Сны, звёзды и цирк

– Дорогая, что, прости? – я совершенно не понял последнего слова, видимо так напился вчера, до дурости, – чего принести?

– Лешак, ты совсем плохой? Три лопаты угля. Для готовки ужина, – Макошь кинула в меня тряпкой, – и на кой ты мне на голову такой свалился?

Померещилось чудное. С перепою чертовщина в голове. Надо у него, у черта, спросить будет, когда он меня попутать успел. А слово-то странно знакомым показалось теперь…

С этими мыслями потихоньку и провалился в похмельное забытьё.

***

Холодный, тусклый свет раздражал глаза. Ничего толком не видно. Длинный ряд современного криогенного оборудования тянулся вглубь комнаты, вдоль длинной обшарпанной стены.

В креслах полулёжа находились странные фигуры, обернутые во всё чёрное. Словно нелепые, сгоревшие головешки, тени некогда полных сил, крепких деревьев. О том, что они возможно до сих пор живы, говорила уйма проводов, обвивавших каждый, казалось, миллиметр их конечностей. На головах так и вовсе дикое сплетение «дредастых» контактов.

Ночка для дежурства та ещё. Впрочем, такое здесь всегда, словно в морге трудиться: нужно иметь крепкие нервы.

Два человека, в искрящихся белизной халатах, сутуло сгорбились за мониторами огромных моноблоков, мирно-тихо перешептываясь время от времени.

На столе не было и места, где яблоку упасть: абсолютно каждый сантиметр был завален кипами бумаг, килограммами измерительных приборов, да пустой посудой. Видимо, выкроить минутку-другую на нормальный обед, у этих людей и вовсе не бывает времени. Ученые, одним словом. Дети науки.

– Смотрел «Ванильное небо»? – спросил один другого, откинувшись на спинку стула и тяжело вздохнув.