Десятое желание

Милена прикусила губу. Вот и ответ.

– Газо, девушка три недели поработает на меня. Будем считать это компенсацией за мое ожидание.

Газо кивнул.

– Это честно.

* * *

Должность, на которую Катя могла рассчитывать в ОАО «Сладим», была не самая шикарная – помощник экономиста. Зато предприятие крупное. А значит, с возможностью карьерного роста. Если показать себя: не лениться, быть исполнительной, сообразительной, шустрой, если временами задерживаться на работе, если по утрам не опаздывать – можно пойти выше. Экономист, начальник отдела, а там и заместитель директора по финансовым вопросам. Женщин редко назначают на такую должность, но всегда есть исключения.

Стеклянные двери разъехались, едва Катя к ним подошла. Мужчина за стойкой – костюм с иголочки, до блеска начищенные туфли – проверил ее документы. Поплыл панорамный лифт, поднимая Катю над куполами кленов, машинами, яркими, шустрыми, словно игрушечными, спешащими людьми, которые все больше напоминали муравьев.

У лифта ее встретила блондинка телевизионной внешности. Яркая, привлекательная, продуманная до кружевного платочка в кармашке на вид безумно дорогого пиджака. Даже имя секретарши – Милена – звучало завораживающе.

Катя шла по коридору, облицованному плиткой, и от этого казалось, что лампочки не только горели на потолке, но и сверкали на полу и на стенах. Танцевали, легко пружинили в такт Катиным шагам. Ей было волнительно и немного страшно. Вот какой будет ее новая жизнь. Совсем не похожей на жизнь родителей. Никаких потолков с плесенью, рабочего телефона, обмотанного изолентой, теплых сапог в офисе – в таком здании не может быть проблем с отоплением.

Милена распахнула дверь – и Катя оказалась в просторном кабинете, разделенном на рабочие зоны низкими перегородками. Следом вошел парень, неся на бумажной подставке стаканчики с кофе. Упоительный аромат.

Никому из работников не было до Кати дела. Но даже в этом чудилось что-то прекрасное. Она хотела также сидеть, копаясь в цифрах, высвеченных на огромном плоском мониторе, и не обращать внимания на новеньких – на провинциалок, ищущих работу.

– Проходите.

На ходу пробегая глазами анкету, Милена распахнула дверь кабинета.

Если подумать, то с новой должностью она, Катя, будет стоять даже выше, чем эта сногсшибательная секретарша.

– Сейчас подойдет HR-менеджер, – Милена нажала на кнопку пульта, и прохладная струя воздуха из кондиционера щекотно заиграла кудряшками на Катиной шее.

– Екатерина, – секретарша указала на стул, а сама, склоняясь над столом, щелкнула ручкой с фирменным логотипом, – еще одна формальность. Вы забыли указать адрес регистрации.

Глава 3. Предложение

В первом месте Кате отказали из-за отсутствия местной регистрации – простая формальность. У других компаний нашлись свои причины. Потом она снова звонила по объявлениям. Снова ходила на собеседования. После двух недель мытарств работа курьером показалось неслыханной удачей. Но и с ней Катя не справилась: не успевала развозить за день все документы. Через полмесяца – сегодня – ее уволили.

Даже после этого Катя шла с гордо поднятой головой, хотя слезы накатывали. А потом порвалась босоножка. Проковыляв пару метров, Катя выбросила обувь в мусорный контейнер и уже босиком добрела до скамейки перед домом, аренда комнаты в котором заканчивалась завтра.

Одна.

Без денег. Без работы. Без жилья.

Без еды. Без сил.

Когда, казалось, хуже уже не станет, обрушился ливень. И, хотя он был наименьшим из зол, хлынули слезы.

Катя ревела, как плачут дети: громко, навзрыд. Она сидела на скамейке, обхватив колени руками. Дождь промочил одежду, впитался в волосы. Вода забиралась за шиворот и медленно стекала по спине, причиняя почти физическую боль.

Сквозь слезы Катя заметила, как на мутно-зеленом фоне пейзажа появилось еще одно расплывчатое пятно. Она перестала рыдать, зажмурилась, вытесняя слезы, а когда открыла глаза, уткнулась взглядом в светло-серую майку.

Без зонта. Без капюшона. Штанины джинсов, набравших влагу, тянулись по земле.

Его тоже кто-то выгнал с работы?

Ян сел рядом.

Его волосы, тяжелые и темные от воды, прилипли к шее. Янтарный загар углублял прозрачность глаз. Они казались пронзительней, ярче.

Ян протянул флягу. Катя сделала глоток, поморщилась и снова приложила емкость к губам. Отвратительная жидкость, такая же холодная, как дождь, устремилась внутрь параллельно стекающим по спине каплям. Но стало легче.

Дождь хлестал все сильнее.

Ян положил руку на спинку скамейки, словно хотел обнять Катю. Сделал глоток, протянул флягу. Катя макнула губы в горькую жидкость. Коснулась затылком руки Яна и не отстранилась, всем лицом принимая холодные капли.

Ян рассматривал ее медленно, подробно, как букашку под микроскопом. Еще утром Катя бы сжалась под таким взглядом.

– За наше короткое знакомство! – словно чокаясь, она приподняла флягу.

Дождь стихал, тонкий золотистый луч уже щекотал что-то скрытое за пятиэтажками.

– Сбегаешь?

– Ага. Возвращаюсь домой. Здесь у меня ни жилья, ни работы, ни денег.

Ян запрокинул голову точь-в-точь, как Катя. Некоторое время так и сидел, словно забыл о ее существовании. Потом смахнул ладонью влагу с лица и посмотрел Кате в глаза.

– А ты хотела бы остаться? – спросил он.

– Больше всего на свете!

– Тогда у меня есть к тебе предложение. Пойдем, – Ян встал и протянул ей руку.

* * *

Скука…

И это только начало лета.

Ян плеснул виски в широкий стакан и добавил пару кубиков льда. Бутылку закинул в морозилку.

Скука… Недаром у этого слова неприличная рифма. От такого состояния можно сойти с ума. Или спиться.

Лед быстро таял, рисуя на поверхности напитка прозрачный узор.

Вот он, Ян, стоит посреди кухни и рассматривает жидкость в стакане. Июнь. Четыре часа дня. Это почти черта.

Внезапно накатило ощущение, что воздух густой, мутный, и легкие с трудом справляются с этой субстанцией. Ян распахнул створки окна. Ветер, пропитанный дождем, хлестнул по лицу. Дышать стало легче.

Сделал глоток и поймал себя на том, что ничего не почувствовал. Ни аромата, ни игры послевкусия – за что и любил виски. С таким же успехом он мог хлебнуть воду из-под крана.