Их проводам влаги выпитой мало.
Солнце лишило текущих в них гущ.
Близятся мрачность, стихание, сумрак.
Многие души и темень родны.
Даже киоски-жучки свои шкуры
тоже прикрыли в преддверии тьмы.
Реже мелькают полёты пернатых,
мошек-людей и машин-светлячков
под абажурами лампочек златых
в серых оправах бетонной оков.
Шторность железная вся размоталась,
тесно смыкая ресницы, замки.
Снова забвенье, покой возжелались
городом тесным, сомкнувшим клыки.
Окна-глазницы закрылись к закату,
шрамы морщин показав красноте.
Ночь поукроет мир сонной палаты
звёздной периной в сухой черноте…
Оглыхание
В ушах завелась тишина
червями из каменных нот.
Мелодия грустно-темна.
Слух занырнул в гололёд.
Завеса и фоновый штиль.
Сплетенье тоски с немотой
среди атрофии всех жил,
испуга от встречи с бедой.
Скопленье, остывший затон,
затор из погасших лучей,
комки, где смерзается звон,
средь свадебно-ярких речей.
Звук, как беззвучная сыпь,
мне бросился колко в глаза
средь чёрно-мелованных глыб.
Хлестнула из букв полоса.
Ударностью лома по лбу
меня оглушил этот вздор,
даруя чужую толпу,
поток отвращений, позор.
Внезапно, как брызги всех гроз,
плеснул отрезвляющий свет,
когда на заветный вопрос
сказала ты горькое "нет"…
Тракторист
Намечены планы сельхозных работ.
Большой агроном багровеет в палатке.
По водочно-красным щекам льётся пот.
Проснулись закуты и избы, и хатки.
И главный трудяга седлает свой трон,
дымуя горелой моторною вонью.