Ловушка с выходом

Ловушка с выходом
Алина Камалеева

Если не можешь решить свою проблему и избежать больших неприятностей, то, может быть, можно просто спрятаться и переждать какое-то время? Авось, всё и рассосётся как-нибудь? Главный герой так и сделал, так как другого выхода он не видел. Помочь Егору некому, разве что загадочный старик, случайно выловленный им из полыньи, предложит ему в благодарность за своё спасение очень привлекательную возможность выхода из сложившейся ситуации. Егор, не в силах отказаться от таких фантастических перспектив, с радостью соглашается. Он ещё не представляет, чем всё это обернётся и через что ему придётся пройти…

Ветровое стекло мотоцикла почти не спасало от колючей снежной крупы. Ветер обжигал, врывался в рукава, надувал колоколом куртку, проникал внутрь шлема, словно стараясь сорвать его с головы. Казалось, что он пронизывает Егора ледяными иглами насквозь. Но сейчас уже было поздно обращать на это внимание. Ни в коем случае нельзя было ни жалеть себя, ни останавливаться. Только вперёд!

Выскакивая в спешке из дома, Егор не успел толком одеться – не было времени, счёт шёл на секунды. Тёплая зимняя куртка, к большому его сожалению, так и осталась висеть на крючке вешалки в прихожей. Он лишь успел подхватить мотоциклетный шлем со столика, да схватить с вешалки первую, попавшуюся в руки, куртку. Во дворе, на бегу, он быстро натянул её на себя, а капюшон под шлем на голову. Хотя, что толку в такой холод от демисезонной куртки! Но и она была лучше, чем совсем ничего!

Преследователи нагоняли его. Оглянувшись, Егор с ужасом увидел, что расстояние между ним и проклятым чёрным джипом неумолимо сокращается. Ещё немного и его настигнут! Беглеца охватило страшное отчаяние. Ему казалось, что у него почти не осталось шансов на спасение. Глупо надеяться, что с бандитским джипом может вдруг что-то случиться, и они будут вынуждены прекратить преследование. Скорее он свою шею свернёт, если попадёт в аварию или просто слетит со скользкой дороги. Хорошо хоть на просёлочной дороге в это время машин немного, не то пришлось бы ещё хуже, хотя куда уж хуже? Но не сдаваться же так просто, должно же произойти что-нибудь такое, что сможет помочь ему! Нет уж, так просто он сдаваться не собирается, а потому и мчится сквозь ночную мглу на предельной скорости, которую может выжать из своего мотоцикла.

До этой сумасшедшей ночи, дорога от Макаровой дачи до трассы успела изрядно раскиснуть от частых осенних дождей. Зима уже на пороге, а погода словно с ума сошла, то и дело на землю падал то мокрый снег, то поливал самый настоящий дождь. Сегодня же вдруг ударил мороз, прихватил раскисшую дорогу комьями грязи, ездить по ней стало ещё хуже. Поднялся ветер, завьюжил снегом. Температура сразу упала в хороший минус. Егор боялся, что не справится с управлением мотоциклом на скользкой бугристой дороге.

Фонари на столбах вдоль дороги как назло отчего-то не горели, путь освещала только фара его мотоцикла. Свет её с трудом выхватывал из ночной снежной мглы дорогу и тёмные силуэты деревьев и кустов по обеим сторонам. На свету бешено кружилась и плясала снежная крупа. Руки без перчаток, судорожно вцепившиеся в руль, почти онемели от холода, Егор уже почти не чувствовал их. Он натянул на кисти рук рукава большой Макаровой куртки, но это ничуть их не спасало от обжигающего холода. Бешено колотилось в грудной клетке сердце, того и гляди выпрыгнет оттуда и покатится на перегонки с мотоциклом.

Егор молил про себя, чтобы хватило бензина в баке, а мотоцикл вдруг не вздумал сломаться, что в последнее время часто с ним случалось. Машина была давно не новая, и уже побывала в небольшой аварии буквально месяца два назад. Тогда Егор отделался небольшими ушибами, а вот мотоцикл пострадал серьёзно. Коля, приятель Егора и, к тому же, отличный автомеханик, только головой качал, осматривая машину. Потом предупредил, что долгой хорошей прыти теперь от этого мотоцикла ждать уже не придётся. Коля постарался реанимировать машину, и у него это неплохо получилось, но посоветовал лишний раз на нём не ездить, разве что на небольшие расстояния. А что делать, если другого выхода нет? Никакой другой техники в распоряжении Егора больше не было. Пришлось воспользоваться тем, что есть. Пока есть надежда, нужно спасаться!

Наконец Егор проскочил последний поворот и выскочил с просёлочной дороги на трассу. Там дорога стала легче, ровнее и шире, зато и встречные машины стали попадаться чаще. Ночная дорога не спит никогда, по ней несутся те, кому некогда ждать утра, чтобы скорее добраться до нужного места. Фура за фурой со страшным рёвом проносились мимо одинокого мотоциклиста. Рискуя столкнуться в снежной мгле со встречным автомобилем, Егор упрямо мчался вперёд.

Сквозь завывание ветра, он услышал какой-то неясный быстрый звук, что-то ударило по крылу колеса. Егор понял, что преследователи начали стрелять – решили таким образом остановить, опрокинуть мотоцикл, мало опасаясь, что он может погибнуть при этом. Беглец испугался, что следующая пуля угодит ему прямо в спину. Как будто даже почувствовал страшный удар этой пули. Егор в ужасе вильнул в сторону и, разглядев еле заметную узкую просёлочную дорогу, ведущую через лес, не сбавляя скорости, быстро съехал на неё с трассы. Он сообразил выключить фару мотоцикла, чтобы стать более незаметным, а преследователи потеряли его из виду, и рванул, уже не разбирая дороги, между деревьями.

Из-за того, что снег пошёл только к ночи, а потом ещё и метель закружила, чёрную до этого проселочную дорогу, ещё не успело толком занести снегом, но её уже было едва видно. Тем более ночью и в лесу. Егор всё дальше углублялся в лес, похоже, что уже и дорогу потерял. Вдруг, словно наткнувшись на какое-то невидимое препятствие на своём пути, мотоцикл резко подскочил вверх и опрокинулся. Колёса его продолжали крутиться, словно пытаясь продолжить свой сумасшедший бег. Егор от неожиданности не удержал, выпустил руль и вылетел с сидения. После довольно сильного удара о старую, наполовину высохшую, но ещё раскидистую, ещё живую, раскорячившуюся длинными кривыми корнями ель, он успел почувствовать, как нестерпимо холодный снег забивается ему под куртку, холодит живот и спину, обволакивает ледяным компрессом голую шею, залепляет лицо и руки, а сам он куда-то катится и катится вниз, бьётся о кочки и коряги, переворачивается всё быстрее и быстрее…

Глава 1

Неделей ранее. Даша

Вытирая рукавом горячие, заливающие глаза слёзы, Даша кидала в чемодан свои вещи, которых в квартире Егора, за то время пока они пытались строить совместную, можно сказать, семейную жизнь, скопилось довольно много. Затем дошла очередь до всякой немудрёной мелочи и косметики, каких-то милых женскому сердцу предметов, коробочек, баночек. В отдельный большой пакет уже была сложена обувь. Хорошо, что её оказалось не так много.

Зазвенел завибрировал на столе мобильник. Даша посмотрела кто звонит и не стала отвечать. Это была одна из подруг. Вскоре телефон замолк, но через некоторое время зазвонил снова, а девушка так и не взяла трубку. Сейчас ей не хотелось разговаривать ни с кем, она боялась, что разрыдается в трубку.

Когда все вещи были сложены, Даша быстро переоделась, кинула снятую с себя домашнюю одежду в тот же чемодан, после чего еле затянула на нём змейку. Много места в чемодане заняли демисезонные пальто и куртка. Ещё раз прошлась по комнатам, а их было две, и без сил присела на диван. Вспомнила, что нужно умыться, иначе, на лице сейчас творится чёрт знает, что. А что ещё можно увидеть в зеркале после долгих обильных слёз?

В ванной комнате она какое-то время тупо разглядывала своё отражение, словно удивляясь, что это и в самом деле она – там, в зеркале. Такая вот несчастная, опухшая от слёз, с размазанной по всему лицу тушью с глаз. Зачем она вообще красилась? Видимо, на автомате. Приняла решение немедленно уйти из этого дома и взялась за косметику. Так обычно она делала перед тем, как отправиться куда-нибудь.

Даша повернула кран и плеснула в лицо тёплой водой. Жидкость для снятия макияжа лежала уже в одной из сумок, рыться в вещах, чтобы её отыскать, больше не хотелось. Пришлось смывать косметику мылом. Тушь была хорошая, пришлось потрудиться, чтобы смыть её. Глаза после умывания стали красными, словно у кролика. Нос от слёз распух, словно картошка. Красота неописуемая, одним словом. Не девка, а картинка, как любила шутить её бабушка, отправляя когда-то внучку в школу. Спохватившись, что время идёт, а она до сих пор ещё не ушла из этой проклятой квартиры и, вообще, из жизни Егора, Даша быстро вернулась в комнату, перетащила чемодан и сумки в коридор, а затем вызвала по телефону такси.

Девушка с тоской обнаружила, что денег в кошельке осталось совсем немного. Это её очень расстроило. Тем более, что на банковской карте денег было ещё меньше. На них даже рассчитывать не приходилось. Поступлений на неё в ближайшем будущем не ожидалось, а расходовать было нечего. Жаль, что пришлось вызывать такси, придётся отдать за поездку большую часть оставшихся денег, но если не делать этого, то сама она со своими вещами не справится, даже если всё сразу не заберёт. Да ещё и добираться до места с пересадками. Помочь переехать ей некому, а возвращаться же снова сюда за оставшимися вещами и вновь столкнуться с Егором, ей решительно не хотелось. Даже смотреть на него не хотелось, не то что общаться.

Не далее, как сегодня утром, они с ним жёстко поругались. Впрочем, ругался в основном, Егор. Даша в-основном молчала, словно онемела, не в силах сказать что-либо в ответ. Она даже толком ничего не успела понять, была просто ошеломлена, что это Егор, её Егор, так с ней разговаривает! Да и не разговаривает даже, а просто орёт на неё! Никогда такого с ним не случалось. За всё то время, пока они были вместе, а это без малого полтора года, даже больше, Даша ни разу не слышала от него таких обидных слов. Да они и вовсе не ругались! Никогда не ругались, как-то и причин для этого не было. Нет, ну бывало спорили о чём-то, доказывали друг-другу свою правоту, но не ругались в полном смысле этого слова. Так, чтобы обидеть друг друга.

Егор вернулся домой только под утро, примерно около четырёх часов, за окнами было ещё совсем темно, даже светать не начинало. На Дашины звонки вечером он не отвечал, поэтому девушка не знала, что и думать, как узнать, что происходит, почему он не возвращается домой и сам не звонит. Она вся извелась, ожидая его возвращения. В голову лезли самые страшные мысли. Сначала она решила, что он напился и уснул у кого-то из сослуживцев, решив остаться там на ночь, но быстро отмела своё предположение прочь. Так много, чтобы не вернуться домой, Егор не пил никогда. Может, сам кому-то помогал, вдруг, с кем-то плохо стало? Да мало-ли что могло произойти? Обычно, в таких случаях, Егор предупреждал, что задержится по какой-либо причине, но в этот раз он даже не позвонил. Она долго ждала его, не ложилась, переживала, что с ним могло что-нибудь случиться, а потом всё же как-то незаметно для себя уснула. Прилегла на диван в гостиной и провалилась в неспокойный тяжёлый сон.

Даша очнулась, едва в замочной скважине стал поворачиваться ключ. Она вскочила, и, едва не упав, споткнувшись о ковёр на полу, кинулась в тёмную прихожую, включила свет. Егор стоял спиной к ней, прислонившись к двери. Когда загорелся свет, он медленно повернулся и мрачно взглянул на Дашу. Он и на самом деле был сильно пьян, по нему было видно, что он падал и не один раз, потому что одежда его была мокрой и грязной. Один из рукавов пуховика был почти оторван. Левый глаз заплыл синяком. Даша испуганно охнула и кинулась к нему. На вопрос девушки, что с ним случилось, Егор, выпучив глаза, вдруг страшно заорал на неё, сказал, чтобы она заткнулась, не лезла не в своё дело и, вообще, она ему давно надоела! Дура такая, идиотка просто! Тем более, что, она ему, слава богу, не жена, чтобы спрашивать о чём-то. Ни на что она прав не имеет! И пусть бы Даша мотала к чёрту, а не приставала к нему с дурацкими расспросами.

Он резко оттолкнул оторопевшую девушку от себя, когда она попыталась помочь ему раздеться, да так, что Даша больно ударилась плечом о шкаф в прихожей. Не обращая на охнувшую от боли девушку никакого внимания, Егор на нетвёрдых ногах прошёл в спальню. По пути зацепил ногой и разбил большой глиняный кувшин с красивыми сухими цветами. Кувшин этот стоял в углу возле входа в спальню и очень нравился им обоим. Он как был в грязной уличной одежде и обуви, так и завалился ничком на неразобранную постель. Через некоторое время, ошеломлённая его хамским поведением и грубыми словами в свой адрес, кое как очнувшись от ступора, Даша услышала, как он захрапел в нездоровом пьяном сне.

Всё это время, пока он орал на неё, а потом не уснул в таком отвратительном виде, Даша продолжала стоять в прихожей, словно окаменев от незаслуженных злых слов, брошенных ей в лицо. Несмотря на испытанный шок, едва придя в себя, она ещё испугалась и забеспокоилась, что Егор может задохнуться, если уснул на кровати уткнувшись лицом в подушку. Кинулась в спальню, с трудом повернула тяжёлое безвольное тело на бок, поправила подушку, стянула с него грязные ботинки, а затем укрыла пледом. Всё это она проделала машинально. Оставив на всякий случай дверь спальни открытой, Даша тихонько, стараясь не разбудить Егора, прошла на кухню и присела на диванчик, бездумно уставившись в темноту за окном.

Сначала она не плакала, а просто сидела, словно отключившись от реальности происходящего, но через некоторое время, смысл жестоких слов, сказанных ей Егором, будто догнал её разум, резанул по сердцу словно острым ножом. Даша всхлипнула, и после этого уже заплакала, тихонько завыла, всё ещё опасаясь потревожить пьяный сон Егора. Обида на него накатила вдруг тяжёлой удушливой волной. Она уже никак не могла справиться с собой и перестать плакать, и только одна мысль без конца билась в её сознании: «За что он так с ней»? Ясно ей было только одно: между ними случилось нечто непоправимое, что нельзя уже будет исправить никогда. Такое забыть, и сделать вид, что ничего не произошло, будет просто невозможно. Недаром же говорят люди: «Что у пьяного на уме – то и на языке». Стало быть, Егор высказал ей только что всё то, о чём думал на самом деле? Получается, что так.

За окном потихоньку начала рассеиваться ночная мгла, становилось всё светлее. Даша немного успокоилась и снова прилегла на диван в гостиной, укрылась пледом. Ещё продолжая изредка всхлипывать, она сама не заметила, как уснула.

Ей казалось, что она только-только успела сомкнуть веки, как вдруг, резкий шум в кухне разбудил её. Там что-то с грохотом упало на кафельный пол и разбилось. Кто-то длинно матерно выругался. Опять что-то грохнуло. Снова послышалась злая брань. Даша в испуге подскочила с дивана, и, ничего не понимая спросонок, ещё не вспомнив после сна, что произошло совсем недавно, метнулась на шум.

Посереди кухни, держась за стол и, слегка покачиваясь, стоял Егор. Лицо его было помято, страшно и напоминало ужасную маску, волосы всклокочены, рот в оскале. Он был в той же грязной одежде. Разве что скинул с себя куртку, которую Даша так и не смогла снять с него спящего. На полу валялись разбитые стеклянный электрический чайник и кружка. У окна лежал опрокинутый стул. Егор угрюмо и зло уставился на Дашу:

– Чего припёрлась? Смотрит ещё! Глазками хлопает! Правильная вся такая! Не ошибается она ни в чём! А я вот не такой! Слышишь ты меня? Нет, ты слушай! Что хочу – то и делаю! Если захочу, могу сжечь тут всё! Я у себя дома! Иди отсюда, дура!

Даша отшатнулась. Её словно ударили наотмашь. Ещё вчера утром, перед тем, как уйти на работу, он был спокойный и добрый, каким был обычно в повседневной жизни, каким она привыкла видеть его, ничто не предвещало такого поворота событий. Они вместе мирно позавтракали, и она проводила его как обычно бывало по утрам. Чмокнув её в щёчку, Егор шагнул в кабину лифта, а Даша вернулась в квартиру. Сегодня же он вдруг превратился в какого-то страшного монстра! Как будто его сглазили или подменили. Зачем он так? Что она ему сделала?

Совсем недавно они договорились узаконить в будущем свои отношения, казалось, что у них всё просто замечательно! По крайней мере, так она думала. Даша была для Егора самой желанной и любимой – она знала об этом, чувствовала. И вдруг, Егор устраивает ей такие безобразные сцены, кидается злыми, ничем не оправданными словами.

Они долго не думали о штампе в паспорте – им и так было хорошо вместе. Потом Егор как-то сам завёл разговор о загсе и свадьбе. Вернее, не о свадьбе, а о свадебном путешествии куда-нибудь в Европу. Расписывал, как всё у них будет замечательно. Предлагал слетать к родителям на Дальний Восток, чтобы познакомить её с ними. Мечтал, что она со временем родит ему детей. Человек пять, не меньше. Даша только смеялась. Причём, девушка совсем не настаивала на узаконивании их отношений, он сам! Сам! А тут такое! Правда, в последнее время он о свадьбе давненько не вспоминал, да и Даша не торопила события, как-то сомневалась в себе что ли, но всё же! Что с ним происходит? В его глазах так и плещется ненависть к ней! Чем она это заслужила? Может, ему кто-то наговорил о ней что-нибудь плохое? Но кто мог такое сделать? Кто мог настроить его против неё? Ну нет, причина не в этом! А в чём же тогда?

Ничего не понимая, Даша молча принялась собирать с пола осколки и кидать их в мусорное ведро. Она решила, что не пойдёт у него на поводу и не будет развивать скандал. Разговаривать с ним сейчас и требовать хоть каких-то объяснений, нет никакого толка. Пусть сначала хорошенько протрезвеет и придёт в себя. А вдруг с ним произошло что-то такое, страшное, что толкает его к злым словам и поступкам? Сначала нужно разобраться в причине его внезапного гнева. Она постарается перешагнуть через обиду, нанесённую ей, попробует как-то понять, если это возможно, а может, и простить его. Наверняка он потом объяснит своё поведение и извинится перед нею. Вот, тогда они и поговорят. А может, ему понадобится её помощь? Она готова…

Вдруг, не говоря ни слова, Егор с силой отпихнул её с дороги, да так, что она ударилась о плиту и порезала себе руку осколком стекла, который держала в руке. Он проскочил мимо неё в коридор, быстро оделся, обулся и с силой захлопнул за собой входную дверь. Даша вздрогнула, опустилась на пол и в недоумении стала смотреть, как на её домашнее платье капает кровь из порезанной руки. Наконец она поднялась, нашла аптечку в шкафу, обработала и заклеила рану. Всё это Даша делала на автомате, словно в каком-то ступоре или сне. Потом принесла из ванной тряпку и кое как подтёрла пол от пролившейся из разбитого чайника воды, собрала оставшиеся на полу осколки, замыла следы от накапавшей из раны крови.

Минут через двадцать зазвенел мобильник. Егор! В какой-то глупой надежде, Даша приняла звонок и выдохнула в трубку:

– Да, Егор! Да! Говори!

– Я прихожу сегодня вечером домой, а тебя уже нет! – услышала она глухой, лишённый всяких интонаций, голос. Слова он произносил чётко и раздельно, но без всяких чувств.

– Егор! Объясни! Но как же…

– Поняла? Тебя нет! Как будто и не было никогда! И тряпки все свои забери, чтоб я их не видел. Всё!

Он отключился. Даша пробовала перезвонить, но он не отвечал. Через некоторое время, приняв очень нелёгкое для себя решение, Даша достала со шкафа чемодан и начала собирать свои вещи. Для того, чтобы её здесь не было. Нельзя ничего оставлять, как будто её и вовсе никогда не было.

Глава 2

Егор

«Вот достала!» – думал со злостью Егор, быстро шагая через двор. Он размахнулся и кинул свой мобильник оземь, тут же спохватился, поднял, но было уже поздно – тот был разбит. Егор ругнулся, вытащил из погибшего аппарата обе сим-карты и сунул в карман. Останки мобильника кинул в урну на детской площадке, но промахнулся. Он сплюнул в сердцах и пошёл дальше.

«Не понимает, что я ничего не хочу объяснять! Что я ей могу сказать? Что меня скоро могут убить, а, может, и её заодно тоже? На черта она мне сдалась, вся такая распрекрасная и правильная? Только проблем больше с ней! – заводил сам себя Егор, прекрасно осознавая, что Даша тут ни при чём, просто очень нужно было выпустить на кого-то свою злость, а Даша оказалась под рукой и, к тому же, прекрасной мишенью. – Хорошо, что жениться не успели! Дура! Вечно в розовых облаках витает. Все у неё хорошие и честные! Все! Вот и пусть найдёт себе такого же – хорошего и честного! Целее будет. А я не такой! Мне нужно о себе подумать!»

Шагать-то он шагал со двора, но на самом деле и вовсе не знал, куда ему идти и у кого просить помощи, в какую сторону ему стоит повернуть, когда он вывернет на улицу. Не протрезвевшая окончательно голова, ничего толком не соображала, а решение нужно было принимать срочно. Так к кому обратиться? Может, к Макару? Нет, к Макару нельзя – у него скоро жена должна родить второго ребёнка. Да и места в их крошечной квартирке на Сиреневом бульваре ему вряд ли найдётся – самим тесно. Они, ясное дело, ему не откажут, но не скотина же он окончательная, так подставлять опасности семью близкого друга! Ведь моментально же вычислят кто у него в друзьях. Станут искать его – в первую очередь заявятся к Макару. К Саньке или Лёшке, может быть отправиться? Точно, к Лёшке! О нём не все знают, разве что только Макар с ним хорошо знаком. С остальными приятелями Алексей, вроде, не пересекался.

Егор решительно взмахнул рукой и остановил проезжающую мимо легковую машину. Водитель-бомбила явно обрадовался раннему пассажиру и с готовностью согласился отвезти его по указанному адресу. Пробовал было завязать ни к чему не обязывающий разговор, но Егор его не поддержал, только взглянул на него свирепыми глазами. Водитель пожал плечами и больше к пассажиру не приставал, даже радио выключил. Всю дорогу Егор угрюмо молчал.

Через некоторое время он уже входил в вонючий, пахнущий кошками и мочой, подъезд пятиэтажной хрущёвки, где проживал его армейский друг Алексей. Они давно не виделись. Как-то так получилось, что после армии, где их свела судьба в одном взводе, они ещё и в Москве продолжали изредка встречаться и даже посещать вместе какие-то мероприятия. На футбольные матчи ходили, к примеру, или на хоккей. Хорошие билеты для них доставала мама Алексея, имеющая такую возможность, так как работала где-то в администрации Лужников. Потом Алексей женился и потихоньку встречи их сошли на нет. Связь они поддерживали, но, в-основном, по телефону. Как-то так получилось, что в последнее время они довольно давно не звонили друг-другу. Не до того, как-то было. У каждого из них шла своя жизнь, за ежедневными заботами проходили дни за днями. Но этот факт совсем не говорит о том, что дружба их себя исчерпала. Егор знал, что Алёшка никогда не откажет ему в помощи или, хотя бы, в дельном совете. А хороший дружеский совет и поддержка, бывают иногда важнее любой другой помощи. Квартира у друга хоть и небольшая, какие они там, в хрущёвках, все знают, зато, трёхкомнатная. И детей у них с женой ещё пока нет. Не очень-то он их и стеснит. Наверняка они не оттолкнут Егора, не откажут ему в приюте. Ему же это нужно ненадолго, а ровно до того момента, пока он не придумает выход из опасной для него ситуации. Может, скоро он и найдёт этот выход, тогда и вернётся к себе домой, а пока нельзя.

Егор долго жал на звонок, стал уже побаиваться, что дома никого нет, и придётся ему уходить восвояси, как услышал за дверью чьё-то глухое ворчание и шаркающие шаги в коридоре. Человек за дверью вдруг закашлялся, видно был простужен.

– Кто там? Чего надо? – услышал вскоре Егор непонятно чей хриплый голос.

– Алексей, это я, Егор! Открой мне.