Десятое желание

Выходя из квартиры, Катя все еще ненавидела себя за те секунды, которые прошли, прежде чем она отпустила педаль мусорного ведра. И за то, что незаметно для себя облизала губы.

* * *

Немного «Марсов», чтобы проснуться.

Не вставая с кровати, Ян нажал на пульте play и поставил звук на максимум. Музыка взорвала воздух, разложила тело на молекулы.

Этот рев перерождал душу, вытеснял из нее все лишнее. Точнее, вообще все. И оставлял пустоту такую же оглушительную, как музыка снаружи. Сегодня это было необходимо. Чтобы даже воспоминаний не осталось о том, чужом, человеке в казино, который этой ночью смотрел на него в зеркале. Чтобы пальцы перестали ощущать теплую шершавость купюры, выуженной Мадлен из декольте. Купюру, до которой он даже не дотронулся.

«Марсы» всегда помогали. Лекарство от душевного похмелья.

Ян уменьшил звук и пошел в ванную. О том, что в соседней комнате поселилась квартирантка, он вспомнил только в коридоре, когда едва не смел ее с дороги. Похоже, едва знакомый обнаженный мужчина не был частью ее обычного утра.

– Простите… – пролепетала она и скрылась в своей комнате.

Бедняжка. У девушки, которую смущает даже общение на «ты», день явно не задался. Впрочем, жалость быстро сменило раздражение. Деньги за аренду комнаты уже сыграли свою роль, а пугливая незнакомка задержится у него на четыре недели. Хотя… еще пара таких столкновений в коридоре, и она сбежит сама.

Холодный душ, большая чашка кофе – и на улицу. Дневное веселье отличается от ночного, и в нем есть своя прелесть.

* * *

Катя села у окна. В том, как трамвай, постукивая, покачиваясь, скользил по рельсам, было что-то ненастоящее, что-то из детства, из сказок. Толпа на остановке – сплошное месиво из курток, зонтов и капюшонов – поглощала ее, давила и норовила выбросить на проезжую часть. А здесь, в полупустом вагоне, было спокойно.

Трамвай подвез до высотки, словно состоящей из зеркальных окон, в которых отражались взбитые в пену сизые облака. В этой стеклянной башне Катю ждали на собеседование – одно из шести, предстоящих в ближайшее время. На зарплату, обещанную здесь, можно было не только выжить, но и помочь родителям с кредитом на холодильник.

Поднимаясь на крыльцо, Катя увидела, как по ступенькам сбегал хозяин ее съемной комнаты. Замерла от неожиданности. Окликнуть? Поздороваться? Арендодатель прошел мимо, не обратив на нее внимания.

* * *

– Сдачи не надо.

Ян вышел из такси и поднял голову, проверяя, горит ли свет на седьмом этаже. Подумать только, не повернись удача к нему лицом, он мог бы и сам сидеть в том кабинете. Или стоять у окна, выглядывая в щель жалюзи мужчину, прикурившего сигарету прямо перед табличкой «Не курить!»

Газо всегда звонил первым. И то, что Яну пришлось ехать сюда самому, было плохим знаком.

К черту знаки.

Он бросил окурок в уродливую мусорку возле входа.

Все познается в мелочах.

Когда-то арендовать офисы в этом здании считалось престижным, но теперь от былого лоска бизнес-центра не осталось и следа. Грязные стекла в лифте. Побитая плитка в коридоре. Несколько лампочек неисправно трещали и вспыхивали, как в фильмах ужасов.

Из нового в «Сладим» была разве что секретарша. Газо нравились блондинки.

Красивый рот. Яркая помада. Секретарша походила на девушку с глянца – только со страниц журналов особого рода. И при этом строгий костюм. Насколько может быть строгим костюм, обтягивающий бюст четвертого размера. Даже любопытно, как Газо проводил с ней собеседование и какие устные требования при этом выдвигал.

Когда секретарша открыла дверь, Газо как раз прицелился, чтобы бросить скукоженную бумажку в мусорное ведро. Но, увидев Яна, отложил ее.

– Хотел бы спросить, какими судьбами, но точно знаю, зачем ты пришел.

Газо приподнялся, протянул руку. Слабое влажное пожатие – Ян едва сдержался, чтоб не поморщиться. Мятая рубашка, наверняка вчерашняя или того хуже, пыталась обтянуть живот, похожий на тесто, вылезающее из кадушки. Кожа рыхлая, дряблая. На лысеющей макушке – испарина. Неужели они ровесники?

– Кофе без сахара?

Вместе с заискивающей интонацией вопроса Ян насчитал достаточно признаков, чтобы понять: своего он не получит.

– Пожалуй.

– Наташа, ты слышала.

Ян хмыкнул. Газо называл Наташами всех своих секретарш.

– У меня сейчас тесновато в квартире, – Ян крутанулся на стуле, рассматривая коробки, расставленные по периметру кабинета. Архив… Архив… Архив… Затраты… Зарплата… – Хочу слетать куда-нибудь недели на две-три. Составишь компанию? Море… Мурки… Как в старые добрые времена.

Газо задумался.

– Время неподходящее, – с тоской в голосе ответил он. – Нужно штат сокращать, налоговая. А денег нет.

– А мои деньги у тебя есть?

– Половина суммы.

Ян откинулся на спинку стула. Газо всегда отдавал полностью. Три года одалживал суммы, большие, маленькие, но всегда возвращал. Еще и пару процентов довешивал в знак благодарности. И вот теперь – «половина суммы». Ян снова испытал то же чувство, что и в казино. Словно удача ускользала от него, словно что-то неуловимо и безвозвратно менялось.

– Ян, дружище! Я же всегда отдавал! Ну времена такие!

Ян отрешенно смотрел в окно. Текучие облака были куда интересней оправданий Газо.

– Да ладно, дружище! – Газо встал из-за стола, но близко к Яну не подошел. – Все знают, как только тебе понадобятся деньги, так сразу помрет какая-нибудь твоя дальняя родственница и завещает остров. Или во время отпуска, в который ты собрался, тебя укусит собачка, и ты отсудишь пару сотен у хозяев. Это мне нужно пахать и собирать по рублю. Так что прости уж.

Ян перевел взгляд на Газо.

– Это мои деньги. Каким бы способом они ко мне ни приходили.

– Согласен! – Газо, сдаваясь, поднял руки. – Ситуация такая. У тебя когда-то тоже была ситуация, помнишь? И если бы не я…

Секретарша, приоткрыв дверь носком изящной туфельки, принесла поднос с чашкой кофе и плетеной корзинкой с печеньем. Красиво изогнулась, расставляя посуду на столе. Мимолетно улыбнулась Яну. Пышная, напудренная.

Интересно, какая она в бикини?

– Как тебя зовут? – Ян взял чашку из рук секретарши, задержав ее ладонь в своей.

«Наташа» скосила взгляд на Газо.

– Милена.

– А меня Ян. Хочешь на Кубу на три недели?