с железною клюкой,
в привычнейшем обряде
глядит на люд изгой.
Как ветеран бывалый,
а мимо – эшелон.
В сезон морозный, талый
он смотрит через сон
на маски, длинь и шири
чугунных спиц и вой
гудков из будки жирно,
как пёс сторожевой.
Жив курс поездок, сметы
под ливнем, меж снегов,
а ход жив и бессмертен,
в отличье от него…
Рыбный фарш
Взрывно ревели пушки
потоком затяжным,
вздымая кверху сушу,
рвя списки послужных.
Так главный чёрт резвился,
плюясь всезверьем зла,
и вшою к трупам шился
так хищно среди сна,
рогатил тишь благую,
копытил целину,
как плеву дев тугую,
им ставя страсть в вину.
И весь зверинец дикий
направив в стан врагов,
срезал им руки, лики,
и множил полк волков.
Искрился хвост питонов
и нёсся кобры яд
из пасти этой злобной.
Кидал акул снаряд
в аквариум, где жили
с винтовками мальки,
портянки, раны шили
одной иглой. Быки
сносили вмиг постройки.
Летел огонь с ноздрей.
Плюясь напалмом горьким,
сметая стойки древ.
Царь-бес кидал шрапнелью,
метая крики ввысь.
Вгрызались в лоб, шинели
осколки-зубы, вниз,
впивались в шеи, щёки
разрывы хищных ртов,