Дневники пропавшей девушки

– Взаимно, Девин, – сказала она, отвечая на моё рукопожатие.

Она больше не выглядела угнетённой внезапным убийством. Её лицо разгладилось, и я даже подумал, что она симпатичная.

– Прости за то, что пришлось пережить, – пытался я оправдаться, хотя в этом не было моей вины.

– Спасибо за памятную прогулку, – сказала она, устало улыбаясь.

Она пошла по узенькой дорожке, выложенной из крупной гальки, в сторону парадного входа. Я проводил её взглядом и сел в машину, как только она скрылась в темноте прихожей.

Двигаясь в сторону дома, я всё размышлял.

Определённо, эта ночь стала особенной в нашей жизни. И не только в нашей.

5

В комнату проникал лунный свет и нежно падал на кровать. В широко открытое окно врывался тёплый ветер, слегка касаясь полупрозрачных занавесок. Пахло сырой землёй, впитавшей щедрые дары пролившегося неба. В приятной полудрёме я вслушивался в тишину ночи, которая баюкала и обещала покой.

Сквозь приоткрытую дверь бесшумно проскользнула она. На ней была тонкая сорочка, облегающая юное девичье тело. Девушка подошла к кровати, и лунный свет, соперничая в белизне, скользнул по её молочной коже. Силуэт девушки неестественно белел на фоне чёрной ночи. Рыжие волосы крупными кудрями спадали на грудь, что вызывающе торчала из-под шёлковой ткани. Она провела руками по своим бёдрам, скользя вверх по тонкой талии. Легко коснулась груди. Провела рукой по шее и запустила бледные пальцы в ярко-рыжую копну волос. С её страстных губ сорвался стон, она закатила глаза и медленно спустила сорочку на пол. Шёлковая ткань скользнула по телу с едва уловимым шуршанием. В лунном свете её обнажённое тело словно мерцало. Искрилось.

Я никогда не видел Лилит столь соблазнительной и решительной. Она возлегла на кровать у моих ног, её медные волосы рассыпались по белой простыни. Полная желания, она принялась себя ласкать. Я не мог отвести от неё глаз. Странная похоть овладела мной. Девушка облизала губы и простонала. Её округлая грудь соблазнительно приподнималась при каждом её вдохе. Белая кожа переливалась на свету. Она насладилась тем, с каким вожделением я наблюдал за её ласками, и устремилась ко мне. Горячими губами она обхватила мою каменную плоть. Она прервалась, чтобы смахнуть медовые кудри с лица, а затем резко села на меня. В позе наездницы она быстро двигалась, постанывая от удовольствия и прижимая мои руки к своей груди. Я был уже на грани, но она, предчувствуя это, замедлилась. Потом снова ускорилась, и волна оргазма накатила вновь. Когда она была уже на пике, я внезапно почувствовал могильный холод и едкий запах: ил с примесью перегнивших водорослей. Лицо Лилит стало серо-зелёного цвета, кровоподтёки покрывали её кожу. Из гениталий сочилась кровь. Руки приняли синюшный оттенок от бесконечных гематом. И глаза! Самое кошмарное – это глаза. Они были покрыты белой плёнкой и мутно пялились на меня.

Я в ужасе отшвырнул её, но тут же проснулся и понял, что это всего лишь был кошмар.

6

Комната была полна утреннего света, вызывающего тёплую истому. За окном распевались птицы, и день обещал быть жарким. Я протёр глаза, убеждая себя в том, что это был просто кошмар. Но яркие образы не давали покоя. Смесь отвращения и ужаса тошнотой подкатывала к горлу. Но, как и любой кошмар, с наступлением утра, полного солнечного света, он показался не таким уж и страшным. Переживания из-за импульсивного ночного похождения, да и после того, как мы сбили сову, могли и не такие кошмары вызвать. Зато бодрое пробуждение было гарантировано.

Я натянул тёмно-синие слаксы, белую рубашку-поло и кеды. Взъерошил непослушные волосы перед зеркалом и зашагал на кухню. Включил фоном телевизор, по которому показывали «Шоу Опры Уинфри»[10 - «Шоу Опры Уиинфри» (англ. The Oprah Winfrey Show) – американское синдикационное ток-шоу, созданное и произведенное Опрой Уинфри.], и приступил к готовке. Достал бекон и яйца, поставил вариться кофе в турке: чёрный, щедро сдобренный сахаром. Хлеб закинул в тостер. Завтрак чемпиона, как говорил мой отец. С разницей в том, что теперь его готовила не мама, а я сам. Не сказать, что я плох в готовке. Но, по правде говоря, женской руки недоставало. Промелькнула мысль, что, если бы у нас с Лилит по-прежнему было бы всё хорошо, рано или поздно она бы переехала ко мне. После экзаменов, естественно. Куда уж она без своей специальной литературы и уютного тихого уголка, где можно спокойно заниматься. В моём доме спокойствие было на вес золота. Бэккер и Кетон проводили здесь уйму времени, пора было уже с них брать арендную плату. Но это было вряд ли возможным. Как и то, что Лилит мечтала разделить уют этого маленького домика со мной. В её планы входило завоевание мира. Не то чтобы у неё были замашки как у Гитлера, но тем не менее.

Плотно позавтракав, я вдруг ощутил остаточные тошнотворные запахи алкоголя и выкуренных сигарет: они пропитали мою бороду. Нет, лучше всё-таки принять душ. Чтоб наверняка. Я вернулся на второй этаж миниатюрного домика, что снимал за довольно символичную арендную плату. Скинул только что надетое шмотьё и влез под тёплый напор душа. Кошмар минувшей ночи испарился, как не бывало. И я с упоением понимал, что не многое и теряю от расставания с Лилит. Да, конечно, от утреннего секса я бы не отказался, но выслушивать лекцию о том, что родители внизу и могут нас услышать, мне не хотелось. Мне вдруг стало интересно, почему Лилит так сложно было уговорить прийти ко мне. Пару раз нас застали Кетон с Бэккером, что, конечно, стало отличным поводом обсудить мою технику и пластичность моей партнёрши. Но как им было объяснить, двум болванам, что я уже четыре года пытаюсь раскрепостить эту малышку, и пока что дела не намного и продвинулись. Конечно, мне хотелось насладиться своей девушкой в полной мере, но, видимо, я должен был радоваться и тому, что есть. Странно ещё, что за такой приличный срок времени, я не посмотрел налево. Виной тому моя глупая влюблённость.

Немного я всё же завидовал Кетону, который с такой лёгкостью снимал девочек после очередного матча. Если, конечно, не напивался в дрова, как вчера, например. Ох, уж эта тонкая грань, которую сам Кетон не научился ещё пока различать. Но список его похождений был внушительным. И если количеству его партнёрш я ни сколько не завидовал, то различным местам для секса можно было и впрямь подивиться. Вряд ли в моём «Форде» секс был бы таким же грандиозным, как по рассказам Кетона. У того был мощный внедорожник Toyota Fortuner. Ну, то есть это у его отчима была «Тайота», а Кетон всего лишь брал её попользоваться. До первой царапины, естественно. Но, удивительно, пьяным он за руль пока что ни разу не сел и водил крайне аккуратно. Наверное, боится гнева отчима, да и это нисколько не странно, ведь тот в своё время был надзирателем в тюрьме строгого режима.

Душ развеял все ужасы, взбодрил и поднял настроение. Голова была совершенно ясной, и я почувствовал себя готовым на многое. Достав из шкафчика над раковиной триммер, я принялся кропотливо ровнять бороду, которую теперь никто не посмеет осуждать.

Субботнее утро было в разгаре: электронное табло на часах показывало одиннадцатый час. Покинув стены холостяцкого гнёздышка, я побежал к моему любимому «Форду». Пусть он не такой вместительный, как внедорожник Кетона, зато он – мой, целиком и полностью. Занятий в колледже по субботам у нас не было. Это не считая дисциплин необязательных для посещения, в частности спортсменам, – типа русской литературы или экономической грамотности. Да, они сулили дополнительные баллы, но это отнюдь не было веской причиной для посещения.

Так что у нас с парнями все субботы начинались примерно одинаково. Мы пили кофе в той или иной закусочной, болтали о всякой ерунде. Решали, как проведём выходные и разбредались каждый по своим делам. Бэккер обычно отправлялся на тренировку или спортплощадку. Я забирал после учёбы Лилит, и мы проводили время вместе, в зависимости от её занятости учёбой. Иногда она предпочитала заниматься учёбой все выходные. Ну а у Кетона всегда были разные дела, но практически все они касались девушек.

Так что я поехал за парнями. Всё было традиционно. Но с одним только отличием. Сегодня мне нужно с ними объясниться. Рано или поздно всё равно придётся.

Я гнал по сонным улочкам, наслаждаясь тем, как просыпается природа после тяжёлой трудовой недели. Сады благоухали, цветы щедро раздавали пыльцу. Домохозяйки в фартуках проверяли почту, торопливо раскинутую запоздавшим мальчиком-рассыльным. В зеркале заднего вида мелькали неугомонные дети на своих первых велосипедах. Пенсионеры неторопливо бегали трусцой по обочине дороги, недоумевая, почему не делали этого в молодости. А молодые спали до упора, пока в миллионный раз не прозвенит телефон или пока их не растормошат сварливые родители, забывшие о том, как сами по ночам гуляли в молодости.

Я поехал сначала к Бэккеру, ведь он вчера выпил немного, и ему проснуться не составило бы труда. Да и ежедневный бег трусцой не откладывался даже в самую мерзкую погоду. Похмельем парень не страдал, ведь всегда пил в меру. Такой вот был Бэккер. Не давал себе слабины. Он предпочитал по утрам пробежать кружок-другой, как и пристало добросовестному спортсмену. В отличие от меня. Как уже говорилось, спорт был моей жизнью лишь постольку-поскольку. Да, я мог выкладываться на тренировке, но никто не заставит меня с утра-пораньше побежать трусцой.

Я зарулил на парковку рядом с домом друга и призывно погудел. В отличие от моих друзей, я не стремился фамильярно вваливаться в чужие дома. Я предпочитал просигналить о своём присутствии. С окна кухни выглянула мама Бэккера и призывно махнула мне, чтобы заходил.

Дом встретил меня ароматом субботнего вишнёвого пирога. Мама друга знала, что я от него ни за что не откажусь.

– Доброе утро, миссис Ричардсон, – нараспев сказал я.

Настроение стало ещё лучше в предвкушении сочного пирога по фирменному рецепту от идеальной домохозяйки. И даже завтрак не казался таким уж и плотным: для пирога миссис Ричардсон всегда найдётся местечко.

В светлой прихожей меня встретила женщина, выглядела она намного моложе своего возраста. Свежа и привлекательна. Щёки разрумянились от утренней готовки, а белый фартук в розовый горошек пропах выпечкой. Её лицо было загорелым: следствие работы в саду. Глаза полны жизни, губы сложились в мягкую улыбку. Хотел бы я, чтобы моя жена, спустя двадцать лет супружеской жизни, выглядела так же. Золотистые волосы были уложены в изящную причёску, на лице был лёгкий макияж. Платье под фартуком было красивого изумрудного цвета. Сложно сказать, во сколько встаёт эта женщина, если с самого утра выходного дня она уже в таком превосходном виде.

Она поспешно сняла прихватки, видимо, только-только достала пирог из духовки:

– Девин, милый, как дела?

Она приглашающим жестом указала на кухню, что от столовой отделяла лишь широкая барная стойка. Мы с Бэккером всё время сидели за ней, предпочтя её обеденному столу. Я устремился к ней и сел на высокий стул, обтянутый бежевой кожей. Кухня была выполнена в светло-коричневых оттенках, а фасады мебели были молочного цвета. Вместе это сочетание напоминало смесь кофе с молоком.

– Хорошо, спасибо. Миссис Ричардсон, вы выглядите просто потрясно! Как всегда.

Она широко улыбнулась, обнажив ровные белые зубы:

– Спасибо, дорогой. Бэккер в душе после пробежки. Отведай пока пирога, ты же знаешь, Бэккер на завтрак ест только каши да овощи.

Треугольной лопаточкой она отрезала ещё дымящийся ломтик пирога и положила на фарфоровую тарелку передо мной. Тут же уже стоял чай, словно только меня и дожидались на завтрак. Миссис Ричардсон была непревзойдённым кулинаром, так что я быстро стал уплетать пирог. Вот и думается, что ещё мужчине для счастья надо? Чтобы его женщина баловала вкусными блюдами и выглядела всегда на все сто. Ну и чтобы ублажала не только в миссионерской позиции.

– Невероятно вкусно, вы Богиня!

– Не преувеличивай, Девин! Каждый раз вгоняешь меня в краску! Жаль, что Бэккер не ценит мои старания, а ест только всякую постную дрянь.

– Спортсмен всеми фибрами души, – улыбнулся я, уплетая божественный пирог.

Бэккер находился на той стадии, когда ему казалось, что отсутствие у него постоянной девушки вызвано недостаточным размером его мышц. Хотя, по правде говоря, он был очень даже привлекательным малым. Высокий, подкачанный, а его смуглая кожа – результат уличных тренировок топлесс. Русые волосы, по моде выбритые в стиле «Милитари»[11 - Причёска в стиле «Милитари» выполняется на волосах средней длины, в целом вид получается несколько небрежен за счет многоступенчатой стрижки.], подчёркивали его сильный характер.

И тем не менее он решил и дальше наращивать мышцы, чтобы точно уж покорить всё женское население. А, может, он на полном серьёзе метил в NFL[12 - Национальная футбольная лига (англ. National Football League, NFL) – профессиональная лига американского футбола в США.], надеясь своей мускулатурой и ежедневными тренировками переплюнуть такие «дарования», как я. Даже не знаю, может, у меня и правда есть предрасположенность к спорту, ведь я уже давно перестал так неистово тренироваться, как раньше. И тем не менее моя игра от этого не стала хуже.

– Как поживает Лилит? – поинтересовалась женщина, сервируя стол для Бэккера: омлет с овощным салатом, чай и сэндвич с сыром.

– Собирается в Нью-Йорк на практику.

Кажется, теперь придётся часто говорить на эту тему, тем более объяснять, почему мы более не вместе.

– Собираетесь практиковать отношения на расстоянии?

– Нет, мы решили не тянуть.

– Как жаль, вы были хорошей парой, – сочувственно сказала женщина, утешительно гладя меня по плечу.

– Всё в порядке, правда. Как ваши дела?

– Жизнь кипит, только и успеваешь удивляться, как быстро летит время.

– Это точно.

По лестнице спустился Бэккер с ещё влажными волосами и горящими глазами после пробежки и прохладительного душа.