Сны, звёзды и цирк

***

Я торопился во второй научный модуль. Именно через его шлюз нам предстояло выйти, он был ближе всего к крылу солнечных батарей, за которым располагался нужный нам участок диагностики.

– Стой, куда летишь, лётчик-герой? – Эльза вынырнула из технического отсека и схватила меня за рукав. – Мне сказали, что вы с Джо выходите в открытый космос? Не боишься?

Она так широко и искренне улыбалась, что я мигом позабыл все свои тревоги.

– Привет, Эли, теперь не боюсь. – Я покраснел, как солнце за защитными экранами. – Я хотел сказать, что и не собирался бояться, то есть вовсе нет такого, с чего ты взяла?

Ну всё, я начинал запинаться и теряться на ровном месте. И, чтобы взять перевес на свою сторону, перебил её:

– Что ты сама делаешь в техническом отсеке?

– Да вот, отправляли беспилотники на Мимас, работы на несколько часов, вы с ними вернётесь одновременно, кстати. Вам не сказали, что их возврат в грузовой отсек вы тоже будете мониторить? – Эльза удивлённо открыла свои большие зелёные глаза.

– Как-то не удосужились ещё.

Час от часу не легче, подумал я. Сколько и чего ещё собираются взвалить на наши плечи?

– Ладно, я побегу. Опаздываю, – расставаться совсем не хотелось. Что ждало впереди, известно только богу.

– Беги, – опять расцвела в улыбке Эльза. – Ник, надеюсь, вечером ты пригласишь меня на танец, когда мы соберёмся отмечать продолжение полёта?

– Конечно! – Выкрикнул я, уже на полной скорости удаляясь.

Выкуси, Джо Брит. Вот так вот.

***

Сцепленные друг с другом тросом мы удалялись в сторону, противоположную от корабля на скорости 50 км/час, которая постоянно увеличивалась. Брит не отвечал по радиосвязи, надеюсь, что был просто без сознания. Что-то сбило нас, оторвав от звездолёта.

Самое печальное, что блок внешней рации был разбит и мы могли поговорить только друг с другом, окажись только он жив, чёрт его дери. Одна надежда была на то, что нас всё-таки отслеживают и пришлют за нами помощь. В чём я очень сомневался. Следуя протоколу, экипаж не должен был растрачивать средств к существованию. Никаких. Лететь до ближайшей звезды останкам человечества было ещё не мало, важны были любые ресурсы. Кроме людских. Вывод напрашивался сам собой.

Как так получилось? Мозг кипит и пытается отключиться. Запасы топлива в скафандре оставались только у Джо. Он уже висел балластом, болтаясь на хвосте с инструментами, когда я координировал заход беспилотников в грузовые шлюзы – пара минут и всё. А теперь мы несёмся в открытый космос, и он не отвечает. Ещё немного и даже его топлива не хватит, чтобы добрался хоть кто-то один из нас.

Если я доберусь до корабля живым, точно сломаю главному инженеру челюсть. Почему заранее не сказать, что на наши плечи легло чуть больше ответственности, чем починка систем терморегулирования? Поздно ныть. Нужно что-то делать.

А что?

– Фоооул…

В ухе прохрипел ненавистный голос, но я так был рад ему в этот момент.

– Джо, твою Венеру, ты живой?! – казалось, слёзы навернулись на глаза.

– Давай быстрее врубай двигатели и гони нас назад! Скоро мы достигнем точки невозврата, согласно данным ручного компьютера, у нас меньше одной минуты. – Меня всего трясло от напряжения.

– Не получится, – прошептал Брит, – Ник, мой топливный бак пробит…

***

Прошёл час. Помощи никакой не было и в помине. Мы почти уже смирились со своей судьбой и тихонько болтали. Казалось, что за всю жизнь не говорил так долго с этим человеком. Да. Судьба – интересная штука. В кислородных баках запаса оставалось ещё на десять часов.

– Фоул, и как мы докатились до такого? – Никогда не слышал его голос таким грустным. Всё бывает однажды.

– В смысле, Джо? До падения в открытый космос?

– Нет, Ник, я про человечество, – хрипло отозвался мой «враг». – Жили себе, не тужили. Побороли голод, болезни, объединили планету в одно государство, начали осваивать Марс. А потом – хрясь! И озоновый слой у планеты стал улетучиваться со скоростью, не подвластной решениям науки. Учёные облажались. Откровенно так. С детской непосредственность. И что мы сделали? – Он замолк на целую минуту.

– Что, Джо?

– Мы всех бросили. Утопили, как котят в луже. Оставили умирать. А сами свалили к соседней звезде, думая, что там будет лучше, – Брит закашлялся.

– А что мы могли сделать в этой ситуации, дружище? Вот именно. Ничего. Мы с тобой ещё помним, какими бывали рассветы и закаты, вкус ванильного мороженого и запах итальянской пиццы. Школу, колледж, выпускной бал. Солёное море и горячий песок. Пение птиц и мурлыканье кошки, что прижимается к тебе. А сможем ли мы это передать нашим потомкам? Я верю, что в какой-то мере да. Не детям, но правнукам. Когда-то они смогут поднять взгляд к небу, вдыхая такой же острый солёный воздух океана, обнять своих детей и показать пальцем на нашу звёздочку в небе. Родину людей. Мы даём надежду человечеству в первую очередь, Джо. Так говорил мой предок. И я в это верю.

– А что же твой талисман, Ник? Почему он тебе не помог? И мы вертимся, как белки в колесе, в этой беспросветной темноте. Какого дьявола тебе не помогла твоя грёбаная монетка?! – с отчаянием прошептал мой напарник.

– Оставил её в жилом отсеке. Ты пристыдил меня, Брит. Я до конца жизни буду жалеть об этом, – я закрыл глаза: меня тошнило. От себя.

– Идиот ты, Фоул, – ещё более грустно сказал он. – Я тебе всегда завидовал, а ты оказался непроходимым дураком. И с девушкой я тебя подначивал, потому что завидовал. И на экзаменах валил, преподнося твои результаты за свои, потому что завидовал. И предкам я твоим завидовал. А ты идиот.

Вокруг был непроглядный космос. Но на душе у меня было темнее.

***

Я был змеем. Я был гигантом. Наши миры пришли в упадок бесконечное количество веков назад. Найти достойный мир весьма сложно. Мы нашли Землю. Но не мы одни. Мы боролись за право обладать планетой.

Был поражён в битве с Олимпийскими богами. Я сражался с Гераклом, Аресом, Гефестом и самим Зевсом. Последний и заточил мою сущность на несколько тысяч лет в лунный камень безымянной планеты. В холод и ночь. И вот я свободен и… Уставший.

Заглянув на Землю, я увидел, что боги и герои покинули её, но и покинули её и люди. Пустая, заброшенная, сожженная солнцем. Возврата нет. Остатки выживших землян освободили меня, Мимаса, узника. Мои исправительные работы закончены, но радости от освобождения я не чувствовал.

Дома нет. Дом разрушен.

Отчаявшись, я хотел разрушить людской корабль, но апатия заставила меня отступить. Пострадали лишь две лодки и два человека.

В тяжелых думах я плыл в темноте вслед за этими людьми, удаляясь от ненавистного места заточения.

Некоторое время, я изучал пространство вокруг, в поисках своих врагов. Но, убедившись в их отсутствии, еще более чёрная хандра стала одолевать меня. Тогда, чтобы отвлечься от терзаний, я стал прислушиваться к разговору этих двоих.

***

– Джо, представь, что у тебя появился лишний день, что бы ты сделал?

– Как это? Мы с тобой в такой заднице, а ты ещё успеваешь мечтать? – хмыкнул Брит. Я почувствовал, как он ухмыльнулся мне на расстоянии. Уже не зло, без ехидства. Расстроенно.

– А почему бы и не помечтать? У нас с тобой осталось пять часов, а я только начинаю узнавать тебя. И оказывается, что ты вовсе и не такой засранец, каким я тебя видел.

– А ты чаще бы в свет выходил да с людьми общался, – тяжело вздохнул мой товарищ. – Я даже не знаю. Лишний день? Если это сегодняшний день, то скорее всего отказался выходить с тобой. Может, и тебя разубедил бы. Попытался изменить ситуацию, Ник. По крайней мере, не доставал бы тебя с твоим талисманом.