Спасти царевну: две жизни

отец с матерью силой заставили.

Сидит она, головой о стенку бьется – плачет.

И вот когда уже полпути прошли, слышит она – засвистело что-то.

Сие тень с неба спрыгнула: лицо маской закрыто,

повадкой – настоящий дикий зверь.

Схватил он невесту и умчал с собой…»

Сказание о сыне Императора и Золотом драконе

Прощание вышло скомканным. Царевич Софийский рвался в столицу, промедление вызывало в нем лишь глухое раздражение. Инга Федоровна Тизенгаузен, владычица Акульего плавника, лично проводила их на набережную и, сухо кивнув на прощание, приказала кучеру трогать. Она торопилась вернуться в поместье, где яростнее, чем прежде кипела жизнь. Капитан «Неуловимого» взял уверенный курс на выздоровление, состояние его больше вызывало опасений, и Ингеборга все свободное время проводила с ним, словно стремясь наверстать упущенное за годы непонимания и взаимных обид.

«Александра» подняла паруса и с неприличной поспешностью бросилась прочь при попутном ветре, словно девица, торопившаяся на свидание. Команда работала на редкость воодушевленно. Впервые они намеревались войти в гавань града Приморского официально, не скрывая знамени.

Обещанное царевной помилование окрыляло людей. Многие из матросов в прошлом были честными труженикам, но уже давно не ступали на большую землю без опасения быть повешенными.

Киро оглядел свою каюту.

Ничего не изменилось, но она казалась ему совершенно иной. Возможно, перемены произошли в нем самом.

Принц-консорт царства Островов.

Когда Киро впервые повстречал величественную царевну Миладу, он не смел даже мечтать о подобном исходе. Но прошло совсем мало времени, и Ки Ран, 86 поколение семьи Тан, стоит посреди своей, ничем не примечательной каюты и чувствует себя абсолютно счастливым.

Впрочем, у него еще будет время подумать. В стольном Софийском граде их ждали серьезные дела.

– К тебе можно? – в дверь капитанской каюты поскребся царевич Елисей.

– И о чем ты забыл мне рассказать? – поинтересовался Киро, раздумывая, не поздно ли гостеприимно захлопнуть дверь перед носом у младшего софийского царевича.

Елисей иронично усмехнулся, словно прочитал его мысли.

– Как и всегда.

Он вошел, по-хозяйски сел на капитанскую кровать – и тут же скривился.

– Как можно спать без перины?! Хочешь, я тебе березовое полено на свадьбу подарю вместо подушки?!

Киро коротко улыбнулся.

– А царевна Милада что говорит? – не унимался Елисей.

– Ее Высочество слишком хорошо воспитана, чтобы без спросу… инспектировать чужое ложе, – поспешно ответил тень, и тут же пожалел о сказанном.

На лице царевича появилось печально знакомое хищное выражение.

– А у тебя разрешение просить надобно? Всегда подозревал, что ты педант и сухарь. Никакого полета… – Елисей невольно поерзал.

Кровать была покрыта лишь толстым ковром, прямо поверх деревянного основания. Для Киро, всю юность спавшего на полу, даже такие удобства казались излишними. Ему не нравилось тонуть в мягкой перине, да и пышные подушки казались чем-то совершенно излишним… но Елисей прав, о царевне стоило подумать заранее. Тень сомневался, что ее приведет в восторг подобное ложе…

Усилием воли Киро вернул себя в каюту. Они еще даже не обручены официально, а он уже и думать ни о чем не может, кроме как о…

– Тебе стоит задуматься о возможностях, которые открывает перед супружеской парой прыгучая кровать, – подлил масла в огонь младший царевич. – К тому же мне кажется, что Ее Высочество не склонна получать синяки во время…

Киро метнулся вперед без предупреждения.

Елисей, знающий друга лучше всех, не сплоховал и, плюхнувшись на пол, поспешно заполз под обсуждаемую кровать.

Спасающийся от гнева побратима, он держался за ножки мертвой хваткой. Кровать была намертво привинчена к полу, так что хваленые боевые навыки тени не давали при сложившихся обстоятельствах никакого преимущества.

Тащить Елисея за ногу, за неимением другого выбора, Киро быстро наскучило. Он рассерженно фыркнул и уселся прямо на пол, пнув царевича напоследок. Тот лишь невнятно хрюкнул, но возражений не выразил.

Обождав для верности пару мгновений, Елисей выбрался из-под кровати раздора и уселся рядом с Киро. Жесткость пола его ничуть не смущала.

– Так зачем ты пришел? – неохотно спросил тень.

– Помнишь, как мы разнесли каземат? Я сказал тогда, что не позволю королю Заморскому принуждать брата к чему бы то ни было. Вот только было еще кое-то, о чем не знали даже вы с Борисом.

Киро подтянул колени к груди и обнял их руками.

Елисей усмехнулся, он неплохо изучил побратима: поза выдавала обеспокоенность тени.

– Король Заморский посмел намекнуть, что может помочь мне заполучить корону брата. Интересовался, не желаю ли я сесть на трон… Уже тогда у меня начали закрадываться подозрения относительно его вмешательств в суверенные дела Софийского царствия. Мои беседы с братом выходили весьма наряженными. Я никому не мог рассказать… С Мирослава сталось бы запереть меня где-нибудь для устранения угрозы государству.

– И ты хотел сбежать на Восток, ведь уже отчаялся объяснить хоть кому-то, что корона тебе не нужна, – подытожил Киро. Он уже догадывался, о чем пойдет разговор.

– Требование выслать княжну Луговскую всего лишь новый акт старой пьесы. Мы должны покончить с ним раз и навсегда, показать, что софийская корона не потерпит подобного обращения. Король Заморский все просчитал. Еще тогда…

– Мы? – на всякий случай уточнил Киро.

– Я намереваюсь снова сунуть голову в петлю. Кто же будет вытаскивать меня из неприятностей, ежели ты не с нами?

Елисей улыбнулся, но усмешка вышла горькой.

Неунывающий софийский царевич в кои-то веки не кривлялся, не шутил, и подобная серьезность для людей знающих была страшнее иных слез.

– Поддержавшим брата гвардейцам едва удалось задавить восстание. Обломские пожелали умереть, осознавая свое поражение. Стольный град превратился в руины. Дворянское собрание раскололось надвое и воодушевленно воевало между собой. У наследника престола не было ни сил, ни денег, дабы призвать их к порядку. Тогда-то король Заморский и предложил выгодные условия торговли с Новым Светом, но исключительно, как своему будущему зятю. Подозреваю, таким способом он намеревался вбить клин между наследником софийского престола и его основными сторонниками, но преданность короне князя Луговского превзошла все ожидания. Генерал не отдалился от цесаревича даже тогда, когда тот разбил сердце его старшей дочери.

Киро кивнул. Об этой истории он был наслышан, да и с почтенным семейством знаком лично.

– Когда же король Заморский не стал настаивать на немедленной свадьбе, сомнений не осталось: целью его было отнюдь не породниться с Софийской короной. Много лет ушло на то, чтобы найти доказательства: восстание, бушевавшее в Софии, было оплачено из кармана Заморского короля. Он сам создал условия, в которых вместо того, чтобы строить собственный флот, мы торговали с Новым Светом на его кораблях… Так умно, и так подло. Без подобных ухищрений с братом ему не сладить. Он охотно унизит Мирослава, заставив отослать Анастасию Луговскую в королевство Заморское, либо же создаст благодатную почву для новых восстаний…

Киро помнил, как Елисей с таким же лицом рассказывал ему про встречу с главой тайной канцелярии в оранжерее и о том, как намеревается предать возлюбленную. В тот раз младший царевич софийский не оставил себе ничего, стремясь защитить брата и разорвать, наконец, порочный круг, в котором увяз, стремясь сохранить свою жизнь. Даже Киро он просил лишь об одном: позаботится, чтобы смерть не оказалась напрасной, и Мирослав удостоверился в вероломстве главы Тайной канцелярии.

Впрочем, тогда Киро намеревался поступить совсем иначе, так же, как и сейчас.