Принцип бумеранга

– Да. Красивая, с длинными волосами, – машет руками в районе поясницы. – И голос у неё такой приятный, убаюкивающий… Она мне потом даже снилась, – лыбится, умилённо прикрыв глаза.

– Соберись! Как её звали?

– Да хрен её знает. Она не представилась. Меня привезли, скинули на стол, очнулся уже зашитым. Дальше тачка, наша нора, а потом вы.

– Дорогу помнишь?

– Нет. Я после ранения поплыл. Так, моментами. Точно лес и дом вот такой, – указывает на строение. – Один в один.

– Рядом есть похожие дома? – Лысый приближается, надеясь на прояснение момента.

– Есть. Дом Чугунова. Несколько километров от меня, – указываю рукой направление.

– Чугунова? – Лысый передёргивает плечами, прекрасно зная, что связи Всеволода Александровича не позволят им приблизиться даже к забору.

– Наши дома построены по одному проекту. С небольшими различиями.

– А ещё?

– Понятия не имею. Похожих больше не видел. Но проект не уникален, его могли использовать где-то ещё.

– Могли… – лысый разочарованно мычит, понимая, что опознание не принесло желаемого, а похожий дом – не подтверждение. – Сворачиваемся!

Приказ, после которого люди заполняют машины и освобождают территорию перед домом. Я в компании Бориса провожаю взглядом проблесковые маячки, удаляющиеся от нас.

– Вы действительно не знаете, о ком он говорил? Я имею в виду, женщину. – Фриман приступает к той части, где я, как клиент, должен быть с ним откровенным.

– Понятия не имею. Знаю только, что после смерти отца и моего отказа продолжить его дело, в нашей области сомнительным элементам помощь получить негде. Может, в соседней?

Фриман пожимает плечами, видимо, приняв к сведению высказанное предположение. Но я давно не отслеживаю таких, как мой отец, хотя раньше интересовался, даже спрашивал у Ярого.

– Постараюсь выяснить. Кстати, покопаюсь в архиве, возможно, найду тех, кто воспользовалась вашим проектом. – Указывает на дом.

– Возможно, таких десятки.

– В любом случае проверить нужно. Не нравятся мне эти совпадения, – морщит нос, натягивая перчатки и торопясь к машине.

– Сколько я вам должен за работу? – кричу ему в след.

– Всё оплатил Константин Сергеевич.

Что ж, Островский был готов к такому развитию событий в отличие от меня. Что ещё приготовил для меня Парето? И готов ли я к сюрпризам?

Глава 4

Ночь прошла беспокойно. По какой-то причине волнует момент с аналогичным домом и женщиной, занимающейся тем же, чем зарабатывал на жизнь отец. Хотя, можно сказать, что за заработком он не гнался. Удивительно, но дорогих вещей себе не позволял, за границу по несколько раз в год не летал, даже передвигался на уазике, имеющем проходимость по любой дороге. В какой-то момент я задался вопросом: тогда для чего всё это?

После его смерти с удивлением обнаружил банковский счёт, на котором имелась значительная сумма, позволившая впоследствии организовать собственное дело. А перебирая его вещи, отметил, что одежду он носил с десяток лет не меняя, да и вообще обходился малым. Затем, проанализировав последние двадцать лет, осознал: именно после смерти мамы он сменил государственную больницу на незаконную деятельность. Даже несколько раз спрашивал его «почему?», но ответа так и не получил. Он не мог объяснить, или считал, что я не пойму? Возможно, и то и другое.

Иногда к нам наведывались его бывшие коллеги, и я слышал обрывки бесед, в которых его уговаривали вернуться. Получали категоричное «нет». Со временем гости приезжали реже, а затем и вовсе исчезли. Я всех их видел на похоронах: они стояли плечом к плечу с теми, кто побывал в его домашней операционной. Многих я видел, с остальными не встречался, но все они пришли, чтобы проводить отца в последний путь. Никто из них не забыл, кому обязан жизнью. Некоторые не единожды.

После моего «отказа» продолжить дело отца, никто пустующую нишу не занял. По крайней мере, о появлении такого человека я не слышал. Ярый бы сказал. Или не посчитал нужным? Схватив телефон, хочу набрать его номер, но останавливаю себя. Не нужно мне это. Но смартфон в моей руке оживает, являя на экране уже знакомый номер Фримана.

– Утро доброе. Или, можно сказать, обед. – Бодрый голос человека, который спешит поделиться информацией. – Есть информация.

– Добрый, – скомканно отвечаю на приветствие. – Так быстро?

– Было бы желание. – Почему-то уверен, что будь адвокат передо мной, обязательно бы подмигнул. – Итак, проект дома за последние десять лет запрашивали единожды – в позапрошлом году.

– Кто?

– Строительная фирма «Градстрой». Они занимаются возведением частных домов. Есть и крупные заказы, но преимущественно работают с физическими лицами.

– А для кого строили, не уточняется?

– Внутренняя информация фирмы, к сожалению, мне недоступна. Но обворожительная девушка Лика дала мне адрес, по которому был возведён дом. Хотя адресом это назвать сложно. Точка геолокации.

– Можете продиктовать?

Фриман проговаривает каждую цифру, пока я вывожу данные на листке.

– Хотите, я туда съезжу? Разведаю обстановку, выясню, из-за кого у вас проблемы.

– Борис, я сам. – Адвокат замолкает, сопит в трубку. – Островский поручил меня вам, но данный момент хочу прояснить самостоятельно. Если позволите.

– Конечно. Желание клиента для меня закон. Но напоминаю, вы можете мне звонить в любое время.

– Спасибо. Предполагаю, что вчерашняя встреча была не последней.

Завершаю звонок, не отпуская взглядом цифры, которые мне кажутся знакомыми… Вытаскиваю визитку, которую мне вручил Островский, переворачиваю и обнаруживаю, что записанная на ней геолокация совпадает с данными, предоставленными адвокатом.

Несколько минут непонимания и неверия в совпадения. Нет, только не в случае Константина Сергеевича. В каждое его действие вложен смысл, каждое слово имеет обоснование, каждый взгляд скажет больше, чем самый громкий крик.

Визитку он дал мне специально. Он хотел, чтобы я пробил точку и отправился в этот дом. Только так всё сходится. Поэтому не раздумывая хватаю пальто, говорю помощнице, что сегодня в клинику не вернусь и, забив маршрут в навигатор, направляюсь в соседнюю область.

Путь в четыре часа, чтобы понять, почему я должен там оказаться. И если первые полчаса я чувствую себя глупо, то по мере приближения к месту, меня будто в спину кто-то подталкивает, заставляя ускоряться. Внутри всё звенит от неожиданно появившегося напряжения, словно вот-вот свершится нечто важное, способное перевернуть мою скучную жизнь.

Третий съезд и накатанная колея, подобна той, что ведёт к моему дому. Густые ряды деревьев, плотный снег и отсутствие каких-либо построек. Еду, кажется, очень долго, но неожиданно ряды стволов расступаются, являя… мой дом.

Остановившись, осматриваю строение, удивляясь сходству. Да, проект один, но от степени похожести не по себе. Лишь спустя долгие минуты нахожу отличия: отсутствует мансарда, по сути являющаяся третьим этажом, забор однозначно другой и… всё.

Выхожу из машины, прохаживаясь вдоль заграждения, затем вокруг и решаясь войти. А нужно ли? И что я могу предъявить хозяину? Проект не уникален, а его применение не противозаконно.

Почти дохожу до машины, но развернувшись, уверенно направляюсь к калитке, дёргаю ручку и беспрепятственно попадаю во двор. Преодолеваю три ступеньки и жму на звонок. Тишина. Скорее всего, хозяина нет. Заглядываю в длинное, узкое окошко рядом с дверью, не уловив движения. Почти спускаюсь, но слышу шум, а повернувшись, со стоном выдыхаю, потому что на меня смотрит…

Алиса.

Земля уплывает из-под ног, а мир рассыпается миллионом осколков к ногам той, что пожирает меня зеленоватой дымкой бесконечности. Эмоции на её лице сменяют друг друга: шок, удивление, растерянность, сожаление… И последнее настолько явно, что меня бросает в дрожь. Открываю рот, но тут же закрываю в непонимании. Мне столько ей хочется сказать, что не знаю, а нужно ли вообще говорить? Или спустя десять лет наша беседа – молчание?