Оборотень

– Пошел вон, извращенец! – отвернулась в другую сторону и притихла, будто выжидает момента.

– Это ты из меня делаешь извращенца! – провел медленно языком по нежной щеке.

– Не прикасайся ко мне, – захныкала девушка, – умоляю.

– Сегодня тебя ничто не спасет, – нежными поцелуями спускается по шее вниз. – Как же я долго этого хотел, – причитая, продолжает ласкать.

– Стив! – в кармане халата зашипела помехами рация. – Стив, прием!

– Черт! – недовольно выругался санитар.

– Стив, быстро на второй этаж! У нас буйный, без тебя не справиться! – снова послышался голос из кармана.

Санитар недовольно фыркнул, выпуская руки Эмили.

– Прием! – достал из кармана рацию. – Вызовите Джорджа! Он ближе к вам, чем я! – сел ровно, краем глаза поглядывая на испуганную девушку.

– Ты чем-то важным занят?! – недовольный голос.

– Уже иду! – злобно рыкнул в ответ. – Чертовы наркоши! – резко встал с кровати. – А ты не расслабляйся, с тобой я ещё не закончил!

Санитар быстрыми шагами вышел из палаты, хлопнул дверью и грубыми щелчками ключа запер. Эмили вздохнула облегченно, и слезы невольно потекли по щекам. Слёзы от испуга? Нет. Слёзы обиды? Нет. Слёзы счастья? Да. Да сейчас он больше всего радовалась тому, что пережила ещё одну ночь. Она понимала, что если сегодня Стиву не удалось взять её силой, то он обязательно попробует в следующий раз. Будет это через час или же следующей ночью неважно – она обречена. А пока она улыбалась сквозь слёзы и пыталась не отчаиваться, хотя на что было надеяться?

Жаловаться на санитара Эмили не пыталась, так как жалобы душевно больных не рассматривались. Незавидное положение – лежать в психиатрической клинике. Где слова не воспринимались всерьез, слезам никто не верил, а на просьбы не обращали внимание. Да, это то место, где ты сам по себе, где ты сам за себя, где твой адвокат и судья врач в белом халате. Каждое твое действие или слово обращали против тебя, здесь нет пощады.

Каждый раз засыпая ночью, Эмили молилась о том, чтобы не проснуться утром, но открывая глаза, тихо произносила:

– И вот прожита ещё одна ночь, – теплая слеза скатывалась сбоку на белую подушку.

За год до этого

– Эмили, Эмили! – папа будит меня. – Эмили! – потеребил грубо за плечи. – Да, как можно так крепко спать? По тебе хоть танком проезжай, ты не реагируешь! – возмущенно смотрел мне в открытые глаза и ругался.

– Что-то случилось? – тихо шепчу, все ещё до конца не проснувшись.

– Катрина тебя просит, – грубо сует мне телефон в руки.

Смотрю на свой мобильник, неужели папа не отключил его и решил вернуть. И с чего вдруг он сегодня такой добрый?

– Ага, – поднимаю телефон. – Катрин? С прошедшим, – тихо мямлю, снова откидываюсь на подушку.

– Эмили, какого черта тебя вчера не было?! Ты же мне обещала! Подруга называется, – возмущается.

– Меня вчера наказали, – тихо шепчу и смотрю виновато на отца.

– Ну да, я уже в курсе, – стихает тон подруги.

– Откуда?

– Я сразу догадалась, когда ответил твой папа, – слышу, как она вздыхает.

Она, наверно, единственный друг, который мне сочувствует, не симулируя.

– За что в этот раз?

– За тройку по алгебре, – тихо шепнула, поворачиваясь к стене лицом и игнорируя стоявшего сзади отца.

Раздражает! Зачем стоять и слушать, о чем я разговариваю с Катриной? Если не хотел телефон давать, мог бы и не приносить его! Или думает, что мы тут будем козни строить? Он всегда недолюбливал Катрину, исходя из того, что она распущенная девчонка. А кто не распущен в наше время и в нашем возрасте? Я как-то себя паинькой не считаю, не раз пыталась бунтовать, но обычно это выходило мне боком.

– Жаль, что тебя вчера не было, у нас такое было…

– Рассказывай! – сон тут же выветрился из головы.

Я не стала больше поворачиваться, стоит ли папа или же уже ушел. Мы стали активно и весело обсуждать всех, кого знали. Катрина делилась всем тем, в чем я так хотела поучаствовать лично. Наверно, если бы не сегодняшняя ночь, я б завидовала самой темной завистью, но встреча с необыкновенным волком всё заглаживала.

– Мне тоже есть, что тебе рассказать, – тихо шепнула и с опаской повернулась назад, но папы уже не было, – но не по телефону! – дверь в комнату приоткрыта, и что-то мне подсказывает, лучше не рисковать.

– И что тебе нельзя никуда выходить? – заскулила Катрина.

– Неуверена, что папа выпустит, придется зазубривать формулы и пересдавать, – вздыхаю отчаянно, вспоминая книгу с задачками.

– Ясно, – тихо в трубку. – Ну начинай, не тяни, а то мне скучно без тебя!

– Ага.

– Даю тебе два дня и буду наступать! – смеется в трубку.

– Ха-ха-ха… Думаю, я уложусь!

– Зубри! – выключает телефон.

Её наступать означало, если я не выйду, то она сама придет ко мне и будем вместе докучать моим предкам. Это наша новая хитрость, таким образом мы не давали покою моим родителям, шумя: включали громко музыку, смеялись во весь голос, бесились, прыгая по кровати. У мамы кончалось терпение, она начинала ругаться с отцом, чтоб тот выпустил нас погулять.

Весь день я пыталась вспомнить в деталях ночь, проведенную со зверем. Смотрю в книгу, читаю вслух формулы, а перед глазами образ черного волка с ярко голубыми глазами. И дурная фантазия о немыслимых зверях…

Под конец не выдержав, выкинула книгу в сторону, так как в голове совсем не то, что нужно. Взяла плеер и легла на кровать. Под музыку фантазия расставила всё на свои места. Волк был таким ручным, самым сильным и большим. Мы были вместе везде, он был мне стеной – защитой от всех бед и невзгод. Там не нужен был колледж или эта скучная алгебра, я на волке и мир у наших ног.

– Эмили! – мама сдирает наушники с ушей. – Мы вообще-то договорились, что ты будешь алгеброй заниматься? – смотрит строго на меня.

– Я просто решила немного отдохнуть, – соскакиваю с кровати, все никак не могу придти в себя.

– Под музыку мозг не отдыхает! – строго сказала мама.

– Не буду, – пожала плечами, – буду учить! – поднимаю книгу с полу.

Мама посмотрела презрительно на меня, наверно из-за валявшейся на полу книги. Я села за стол, открыла учебник на нужной мне странице и начала бубнить правила.

– Через полчаса спускайся на ужин, – тихо произнесла мама и вышла из комнаты.