Еловые веточки

– Давай провожу тебя сегодня?

– Дим, ну не нужно! Я сама дойду до дома, не маленькая же))

– Я настаиваю, Ритка! А то украдут ещё такую милую девочку)

…

Цыплаков, обретая отчаянный и потерянный вид, протянул листочек с «полевой почтой» Рите, которая стояла и пристально глядела на бессовестный поступок Кости. «Дима, значит! Хвостов…» – гневался про себя Цыплаков. Этот высокомерный блондин как раз из Риткиного класса, который каждый месяц меняет девушек, потому что постоянно ему нравится какая-нибудь новая, неподатливая. Но, как показывает практика, большинство девчонок не прочь развлечься с Димой Хвостовым. Ну, а что? Высокий, кареглазый блондин, с густыми и тёмными бровями, которые всегда, между прочим, ровной и аккуратной формы. Вторую позицию в списке «Хот бойс» занимал, как раз-таки, Тимофей Гордеев. Они с Димой никогда не ладили; их вечно сравнивали, хоть и они такие разные! Тимофей – голубоглазый брюнет. Единственное, что их связывало с Хвостовым – это примерно одинаковый высокий рост, безупречные черты лица с острыми скулами, пухлые губы и модная однотипная стрижка. Впрочем, Цыплакова не смущал внешний вид Тима, ведь он хотя бы оставался человеком с большой душой. Девушки и без этого вешались на Гордеева, но он никогда не позволял себе одноразовые отношения. А в случае Димы, как говорится, ровным счётом было так: «Поматросил и бросил».

Из кабинета последним с вальяжной походкой вышел Хвостов, который остановился напротив Кости, с презрением осмотрев его сверху-вниз. Напряжение между ними росло с каждым мгновением, пока это не учуяла Рита. У Цыплакова начали уже раздуваться ноздри и чесаться кулаки, но он понимал, что развивать такую «кулачную» драму не было никакого смысла. Рослина оттянула Диму за рукав свитшота и, рявкнув недовольным тоном, повела его в сторону лестницы.

– Хвостов, географию пропустим!

Костя ещё с минуту стоял и провожал их взглядом. Ритка почти сразу же отпустила рукав Хвостова и шла на расстоянии вытянутой руки от него. Что уж тут сказать… Настроение у Кости было испорчено, а ведь как чудесно начиналось утро!

– Достаём листочки и пишем полугодовую контрольную! Надеюсь, готовы все, иначе Новогодние каникулы придётся проводить на дополнительных элективах! А вы знаете сами, что ни я, ни вы этого, конечно же, не хотите! – проговорила грозным и, отчасти, уставшим голосом Елена Николаевна.

Весь класс зашуршал тетрадями и ручками. Цыплаков не сразу принялся за принудительное задание учительницы. Не вылетала у него из головы увиденная переписка и растерянное лицо Риты, когда Костя, всё же, умудрился прочитать.

– Цыплаков, тебе отдельное приглашение нужно? Ребят, поделитесь с ним листочком! – прогремела Елена Николаевна на весь кабинет.

Послышался шёпот и ещё большее шуршание на весь кабинет. Цыплакова ткнул в плечо Тимофей, который сидел сзади. Он протянул чистый и ровный листок в клеточку. Костя тепло улыбнулся другу, пока Гордеев не добавил.

– Полякова передала!

Улыбка на лице Цыплакова тут же исчезла, и он повернулся обратно к себе. «Тоже тут, нашлась спасительница!» – мысленно пробубнил Костя. Вообще, Ксюша Полякова всегда раздражала Цыплакова по неясным ему самому причинам. В начальных классах она даже пыталась влиться в их «пацанскую» компанию, потому что ей очень сильно нравился Гордеев. С тех пор Костя стал искоса глядеть на Полякову за столь меркантильный поступок, а вот она, кажется, всё это время воспринимала эти взгляды под другим углом. Неужели ей симпатичен Цыплаков? Или это назло Рослиной?

Костя попытался сосредоточиться на контрольной… Вернее на том, как её грамотно списать и не попасться на глаза с поличным. Елена Николаевна присела за свой рабочий стол и, поправив очки, которые сползли на переносицу, уткнулась в компьютер. Цыплаков осторожно на коленях развернул свернутый клочок шпаргалки, которую передала ему Рита. Каждая буква и цифра так аккуратно были выведены, что только лишь от увиденного у Кости стало уже тепло на душе. Красивая девчонка и красивый почерк. Всё сходилось!

– Так, Шустров, – резко начала Елена Николаевна настолько неожиданно, что добрая половина класса так же, как и сам Гоша, вздрогнула. – Четыре, три… Четыре. Пять? Три, четыре… Болел, болел. Четыре. В общем, итоговая…

Шустров напрягся, совсем позабыв о контрольной по тригонометрии. Ну и ну! Нашла же Николаевна время, чтобы огласить итоговые оценки за полугодие. Если Гоша получит тройку, то его отец попросту будет негодовать. И это очень мягко сказано!

– Три целых сорок четыре сотых средний балл. Ох, Шустров, – тяжело и безнадёжно вздохнула Елена Николаевна. – Что мне делать с тобой, а? Ну, не глупый же парень!

У Гоши уже начали виднеться капли пота на лбу, ладони стали предательски потеть. Ну, Николаевна, не томи уже!

– Понять и простить! – осторожно начал Шустров.

– В честь грядущего Нового года поставлю тебе четвёрку в полугодии, – раскрыла интригу Елена Николаевна. – Но, Шустров, авансом! Ты понял?

Гоша даже и дослушать не успел, как громко вскрикнул на весь класс от распирающих эмоций. Сейчас радости его не было предела, и тут его понять можно!

– Спасибо! Спасибо, спасибо, спасибо! – восторжествовал Шустров.

– Так, это что такое, Георгий? Ну-ка, тишина! Если напишешь эту контрольную ниже четвёрки, то поставлю тройбан!

Шустров тут же замолчал и удрученно уткнулся в полупустой листок. Костя уже почти всё дописал, параллельно уплывая где-то в мыслях о Рите.

– Костя Цыплаков, тебя тоже сейчас касается данная тема! Напишешь на четвёрку эту контрольную и в полугодие поставлю четыре, понятно? – Елена Николаевна неожиданно для всех оторвала свой пристальный взгляд от экрана компьютера и быстро окинула глазами весь класс, остановившись на Косте, который в этот момент усердно списывал ответы со шпаргалки. – Что это там у тебя, Цыплаков?

Елена Николаевна резко отодвинула стул и уже начала подниматься с места. Костю словно током ударило! Он быстро смял Риткину шпаргалку и спрятал в карман.

– Елена Николаевна, а Цыплаков списывает! – раздался раздражительный и писклявый девчачий голос.

Костя обернулся и увидел довольный взгляд Ксюши, которая ехидно поглядывала в сторону «Цыпы». Ну, Полякова, держись!

– Елена Николаевна, – решил вмешаться и Гордеев. – Это моя шпаргалка! Я дал Косте списать…

Цыплаков обернулся к Тиме, который сделал виноватое лицо, будто бы это действительно была правда. Шустров округлил свои голубые бездонные глаза и приоткрыл рот так, что нижняя челюсть была готова уже свиснуть над партой.

– Тимофей? Что ж, – огорчённо удивилась Елена Николаевна. – Я аннулирую твою работу, поэтому в полугодие у тебя выйдет четвёрка, а жаль… Ведь ты шёл на «отлично»! А тебе, Ксения, минус балл, потому что с первого класса я вас такими «шестёрками» не воспитывала!

Весь класс залился молниеносным смешком, но Поляковой было всё равно на мнение класса. Она и дальше продолжала гнуть свою линию.

– За что это мне минус? Тимофей вам соврал, Елена Николаевна! «Палочка-выручалочка» из «А» класса как раз-таки… Ваша любимая ученица – Ри-точ-ка!

Цыплаков не выдержал и стукнул кулаком о парту так, что сосед, сидевший за первым вариантом, случайно повёл ручкой на пол-листа, искоса негодующе поглядывая на Костю. Говорить сосед и возникать при виде раздражённого Цыплакова ничего, конечно же, не стал.

– Полякова! Какое тебе дело до того, откуда эта шпаргалка? Оценки завтра же забудутся, а «шестёркой» ты останешься в глазах у всего класса навсегда! – громко заявил Костя.

– Тили-тили тесто! Жених и невеста! – неугомонно кривлялась Ксюша, складывая пальцы в сердце.

– Ну-ка, тишина! – рявкнула Елена Николаевна.

Цыплаков не стал спорить и без того с глупой Поляковой, поэтому, отвернувшись, он подписал свою работу с обратной стороны и, недолго думая, закинул лямки портфеля на одно плечо и встал с места. Рука соседа по парте снова дёрнулась, и ручкой он повёл уже в другую сторону. Бедолага…

– С Наступающим! – недовольно заявил Костя среди гробовой тишины в классе, стараясь как можно аккуратно положить листок с контрольной на край учительского стола.

– Цыплаков, куда? А задание на каникулы получить? – от такого нетактичного поступка Елена Николаевна аж обомлела и растерялась.

– А Полякова потом в общую «конфу» напишет! – съехидничал Костя и скоропостижно покинул класс, захлопнув за собой дверь.

Весь класс косо и скептически оглянулся на Полякову, которая, кажется, так была довольна и одержима тем, что Цыплаков заставил учеников на неё обернуться и обратить внимание. Вот, что бывает, когда человеку не хватает простого человеческого общения со сверстниками.

До звонка оставалось примерно пятнадцать минут, и, пораскинув мыслями, Костя собрался выйти на улицу, чтобы дать слабину своей пагубной привычке – покурить. Так сложились однажды обстоятельства, что Цыплаков, втихую стрельнув «попробовать» сигарету у отца, затянулся и понял, что ему нравится этот столь губительный ритуал. Светлана Валентиновна о распространённой ошибке подростков у сына, конечно, догадывается, но противостоять этому так и не может. Тем более уж, что не курили из компании «Цыпы» только Антон Жуков и Гоша Шустров. И то Георгий, если выпьет, может затянуться дымом «замедленной смерти», а потом на утро «болеть» и жалеть об этом, тем более, если спалил дурные проделки отец…

У школьников было специально отведённое место для перекуров на перемене. Цыплаков направился именно туда, но обнаружил, что, кажется, стоять он будет там не один. Приближаясь ещё на несколько шагов, Костя увидел, что там стоит Хвостов, который прохлаждался со своим приятелем из Риткиного класса. Цыплаков, конечно, напрягся. И чем же закончится этот перекур? Костяшки на руках предательски чесались, будто бы заранее предвещали, чем всё может обернуться.

– О, Цыплаков, смельчак! – будто бы Дима специально провоцировал своим саркастичным тоном.

– Чего тебе, Хвостов? – подкуривая сигарету, Костя лояльно спросил, выдыхая табачный дым в сторону провокатора.

Дима приблизился к Косте и встал на расстоянии вытянутой руки. Всё как и в коридоре, только рядом не было Риты, которая вовремя могла заметить сие напряжение между парнями.

– У тебя разве не география сейчас? – саркастично продолжал Цыплаков.

– Я вышел развеяться, назовём это так, – Хвостов непроизвольно медленно кивнул головой, не спуская глаз с Кости. – И, судя по всему, не зря!