Романтический нокаут

Люди не знают, что такое классический бокс, и по ошибке путают с дворовой дракой. На подготовку сносного бойца уходит не меньше четырех лет. Сначала нужно научить его стоять, потом – дышать, ведь если он дышит неверно, то начинает задыхаться на ринге. Необходимо заставить его тело позабыть все привычки, все рефлексы, накопленные за жизнь. Ведь вместо того, чтобы убегать от боли, боксёр должен идти ей навстречу.

Далеко не каждый может стать хорошим бойцом. Необходим напор, страсть, умноженная на холодный расчет, одним словом, бокс требовал совместить в себе исключающие друг друга качества. А еще, боксер должен идти до конца, всегда, несмотря на синяки, усталость, поломанные ребра. Воля к победе на ринге творит чудеса.

– Брейк! – скомандовал отец.

Вовчик, вновь перехвативший инициативу, остановился мгновенно, словно папа нажал кнопку на пульте управления бойцом. Его тело, больше похожее на сжатую пружину, расслабилось. Удары, со всех сторон сыплющиеся на Отто, и кажущиеся яростными, только если ты ничего не понимаешь в боксе, мгновенно прекратились.

Отто ван ден Берг недовольно тряхнул головой, отлипая от канатов. Вова протянул руку в перчатке для традиционного «бум», заменяющего на ринге рукопожатие.

Вовчик превосходил Отто техникой, опытом, но для любителя наш танцор держался совсем неплохо.

Единственное, что удручало отца, помимо полной невозможности выставить Отто на соревнования, так это отсутствие у него темперамента.

Правым хуком Отто ван ден Берг мог сдвинуть грузовик, но боевого задора в нем практически не было. А без этого, о серьезных боях не могло идти и речи. Зато он виртуозно научился прикрывать лицо, так что достать его не мог даже очень опытный противник. Как и во всем, основной движущей силой прогресса была и остается мотивация.

***

Папа заметил мое присутствие, только когда я подошла помочь Отто снять перчатки. Он приветливо махнул рукой.

– Ника, зайдешь потом ко мне, – в ультимативной манере попросил он и продолжил втолковывать что-то Вовчику. Тот стоял, опираясь на канаты, и внимательно слушал каждое слово.

Я неохотно кивнула.

– Ты как, нормально? – поинтересовалась я у Отто. Он раздосадованно помотал головой.

Даже с капой во рту, защищающей челюсть и зубы, Отто ван ден Берг выглядел довольно эффектно. Тонкая майка намокла, подчеркивая рельефный торс, а шорты были вполне демократичного цвета, так что назвать их «смешными трусами» язык не поворачивался.

На голову выше меня, и в два раза шире, он стоял чуть ссутулившись, терпеливо ожидая, пока я избавлю его от перчаток.

– Ты пришла впервые за полгода. Что-то стряслось? – поинтересовался он, как только снова получил возможность разговаривать.

Вместо ответа я швырнула в него полотенцем.

– С тех самых пор, как ты снова можешь ходить, тебя было палкой сюда не загнать, так почему пришла, – продолжил допрос Отто ван ден Берг, очевидно, не понимающий намеков.

– По тебе соскучилась, – с вызовом сообщила я. – В чатике писали, что у вас тренировочный бой с Вовой, пришла посмотреть, как из тебя пыль выколачивать будут. Не пишешь, не звонишь, совсем про меня забыл.

– Про тебя забудешь, как же, – фыркнул Отто.

Мы отошли к стене и уселись на одну из скамеек.

– Как продвигаются поиски «той самой»?

– Есть варианты, – уклончиво ответил Отто. – Возможно, какое-то время мне придется пожить в Бельгии. Но вначале поеду в Москву.

– Вам там как медом намазано, – пробурчала я, думая в этот момент совсем не об Отто.

– Видел твою сестру, – верно разгадал направление мысли великолепный Отто ван ден Берг, – кажется, их дуэт имеет все шансы попасть на чемпионат Европы в этом году.

Я, обладая инсайдерской информацией, покивала. Примечательно, что несмотря на весь минимализм в переписке с Григорьевым, с ним я общалась все же больше, чем с сестрой. С Ликой нам было решительно не о чем разговаривать. Сестра жила в своем, малопонятном мне мире.

– Они все также ругаются на тренировках, но, мне кажется, отношения между ними потеплели, – продолжил рассказывать Отто. – Они живут вместе.