Влепить пулю в медный лоб?

Влепить пулю в медный лоб?
Алина Николаевна Болото

Кто ваш друг: робот или человек? Или не друг, а враг?Ниночка не собиралась расследовать убийство, она просто хотела наладить личную жизнь. Но с отпуском вышла заминка, а с возлюбленным возникла проблема.

Влепить пулю в медный лоб?

«С каким наслаждением я влеплю пулю в ваш медный лоб!» – замечательные слова! Их произнесла одна взволнованная дама в каком-то старом фильме, когда мужчина окончательно вывел ее из себя. Я ее понимаю! О, как я ее понимаю!

Я вела себя очень прилично, просто примерно. Я вовремя явилась на работу, и нежно поздоровалась с его секретаршей:

– Здравствуй, Людочка!

Людочка оскалила тридцать два своих свежеотбеленных зуба в улыбке милосердия:

– Здравствуй, Ниночка!

Да, я Ниночка! Я точно Ниночка, как бы это не хотел забыть мой неверный возлюбленный.

– Шеф у себя? Хочу отпуск попросить.

– Да нету его, не приезжал еще. У него с утра встреча с клиентами! – секретарша была хорошо выдрессирована и стояла насмерть. Само собой, грудью.

– Ну, что же, зайду позже! – и я отправилась в диспетчерскую. В диспетчерской не было ни души, если не считать Додика. Додика опять никто не взял на выезд. Почему мне всегда так не везет? Почему у всех все хорошо, а меня с личной жизнью облом, а теперь еще и Додик – напарник.

– Вызова есть? – мне не хотелось обращаться к диспетчеру. Должна же я хоть что-то иметь с Додика, если жизнь все равно не удалась.

– Два, – сообщил он. – Один в центре города, второй на окраине, оба не экстренные, категории «Б». Куда поедем?

– Додик, ты меня любишь?

Я очень хотела услышать ответ, но тут включился диспетчер:

– Нина, сегодня твоя очередь ехать на окраину!

Конечно! Если не везет так уж во всем. Почему мне сегодня на окраину?

– Я иду в гараж выводить «шмеля»! – Додик скользнул мимо меня так быстро, что я даже не успела дать ему пинка. Сколько раз я его учила, что на вопрос «Ты меня любишь?» – нужно отвечать: «Да! Ибо ты самая прекрасная женщина в мире!» Да, денек обещал быть прескверным!

Когда я спустилась, Додик уже выгнал машину из гаража. Конечно, он опять остановился возле поста охраны. Что он находит в этой идиотской музыке, которую слушает наш новый охранник? Ведь ни писка, ни визга! Один бух-бух, да изредка скрипка пиликает. Отстой! Но Додик млел. Он даже не сразу отреагировал, когда я плюхнулась рядом с ним на сидение и велела: «Поехали!» Пришлось самой активировать сенсорную панель. И мы поехали. Ну, куда можно ехать в такое паскудное утро? На небе – ни облачка. Еще восьми часов нет, а солнце уже палит вовсю. И кондиционер, как обычно, кто-то расфокусировал. Ну, какая зараза, лимит себе на квартиру перевела? Ведь узнаю и убью! Ведь договаривались же – ни-ни, все девушки скромные, все на своей зарплате. Грешно воровать друг у друга!

– Додик. Подуй на меня!

Он посмотрел на меня одним глазом, а вторым при этом ухитрялся смотреть на дорогу:

– Охлаждение салона не входит в мои обязанности! – фраза прозвучала так, словно он хотел сказать: «Об этом не знают только такие дуры, как ты».

– Тогда остановись, я куплю мороженое!

Додик послушно остановил «шмеля» у лотка с мороженым, и я выбрала себе свое любимое эскимо с курагой. Продавщица была незнакомой, но улыбалась приветливо: машины нашей фирмы здесь все знают. Шеф временами велит ремонтировать всю бытовую технику в округе бесплатно. Не, ну понятно, у самого карманы трещат от денег, а девочки пусть работают задаром!

Мороженое было вкусным, но настроение не улучшилось. Говорили же мне девки из наладочного отдела: не связывайся, ох, не связывайся же ты с этим козлом! Не послушалась! Любовь большая и светлая снизошла внезапно! На что я рассчитывала, дура?

Машина затормозила так резко, что я чуть не уронила эскимо себе на колени.

– Ты что, Додик?!

– Он вывернул внезапно, из-за угла!

– Он-то вывернул, да ты куда смотрел?!

На самом деле Додик был не виноват. Эта чертова раскоряченная «пантера» наверняка ездит с глушителем всех сигналов. Они, уроды, и впрямь мало заметны! До тех пор, пока не влепят в лоб. «В ваш медный лоб?»

Нет! Не буду так о себе. У меня, слава богу, лоб беленький и красивый, а вовсе не медный. Но, если бы эта дурацкая «пантера» долбанула нашего служебного «шмеля» хоть в лоб, хоть в бок, хорошего было бы мало.

Я сунула в рот остатки эскимо, вытерла губы и руки салфеткой и поцеловала водителя в щечку:

– Додик, умница!

– Зачем ты это сказала? – моя внезапная нежность вызвала у сопровождающего резкий приступ нинофобии. Почему мне никто не верит? Я же такая добрая, теплая, пушистая…

Машина, свернув на кривобокую улочку, остановилась у вполне приличного двухэтажного особняка, обнесенного бетонным забором. Над забором торчали игольчатые лапы голубых елей, видимо, хозяин считал, что эти деревья необычайно импозантно смотрятся. Особенно, когда слева и справа от его домостроения почти что развалины домов, а на другой стороне улицы – сплошные бараки. Валил бы ты, милый, в более благополучный район города, вместо того, чтобы облагораживать депрессивные окрестности!

Мы выгрузились. Додик обвесился снаряжением, а я подкрасила губы и прорепетировала улыбку.

– Хозяина нет дома! – сообщил Додик, без труда открывая замок на массивной калитке. – Наладчиков вызывала вчера вечером домашняя система. Здесь наш Р-16-й, и потому мы имеем право допуска в отсутствие хозяина.

– Не мог раньше сказать? Я бы помаду поэкономила!

– А тебе по форме положено являться на вызов в макияже! – Додик уже тянул сумки со снаряжением в сторону входной двери. От калитки до самого дома было метров пятнадцать, и все эти пятнадцать метров над нашими головами маячил ярко-зеленый пластиковый навес. Что за радость жить в коттедже, если даже во дворе вместо неба над головой пластик? Хорошо еще, хоть над елками купола не поставили, и возле стволов какой-никакой газончик разбит. А то вообще, как у нас на фирме, где одна сплошная синтетика! Шеф считает, что мы должны пропагандировать передовые технологии. Это ему за пропаганду платят, а мы должны любоваться этой фигней в рамках служебных обязанностей!

Входную дверь Додик открыл столь же просто и быстро. Хоть наша фирма и не специализируется на замках, но всю начинку смежникам поставляем тоже мы.

Едва мы вошли, в залитом солнечным светом холле вспыхнуло искусственное освещение, видимо, барахлила не только базовая техника, но и осветительные линии. Ни один нормальный человек не захочет жечь свет среди белого дня, потому что слишком дорого.

Но вызывали нас не для банального ремонта. Где-то здесь находится Р-16: на кухне или в кладовой. Вообще-то Р-16-го положено содержать в специализированном помещении, чтоб температура и влажность были выдержаны в соответствии с инструкцией.

– Э…– я не успела задать вопрос, потому что увидела, как мой спутник опустил сумки на пол и зашагал в сторону открытой двери. Но не кухонной (кухня обычно находится в левом крыле дома), а гостиной. И опять, не успел он еще дойти до двери, как в комнате вспыхнул свет.

Додик остановился на пороге. Я подошла следом и увидела Р-16-го, вернее, то, что от него осталось. На середине комнаты в полу зияла нехилая дыра, в которую ножками свешивался диван. Из четырех кресел три были перевернуты, от одного остался только подлокотник. Голова Р-16-го лежала на остатках разбитого аквариума между дохлыми рыбками и усыхаюшими водорослями, тело обломками микросхем устилало мокрый ковер. Голубые глаза Р-16-го смотрели скорбно и недоуменно, во лбу застрял кусок металлического каркаса от аквариума.

– Вызывай полицию! – велела я Додику и села прямо на пороге. Мой спутник поплелся куда-то в глубину дома, на ходу сообщая полиции наш адрес.

***

Спасибо им, полиция примчалась довольно быстро. Узнав, что погиб не человек, а робот, они как-то поскучнели. Протокол составляли лениво. Только, когда офицер полиции попросил Додика поставить свою подпись, я вмешалась. Я сказала, что у робота нет такого права – подписывать протоколы, и за всеми разъяснениями можно обращаться ко мне – дежурному наладчику и робопсихологу. Офицер секунд пять всматривался в лицо Додика, потом шепотом ругнулся и подал протокол мне. Я поставила свой личный опознаватель, а в заключение еще и подпись.

Все. Формальности почти завершены. Теперь обломки робота полиция привезёт на фирму, и наши специалисты выяснят, чем это Р-16-го разорвали на куски. Роботов этого поколения уничтожить вовсе не просто, мы их делали с высокой степенью надежности. Против одиночного выстрела оболочка корпуса устойчива, да и против очереди тоже. Понятно, что использовали взрывчатку. Но зачем?

Известить хозяина об уничтожении его робота и о порче дома – полиция взяла эту невеселую миссию на себя.