Еловые веточки

Цыплаков представил себе это и начал громко и заливисто смеяться. Вот Тимофей умора! Как ему вообще такие мысли в голову приходят? На вид такой солидный и серьёзный парень, а в голове такие детские, нелепые, но забавные идеи, как отомстить без особых увечий… Ну, разве что, если только моральных.

– А Лизка как нам поможет-то? – вдруг спросил Цыплаков, якобы заблаговременно одобряя уже этот «план-банан».

– Лифка? – вновь откусил печенье Тим, начиная активно хрустеть. – Ты фто! Она же тот ещё спион! Подделает почерк Поляковой точь-в-точь, подкинет ей в сумку лестные летописи о Хвостове, его фотки, и дело в шляпе!

Костя взялся за голову обеими руками. Его взгляд упал на дорогущую хрустальную вазу на кухонной столешнице, в которой аккуратненько стояли три еловые веточки. И даже тут они!

– Хвостову тебе в гости точно нельзя! – заржал Цыплаков.

– Да упаси ты, «Цып»! – не удержался и Тим, оборачиваясь на хрустальную вазу.

На мгновение оба замолчали, словно думали, что можно ещё друг другу предложить, но Тим решил нарушить тишину первым.

– Слишком просто как-то заставить Хвостова брызгать соплями и слюнями, нужно дополнить картину! – что-то явно замышлял Гордеев.

– Это ты о чём сейчас? – не понял Костя, сдвинув брови.

Тим качал головой из стороны в сторону, рассматривая лицо Кости то под одним углом, то под другим. Затем, Гордеев прищурил один глаз и как-то оценочно посмотрел на Цыплакова снова.

– Я тебе чё, музейный экспонат тут что ли? – взбесился Костя.

– Не, «Цып», – усмехнулся Гордеев. – Музея дворовых искусств ещё не придумали!

Цыплаков скрестил руки на груди, словно ожидая, что же там задумал Тим, который то и дело только как-то демонически улыбался.

– Мы тебя оденем под Риткин стиль! Классический такой, с дипломатом вместо портфеля и с портмоне вместо смятой пачки сигарет, – не смог сдержать насмешки Гордеев, от которой его уже заметно распирало. – Из одежды это будет идеально белая выглаженная рубашка, строгие брюки, ботинки, а сверху кашемировое классическое пальто с втачным рукавом!

Цыплаков чуть «в осадок не упал» от затеи Тима. Вот уж совсем сказочник! Как он себе представляет Костю, который родился в спортивных штанах, теперь в строгой классической одежде? Абсурд, да и только!

– Ну-ка, пойдём! На день, так уж и быть, дам напрокат модный «лук»! – Гордеев зазывал рукой Костю к шифоньеру.

– Я, Тим, старомодный чеснок! Мне нельзя такое носить! – возмущался Цыплаков, разводя руками.

– Один день, Костян! Ты же хочешь произвести впечатление на свою ненаглядную Ритку? Ну? – оживился Гордеев.

– Гну! – съязвил Цыплаков.

– Ты же видел, как она одевается! Её одна «шмотка» стоит как все твои вещи, которые ты носил за последние несколько лет… И то там, наверное, не вся сумма соберётся!

– Ха-ха! – саркастично протянул Костя, решив немного соскочить с темы. – Ты свой рост видел? Я утону в твоих вещах!

– Не беда! Рубаху мы закатаем и заправим. Брюки я тебе старые найду, с седьмого класса, – Тим приценивался, оглядев Цыплакова во весь рост. – Затянем брюки брендовым ремнём, а в ботинки, на случай чего, подложим смятую газету!

Костя уже хотел было стукнуть кулаком в плечо Гордеева, но «подколы» Тима настолько смешны и нелепы, что он не мог сдерживать улыбку.

– Какую, к чёрту, газету? Не надо такого мне «бумажного города» в ногах! У меня и свои кроссовки зимние хорошие! – возникал Цыплаков.

– Ну-ка, покажи, – Тим разговаривал, словно Александр Васильев на «Модном приговоре». – Ну ладно, сойдёт! Под пальто нормально будет, я думаю…

– Думает он! – съехидничал Костя.

Гордеев закрыл дверцу шкафа, на котором красовалось зеркало в пол. Цыплаков смог оглядеть себя с ног до головы. Это точно тот самый Костик, который ходит вразвалочку? Перед Цыплаковым стоял настоящий благородный парень, мимо которого ну точно не пройдёт ни одна девчонка.

– Блин, фингал всё твой портит! – вздохнул отчаянно Тим. – Завтра Лизка замажет!

– Я чё, на съёмках? – всё ещё продолжал бубнить Костя.

– Ага, – усмехнулся Тим. – Завтра ты будешь настоящей звездой школьной драмы!

– С названием «Операция «Хвостов» и другие приключения Кости Цыплакова»! – дополнил Цыплаков.

– Ты теперь «Константин де-Цыпляк»! – не унимался Тим, заливаясь смехом.

– Сам ты «Цыпляк»!

Ребята так занимательно закидывали друг друга «подколами» и шутками, что не успели обернуться, как вечернее время скоротечно сменилось на ночное. На часах была половина одиннадцатого. Костя понимал, что домой ему совсем не хотелось, но и оставаться дома у Гордеевых было не лучшим решением, а, скорее, наглым и нахальным.

– «Цып», так чё у тебя там произошло-то с отцом? – вдруг решил вспомнить Гордеев, когда тема с «планами-бананами» отошла уже на второй план.

– Да так, – тяжело вздохнул Цыплаков, вспоминая скандал перед тем, как он пулей выбежал с квартиры. – Повздорили немного!

– Ничего нового, – пожал плечами Тимофей, загружая кружки из-под допитого чая в посудомоечную машину. – Если хочешь, то можешь остаться у меня. Один чёрт завтра в школу!

Косте внутри становилось тепло и приятно от такого гостеприимства Тимофея, но это правда было уже слишком, да и к тому же, Цыплаков был безумно голоден, и учебники по расписанию он забыл переложить из портфеля.

– Спасибо, Тим, но мне правда пора! Матушка будет переживать, а ей нервничать вот ну вообще нельзя лишний раз! – Костя улыбнулся уголком рта в знак вежливости Гордеева.

– Ладно, дуй домой и будь на связи! Я попробую Лизке написать, чтобы она начала уже подготавливать все гадкие штучки для Поляковой, а мы, Цып, должны завтра встретиться и купить хотя бы одну еловую ветку! Ну, а дальше уже по ходу событий будем решать!

Тимофею как можно скорее уже хотелось приблизить завтрашние пакости. Вот это развлечение в середине десятого класса! А сколько радости…

Цыплакову тоже хотелось бы посмотреть на раздражённое и непонятное лицо Хвостова, который только что и умеет, так это без дела чесать языком и строить девчонкам глазки.

Дверь была снова закрыта на один оборот. Значит ли это, что отец вновь ушёл к друзьям выпивать? Костя осторожно открыл входную в надежде, что мама уже спит, но Светлана Валентиновна будто бы даже ещё не собиралась ложиться.

– Константин Алексеевич! – надменно проговорила мама аж с конца своей комнаты. – У тебя совесть вообще есть? Время видел? Я звонила тебе!

Цыплаков виновато взглянул на Светлану Валентиновну, затем перевёл взгляд на телефон, где на главном экране большими буквами вырисовывалось «Мама – шесть пропущенных».

– Я у Гордеева чай пил! – начал оправдываться Костя.

– В таком виде то? Родители его в осадок упали, наверное… – покачала отчаянно головой Светлана Валентиновна.

– Их не было дома, так бы я, конечно, не зашёл! – разувался Цыплаков.

День выдался насыщенным. Косте хотелось всего лишь поужинать и завалиться спать. Завтра ведь такой важный день! Сладкая месть… На столе стояла одинокая миска с оливье. Новый год ещё не начался, а от этого салата начинает уже подташнивать. Ещё на столе лежали ветки. Еловые. Только не те, которые Костя подарил маме.

– Откуда у тебя ещё ветки? – Цыплаков осматривал ель будто в первый раз. – Такие стрёмные! Я тебе лучше подарил!