчас свободна? Можно я приду?

– Конечно, приходи! Я у себя в комнате. Только дай мне пару минут убраться. Хорошо.

Девушки отключились, и Лори направилась в крыло медицинской части университета. Она вздохнула, оглянулась в надежде, что дверь откроется, но ничего не произошло. Сольферина направилась к комнате подруги. Она шла медленно и совсем не торопясь, будто растягивая время, вот только на самом деле Лори было тяжело. Она не могла понять, откуда появилась эта тяжесть в груди, которая тянет на дно, и ощущение, будто что-то идёт не так, словно она должна была настоять на своем и встретиться с Адером. Но это предположение девушка тут же отбросила, ведь мир не вертится вокруг него. Лори шла по коридору, что через высокие окна освещался лунным светом, подул ветерок:

– Наверное, кто-то дверь открыл. – подумала девушка.

Лори чувствовала, как прохлада тянется по полу, забирается под одежду и словно щекочет. Пару минут спустя Сольферина прошла к нужной комнате и постучала. Дверь ей тут же открыла ее подруга, из-за спины которой вышел рассерженный Виталь, тот самый, что учится в одной группе с Лори. Он толкнул ее плечом и искоса глянул на нее блестящими от злости глазами:

– Не пиши мне! – напоследок крикнул он, прежде чем скрыться за поворотом в сторону своей комнаты.

– Да кто вообще будет тебе писать! – ответила Мегги. Когда парень скрылся, она вздохнула и, опустив голову, что казалась ей непосильной ношей, сказала голосом полным печали, пропуская подругу вперёд:

– Заходи.

– Спасибо, – проговорила шепотом Лори и зашла в комнату. Когда Мег закрыла дверь, то тут же рухнула на свою кровать и закрыла руками лицо. – Я совсем некстати, да? Наверное, я лучше пойду.