Гость

Гость
Алина Горделли

Закончилась первая мировая война. Капитан Артур Генри Рострон и его жена Минни наслаждаются долгожданным отпуском в кругу семьи. Но кто же это стоит на крыльце их счастливого приветливого дома и не решается постучать?

Алина Горделли

Гость

Гулкий бой часов на Ливерпульской ратуше возвестил час дня. Минни охнула и прибавила шагу, зачем-то все же сверившись с элегантными часиками, болтавшимися на тонком запястье, подарком Артура. Вот выбралась в кои веки ненадолго пройтись по магазинам, и припозднилась! Как бы теперь не опоздать к обеду. Мальчики вернутся из школы с волчьим аппетитом, да и педантичный Артур любит, чтобы все было во время. Раз обедаем в два часа, значит так тому и быть.

Правда кухарке даны все необходимые распоряжения, и она прекрасно справляется со своими обязанностями. Минни так загляделась на витрины, что занесло ее достаточно далеко от дома, и назад, даже быстрым шагом, меньше чем за полчаса никак не добраться. А ведь надо еще успеть принять душ и переодеться к обеду! Абы как у них дома не обедали: непременно в красивом наряде и костюме при галстуке.

Обед у Ростронов представлял собой торжественное действие, место обсуждения событий, обмена мнениями между членами семьи. Причем дети с малолетства становились полноценными участниками этого процесса. Так было заведено Артуром с самого начала. Он считал, что обед, в отличие от торопливого завтрака и полусонного ужина, – это ежедневная консолидация семьи, а семья для него была центром вселенной. Вернее, одним из ее полюсов, который уравновешивал другой полюс – океан. Этому равновесию ее муж придавал огромное значение в своей жизни, таким образом, вроде бы покоившейся на двух китах.

Минни хихикнула от удачного сравнения.

И даже в отсутствие Артура, что иногда составляло девять месяцев в году, Минни неукоснительно следовала этой традиции, немного ее корректируя только тогда, когда бывала в гостях или на сносях. Ей казалось, что таким образом она привязывала мужа к дому, ворожила его скорое и благополучное возвращение из рейса.

Педантичность капитана Артура Рострона была легендарной, но он все же старался оставлять ее на корабле и не тащить домой. Два полюса его жизненного пути были четко отделены друг от друга невидимой ватерлинией, и это создавало особое притяжение каждому из них. Он с удовольствием уходил в рейс и с не меньшим удовольствием из него возвращался.

Минни благодарно вздохнула: какое счастье, что, наконец-то, завершилась эта страшная бесконечная война. Казалось, она длилась не четыре, а сорок четыре года, поглощая человеческое счастье, планы, надежды, пожирая и калеча людей. Сколько бессонных ночей провела она за эти бесконечные годы Великой войны, как и многие другие жены, матери, сестры и невесты, горячо молясь Провидению о возвращении домой любимого человека! Воображение то и дело рисовало ей погруженный во мрак закамуфлированный корабль и притаившиеся в темной, враждебной волне акульи морды подводных лодок.

Да, ее семье здорово повезло! Столько кораблей затонуло вместе с командой и пассажирами. Вспомнить хотя бы несчастную «Лузитанию»! Пассажирский флот, на который адмиралтейство и военное ведомство возложили тяжелое бремя транспортировки сухопутных войск из Британии и Канады в средиземноморье, понес огромные потери и кораблями, и человеческими жизнями. Именно за ними охотились подводные лодки! А вот Военно-морскому флот, которому в сухопутной войне, в общем-то, и делать было нечего, остался почти невредимым.

Один за другим погибали, тяжело болели и уходили в оставку, не выдерживая нечеловеческого напряжения, капитаны «Кьюнарда» и «Белой Звезды».

Но капитан Артур Генри Рострон самым невероятным образом выходил живым и невредимым из всех передряг, столкновений с подводными лодками и артиллерийских обстрелов. И не только сам, но и его корабли, офицеры, команда и пассажиры. За все четыре года войны он не потерял ни единого человека! И возвращался домой неизменно подтянутый и улыбающийся, вроде бы и не с «арены боевых действий», а из средиземноморского круиза.

У Минни от гордости заблестели глаза.

Артур Рострон закончил войну капитаном «Мавритании» – флагмана «Кьюнарда» и самого быстроходного судна в мире. Поговаривали, что Рострона должны вот-вот представить на звание Коммандера Британской Империи – всего одной ступенькой ниже Рыцарского звания. Поговаривали, что и до Рыцаря ему рукой подать. А еще, шепотом и округлив глаза, добавляли, что Рострон-мол заговоренный, избранник Провидения, ему и море по колено.

Минни слегка улыбнулась. Пути Господни неисповедимы! Одно она знала совершенно точно, – то, что была замужем за неординарным человеком.

Но для Минни главная награда была в другом: ее мужу, перед возвращением в гражданский флот дали целых три месяца отпуска: невиданная роскошь! Не урывками, считая несказанной удачей уловить недельку в месяц, а целых девяносто дней общения, семейных пикников, посещения театра и кино, гостей, веселья, вобщем – счастья! И еще девяносто ночей… Прижиматься к его худощавому, но мускулистому телу, чувствовать его нежные настойчивые руки на груди, на бедрах, видеть эти невозможные восторженные бирюзовые глаза так близко! Прошлой ночью они никак не могли оторваться друг от друга и даже опоздали к завтраку. Мальчики, как всегда, деликатно сделали вид, что ничего не заметили.

Минни почувстовала, как ее округлые смуглые щеки заливает краска. Она украдкой стрельнула глазами по сторонам. Ей казалось, что ее мысли, как радиопередачу, только что вещали по всему Ливерпулю.

Смущенно поправив и так безупречно сидевшую модную шляпку, Минни ускорила шаг. Быстро застучал по мостовой кокетливый дамский зонтик.

Они с Артуром действительно жили по распространенной поговорке «душа в душу». Между ними с самой же первой встречи установилась какая-то незримая духовная связь. Минни иногда представляла ее себе в виде тончайшей на вид, но крепкой как канат, звенящей серебрянной струны. Она была совершенно уверенна в преданности мужа, и ни минуты не сомневалась в его верности. Несмотря на двадцать лет брака и четверых детей, они не только не пресытились, но так и не насытились друг другом. Конечно же частые расставания сыграли здесь не последнюю роль, но Минни тешила себя мыслью, что они действительно были теми пресловутыми половинками, о которых поют в итальянских операх и английских опереттах.