Еще не август

– Марго, а какого черта ты звонишь на домашний? Я мокрая стою, ты меня из ванной вызвонила.

– Так мобильный твой молчит. Проверь.

Вера поплелась назад. Она помнила, что положила его рядом на полочку. Там телефона не оказалось. В рассеявшихся по воде пенных ошметках появились прогалины. В одной из них просвечивали дно и темный прямоугольник затонувшего телефона.

– Марго, я утопила телефон!

– Хорошо, что только его. От тебя всего можно ожидать.

Вера выловила телефон, потрясла. Он был мертв, а колокольчики на браслете опять зазвенели. Разглядывая руку, окольцованную странной вещицей, она замерла от нелепой мысли: а если это браслет, если это колокольчики на нем разбудили и не дали захлебнуться?

– Маргоша, ты веришь в чудеса? – спросила устало Вера.

– Как для себя – нет, а для чайников вроде тебя – вполне.

Встреча Нового года проходила, как всегда, в традиционно скучном, но уже родном кругу Маргошиной семьи и общих друзей. После боя курантов и шампанского хозяйка предложила гостям вспомнить самые странные события года минувшего, случившиеся с каждым из них. Когда дошла очередь до Веры, она продемонстрировала свой браслет, поведав о его странностях. У всех тут же возникло желание доказать, что браслет снимается запросто и нет никакого чуда, все дело в трении, сопротивлении, расширении, просто надо знать секрет. Марго рассматривала в лупу браслет и никак не могла взять в толк, как при таком зазоре между кожей и внутренней поверхностью его невозможно снять. Гарик, муж Марго, предложил поставить на кон бутылку шампанского: кто снимет с Верки браслет, тот победитель. После многих попыток и советов стало понятно, что легче отрезать Вере руку.

Марго отвела подругу в сторону и, выкатив свои прекрасные темно-карие, всегда немного грустные армянские глаза, начала допрос по поводу контактов во время путешествия, а именно: не ходила ли Вера к таиландским колдунам; не они ли надели на нее этот браслет? Что, если бомжиха ей просто привиделась? Тогда Вера предложила сходить в переход, где обитала так называемая Звезда. Правда, не факт, что они ее там застанут.

Выбрались из дому только на второй день празднований. Звезды в переходе не оказалось. Продавцы киосков на вопрос о лысой бродяжке пожимали плечами. Полицейский, который дежурил неподалеку, тоже не понимал, о ком идет речь, но поинтересовался, в чем проблема, не совершала ли та, кого ищут, что-то противозаконное. Подруги прошлись несколько раз по подземному переходу, пробежались по соседним улочкам, заглянули на детскую площадку. Марго эта история быстро надоела, и она, запрыгнув в машину, послала Вере на прощание воздушный поцелуй. За суетой как-то вылетело у Веры из головы, что Жорику надо купить еду. Она поплелась в магазин и на обратном пути, спустившись в переход, заметила, что полицейский грубо подталкивает к выходу ту самую Звезду. Раздумывая, стоит ли сейчас вмешаться, Вера наблюдала за безобразной сценой. Полицейский чертыхался, держа женщину за шиворот разодранной куртки, а она хохотала, как вдруг, повернув голову, заметила Веру и приветливо помахала рукой. Вера сделала вид, что торопится, что все это не имеет к ней никакого отношения, и поспешила уйти. Выйдя на воздух и отметив про себя, что как-то невероятно быстро стемнело и серый ландшафт уже заштрихован чернильными тенями, она направилась к дому. Собираясь перебежать еще одну неширокую улочку, остановилась, услышав поблизости звон колокольчиков. Звезда стояла рядом. Вера, протянув окольцованную браслетом руку, спросила:

– А как он снимается?

Бродяжка снова расхохоталась и, сняв с руки, протянула ей еще один серебристый обруч.

– Ну уж нет, спасибо, – возразила Вера, – Мне бы от этого отделаться. Откуда они у тебя? Что за ерунда? Не согнуть, не разрезать…

Неожиданно Звезда затихла, собираясь, похоже, опять всплакнуть. Теперь пришла очередь улыбнуться Вере: очень уж забавно гримасничала эта несчастная. Даже в сумерках Вере удалось разглядеть, что женщина молода, меньше тридцати, а раньше казалась старухой из-за худобы и мешков под глазами.

– Ты говорить-то умеешь? – спросила Вера, вглядываясь в ее осунувшееся лицо.

Девушка утвердительно кивнула.

– Почему тогда молчишь?

В ответ она высунула странной формы короткий язык. Изобразив пальцами режущие ножницы, вздохнула.

– Ужас какой! Кто тебя так?

Неопределенный жест рукой дал понять, что где-то, кто-то, когда-то, но это смешно, потому как опять засмеялась.

– Знаешь что, – сообразила Вера, – Давай ты возьмешь назад свой подарок, браслет этот. Ведь ты точно знаешь, как он снимается. Сняла же еще один со своей руки. Может, в каком-то из колокольчиков застежка, а я ее не заметила? Я тебе за это дам поесть, вещей хороших вынесу… А хочешь денег? Много, конечно, не смогу. Тебе же нужны деньги?

Девушка затрясла головой. Это она сделала как-то очень знакомо, слегка наклонив голову, словно набычившись, словно на лбу у нее рожки. Потом подняла глаза, обесцвеченные сумерками, и улыбнулась, обнажив широкую щель между передними зубами. «Совсем как Костя улыбается и головой мотает», – подумала Вера и замерла, вспомнив упреки Марго: ладно мужиков, а теперь вот и эту девку больную с ним сравниваю! Права Марго – с этим надо что-то делать…

Вера сунула руку чуть ли не к самому носу Звезды:

– Пожалуйста, сними. Я обещаю, что буду надевать его тогда, когда мне самой захочется, хорошо?

Та, тяжело вздохнув, нажала на браслет, и он, легко отщелкнувшись, упал в грязный снег. Пока Вера искала его, девушка успела выбежать на дорогу, ведущую к переходу. Из-за угла на дикой скорости вылетел старый мини-вэн, располосовав темноту светом одиночной фары. Глухой звук удара, скрежет и жалобный крик заставили Веру броситься на помощь. Звезда лежала неподвижно, раскинув руки. Автомобиль дал задний ход и, рванув с места, объехал жертву, скрывшись за поворотом. Вера кричала ему вслед, грозила, но без толку. Конечно же не запомнила номер, да и не могла бы толком объяснить, что за марка машины – все произошло очень быстро. Склонившись над телом, она облегченно вздохнула: девушка была жива. Вера набрала номер «скорой».

До Марго она дозвонилась уже из больницы. После глубокомысленного замечания подруги, что лучше иногда потерять, чем найти на свою голову, что вечно она создает проблемы на пустом месте, приготовилась ждать, зная, с кем имеет дело. Уже через полчаса Марго стояла рядом с Верой в приемном покое.

В целом травмы были небольшие: пара сломанных ребер и никаких внутренних повреждений. Конечно же документов у Звезды не оказалось. Докторам и полиции надо было установить личность потерпевшей. Говорить пациентка не могла, ей протянули бумагу. Вместо того чтобы написать свои имя и фамилию, она принялась что-то чиркать, закрашивать и через несколько минут показала картинку. Вера охнула – она узнала это место. Неделю назад в Таиланде своими глазами видела и ходила вокруг храма Ват Арун, рассматривая его ажурную облицовку из фарфоровых тарелочек. Рисунок был сделан талантливо и невероятно быстро. Шепнув на ухо Марго, что девушка, скорее всего, побывала там, откуда Вера недавно приехала, предложила выйти.

Они стояли на улице. Под фонарем роились белые снежные мухи и, не долетая до земли, превращались в мокрое ничто.

Марго втянула носом влажный холодный воздух и резко выдохнула:

– Ты совсем сошла с ума или притворяешься? Что значит «забираешь ее к себе»? Ты даже не имеешь понятия, кто она такая! А то, что психованная, не видно? А запах, вши – ты проверяла? Это опасно, Вера! И потом еще не факт, что она к тебе захочет. Врачи сказали, что удерживать ее не будут. Ей, правда, лежать надо – на ребра гипс не поставишь. – Втянув голову в плечи, Марго демонстративно отвернулась, продолжая бухтеть: – Совсем охренела ты, Верка! Мать Тереза нашлась, твою мать…

– Подожди ты, не кипятись. Неужели не понятно, что не подзаборная она, что жила как человек, даже вот в Таиланде побывала. Ты видела этот рисунок? Ее точно этому учили. Ты так можешь? И я не смогу. Надо с ней поговорить без врачей. Я уверена, она нам скажет, кто и откуда.

– И что это тебе даст? Ну, узнаешь…

– А может, разыщем ее родню. Она потерянная, а не конченая – это большая разница.

– Ладно, пошли. Только обещай, что сначала с врачами обсудишь, опасно или нет в смысле заразы. Пусть хотя бы ночь подержат, продезинфицируют…

Кровать Звезды была засыпана кусочками бумаги разной величины. Она старательно разрывала ее на все более мелкие части и на каждой пыталась что-то изобразить. Где позволял размер, улочки и дома, а на тех, что поменьше, просто цветок либо какие-то знаки и загогулины.

Марго удивленно перевела взгляд с картинок на девушку:

– Ну ты даешь, художница, где ж ты так научилась? Талант!

Опять у Веры защемило сердце, когда разглядела щербатую улыбку, которой одарила их девушка. Неужели Марго не заметит? Ну, ведь точь-в-точь рот как у Костика. Теперь Вера буквально приклеилась взглядом к вспотевшей лысой голове, к покрасневшим векам вокруг синих, как у Кости, глаз. Марго продолжала выспрашивать со свойственным ей артистизмом и вкрадчивой мягкостью. Умела влезть в душу, когда хотела.

– Это Таиланд, правда?

Звезда кивнула.

– А ты там давно была?

В ответ неопределенный жест плечами.

– Сама ездила или с друзьями?

Неожиданно Звезда произнесла: «ама», что конечно же означало: «сама».

Подруги переглянулись. Это было ее первое слово, и к тому же вполне осмысленное. Окрыленные успехом, пошли дальше.

– Меня зовут Марго, это Вера. А тебя как?

– И-а.

Марго переспросила:

– Ира?