Принцип бумеранга

– Привет, Герман, – шёпотом, словно мы можем быть кем-то услышаны.

Моё имя, сорвавшееся с губ Алисы, звучит так мягко и привычно. Словно и не было десяти лет между нами. Будто мы виделись вчера и увидимся снова завтра. Слишком обыденно. Слишком спокойно. Слишком безразлично.

– Привет… – спустя долгие минуты отвечаю, понимая, что и сам растерялся не меньше. – Я… мимо проезжал.

Звучит глупо и странно, потому как дорога одна – к ней. Хотя может здесь есть ещё дома в паре километров, или ближе.

– Пригласишь? – Смотрю поверх её плеча, выискивая её мужа или сына, но отчаянно хочу задержаться рядом.

Алиса не спешит распахнуть передо мной дверь, сомневаясь, а стоит ли впускать забытое прошлое, неожиданно оказавшееся на пороге её доме. Но, в конце концов, делает шаг в сторону и позволяет оказаться в её мире.

Большая прихожая перетекает в гостиную, точь-в-точь повторяющую мою: камин отделан тёмным камнем, который я планировал сбить, чтобы заменить на светло-серый; антикварный комод начала двадцатого века, который так нравился отцу, но раздражал меня; овальный ковёр с длинным ворсом; кресло-качалка, избавиться от которого после смерти отца я так и не осмелился. Это мой дом и не мой одновременно, потому что всё здесь наполнено Алисой. Медленно поворачиваю голову, заглядывая в кухню, где всё тоже похоже на мою. Только видна женская рука, прикладывающаяся к каждому предмету.

Молча прохожу, занимая один из стульев и наблюдая за той, что готовит кофе, стоя ко мне спиной. Пробегаюсь взглядом, отметив, что она не изменилась. Для меня нет. Это всё та же женщина, которая отключала меня одним прикосновением, заставляя сдаваться в плен и безоговорочно подчиняться. Так близко и далеко одновременно. Чужая. Давно не моя.

Не сразу понимаю, что руки трясутся, отбивая чечётку по столешнице, и убираю их в карманы пальто, которое забыл снять. Прожигаю её взглядом, обвожу каждый сантиметр тела, изучаю, находя новое, незнакомое мне, и привычное, выжженное навечно в моей памяти. Алиса лишь передёргивает плечами, скидывая мой взгляд и сдавленно выдыхая.

– Как твои дела? – Дежурный вопрос, который звучит глупо спустя десять лет. – То есть… ты здесь в гостях?

– Я здесь живу, Герман. – Наконец, повернувшись, ставит передо мной кружку.

– Давно?

– Почти два года.

Два года и четыре часа, – цифры врываются неожиданно, заставляя анализировать: она была рядом, почти под боком. В тот самый момент, когда я засыпал с мыслями о ней, она сидела перед камином в объятиях мужа.

– А где твои? Муж и сын?

Заметно сжимается, но затем сама себя одёргивает, встряхнув головой.

– Их нет.

– Куда-то уехали? – Сухой кивок. – Ты одна не боишься здесь находиться? Чёрт знает где от людей. А если что-то случится? Никто не придёт на помощь.

– Ты живёшь в таком же месте.

– Не совсем. В паре километров Чугуновы. То есть, жизнь неподалёку всё же имеется. И я мужчина. А здесь совсем пусто.

– Всё хорошо. Я не боюсь.

Разговор не клеится, о чём свидетельствует зажатость Алисы и моё непонимание, с какой стороны к ней подобраться. А нужно ли? Мимолётная фантазия, которой я позволил выбраться из-под десятилетнего слоя сожалений, не имеет права на существование. Всё умерло ещё тогда, когда избитая девушка сыпала вопросами, не получая ответов. Презрение, в котором я утонул, поглотило то, что называлось «мы», а затем и вовсе растворилось, когда за ней закрылась дверь.

– Как ты меня нашёл?

– Я… – Не рассказывать же об Островском и визитке, оказавшейся в моих руках, о следователе, мужике, выступившем свидетелем, и Фримане, разыскавшем сведения о фирме, запросившей проект. – Искал одного человека, свернул не туда. А потом увидел дом, похожий на мой. Точнее, его копию.

– Я его купила. То есть мы. Таким. – Отводит взгляд, скрывая правду.

Даже спустя десять лет, я тонко чувствую её ложь: неуверенные фразы, сопровождаемые разминанием шеи. Мы рабы своих привычек, а точнее, сигналов тела.

– Как ты жила всё это время? – Мой вопрос сопровождаемся выскользнувшей из её рук чашкой, разлетевшейся по полу.

Бросаюсь к Алисе, чтобы убедиться, что она не поранилась, и помочь собрать осколки. Присаживаюсь рядом, шаря по полу и не задумываясь о возможности ссадин, впитывая такой родной и почти забытый аромат жасмина. Флешбэки захлёстывают, возвращая меня в прошлое. В счастливое, сладкое, такое желанное. Яркие картинки проносятся бесконечной кинолентой, напоминая, что подобного уже не повторится. Остаётся лишь биться в агонии сожалений и неверных шагов, ставших итогом лжи.

От погружения в воспоминания отвлекает настойчивый писк телефон, схватив который Алиса начинает заметно нервничать.

– Герман, тебе пора.

– Но…

– Я прошу тебя уйти, – произносит увереннее.

Настойчиво подталкивает меня к выходу, будто вот-вот здесь появится тот, кто не должен меня увидеть. Возможно, её муж ревнив, а появление человека из прошлой жизни не придётся мужчине по вкусу.

– Алиса, я хочу поговорить. Просто поговорить, – выворачиваюсь, желая оказаться лицом к ней. – Узнать, как ты жила. Помочь, если нужно. Всё, что потребуется.

– Сейчас тебе нужно уйти. – Открывает дверь, чтобы вытолкать меня, но я перехватываю её ладонь, млея от касания. – Герман, пожалуйста, – стонет, прикрыв глаза. – Я очень тебя прошу.

Её ладонь ложится на мою грудь, подкрепляя просьбу касанием, и я тут же накрываю её своей. Замираем в моменте, оба сорвавшись в прошлых нас и одновременно понимая, что этих самых «нас» уже давно не существует.

– Я могу приехать? – Рваный выдох. – Или пригласить тебя куда-нибудь? В людное место, где тебе будет комфортно. Выбери сама.

– Просто уходи, – глаза блестят от подступающей влаги. – Не надо приезжать.

Не замечаю, как оказываюсь за порогом, а передо мной затворяется дверь, отрезая от Алисы. Насовсем? Она ведь понимает, что внутри меня бушует ураган, который сносит любые рациональные мысли, делая из меня того, кто не в состоянии контролировать эмоции? Или же уверена, что десять лет стёрли всё, что нас когда-то связывало?

После её отъезда я осознал, что лишился всего. Миг – и ты один посреди поля, где на многие километры нет ни души. Закрылся от мира и людей, выезжая лишь в клинику и раз в пару недель в клуб. Сбросить напряжение и, закрыв глаза, представлять Алису. До её появления в моей жизни не предполагал, что можно настолько зациклиться на одном человеке. Встречал красивее и, как мне казалось, лучше, имея все шансы провести жизнь с кем-то, но всегда мыслями возвращался к Алисе.

Ярый даже шутил, называя меня затворником. Я же хотел лишь одного – окунуться в ностальгию, снова и снова прокручивая события минувших дней. Поступи я иначе, скажи ей, предупреди…

С силой втягиваю морозный воздух, ощутив покалывание в лёгких. Отрезвляющее и такое нужное. Делаю шаг, ещё и ещё, заставив себя подойти к машине и забраться внутрь. Поворачиваю ключ, закрываю глаза и жду, когда автомобиль прогреется. На самом же деле меня колотит. Странное ощущение, которого я не испытывал очень давно. Значит ли это, что всё, существовавшее во мне, живо?

Ещё раз взглянув на дом, исполняю желание Алисы и оказываюсь на дороге, ведущей к трассе. Темно, и лишь свет фар ведёт меня по колее.

Неожиданно вдалеке появляется пара огней, а спустя пять минут, я понимаю, что навстречу движется машина, и судя по габаритам, большая. Мы можем разъехаться при условии, что каждый уступит часть дороги, но скорость внедорожника приличная, и я в последний момент успеваю вывернуть руль, чтобы оказаться в сугробе. С удивлением отмечаю, что автомобилей два – словно близнецы, как и наши с Алисой дома.

Лиц водителей не видно, но мельком взглянув на номера, понимаю, что пассажиры не из простых. Ехать они могут только к Алисе. Или же направляются в лес, чтобы скинуть труп. Звучит странно, но если исходить из недавних событий, не так уж удивительно.

Пытаюсь вырулить на дорогу, но колёса прокручиваются в снегу, а машина идёт юзом. Выхожу, чтобы оценить ситуацию, определив, в какую сторону выкручивать руль. Немного грамотных усилий, и я выбираюсь из западни. Даже проезжаю пару сотен метров, но вдруг осеняет мысль: а если эти люди направились к Алисе и ей грозит опасность?

Разворачиваюсь и спешу к её дому, за несколько метров до развилки, выключив фары. Ворота отворены, а одна из машин уже во дворе. Высокий мужчина в шапке стоит спиной ко мне, беседует с Алисой, как мне кажется, вполне мирно. Она не боится. Может, это её муж? Но я наводил справки: по профессии электрик, работает в одной организации уже много лет, к медицине отношения не имеет.

Алиса кивает, а затем мужик отворяет заднюю дверь и что-то вытаскивает. К нему подскакивает второй, и только в этот момент отчётливо вижу, что они кого-то тащат, подхватив подмышки, а затем исчезают в небольшом строении рядом с домом.

И пока троицы нет, а водитель второй машины курит, откидывая снег ногой, подъезжаю ещё на несколько метров, опускаю стекло и фотографию. Ракурс и темнота уничтожают вероятность хороших снимков, но свет фонаря во дворе помогает запечатлеть всё, что возможно, особенно лицо мужика и номера машин. А затем сдаю задом и оказываюсь между деревьев так, что проезжающий мимо, меня не заметит.

Жду. Чего и зачем сам не знаю, но хочу понять: эти люди живут здесь или приехали по делу? Через час замерзаю настолько, что не чувствую ног, но завести двигатель не могу, иначе меня обнаружит водитель и ещё двое парней, которые выползли из второй машины. Спустя ещё час появляются те, что ушли вместе с Алисой. Снова открывается дверь багажника, а затем все прыгают в машины и покидают дом, а заодно и лес.