Улики исчезают в полночь

Улики исчезают в полночь
Алина Кускова

Каждый вечер Мотя и Беня Карамазовы наблюдали в ярко освещенном окне первого этажа волнующий эротический танец красавицы соседки. Но однажды соблазнительное шоу прервалось на самом интересном месте. На горле Евы сомкнулись две волосатых руки… Перепуганные братья бросились ей на помощь, но не нашли ни преступника, ни тела жертвы! Их рассказ показался окружающим полной чепухой. Только решительная Юлия Гатчина поняла, что дело-то, похоже, серьезное и весьма запутанное…

Алина Кускова

Улики исчезают в полночь

Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится.

    М. Булгаков

С чего все началось

Обычным летним вечером, когда все нормальные мужики засыпают перед телевизорами, составляя неудачную, похрапывающую компанию женам – любительницам душераздирающих мыльных опер, братья Карамазовы сидели в кустах сирени. У них был свой сериал, регулярно транслируемый в ярко освещенном окне первого этажа соблазнительной молодой соседкой Евой Дворецкой. Действие разворачивалось прямо на любопытных глазах Матвея-Моти и Бенедикта– Бени. Обольстительная красавица под чарующие звуки иностранной, не знакомой братьям мелодии кружилась в эротическом танце, постепенно, в манере профессиональной стриптизерши сбрасывая с себя и так ничего не скрывающую одежду. В принципе тоненький пеньюар, прикрывавший местами ее холеное тело, вряд ли можно было назвать громким словом «одежда». Но Ева снимала его томно, не торопясь, без лишних движений, и он, соскальзывая с нее, постепенно обнажал волнующие прелести. Халатик падал, падал и падал, поднимая братьям настроение.

– У! Ё! – первым не выдержал Мотя и схватился за голову. – С ума сойти.

– Не ори, – одернул его Беня, – проколемся.

И они продолжили благоговейно взирать на Еву.

Легкие тюлевые занавески под напором летнего ветра качнулись, открытая рама протяжно и мрачно заскрипела, и окно громко, с треском захлопнулось. В соседних кустах истошно, будто из нее собираются варить суп, запищала птица. Братья вздрогнули от неожиданности и испуганно переглянулись. Но Ева, не обращая внимания на отвлекающие звуки, продолжила свой соблазнительный танец, вызывающий у братьев неописуемое блаженство.

Беня первым заметил, что красавица на этот раз не одна. Как только легкий пеньюар соскользнул с ее плеча, к Еве потянулись длинные волосатые руки.

– Черт! Черт! – выругался Мотя. – Опять она с кем-то!

– Не ори, – ткнул его в бок брат. – Гляди, какой перстень на пальце!

Волосатая ладонь, словно подтверждая его слова, показала на своем указательном пальце черный крест в серебристой оправе. Он зловеще сверкнул в окне и исчез под темными длинными волосами красавицы. Вторая мужская рука в мгновение ока оказалась на ее шее, и Ева затрепетала, как былинка на ураганном ветру. Братья придвинулись вперед, стараясь рассмотреть сцену в мелких подробностях. Но мужчину, трясшего Еву, скрывала часть плотной темной портьеры, сдвинутой от окна в сторону. Они видели только Еву и волосатые руки, которые ее душили.

В этом уже не оставалось никаких сомнений. Несчастная хрипела, извивалась и показывала братьям свою собственную смерть. Они сидели, пораженные и парализованные ужасом, не в силах заорать, до тех пор, пока руки не скрылись, а обнаженная Ева не рухнула на пол.

Первым очнулся Мотя. Он истошно завопил на весь двор и полез в квартиру, где только что задушили обольстительную красавицу. Теряя от злости рассудок, Матвей схватил стул и принялся с ним бегать по квартире в поисках убийцы – хладнокровного маньяка, расправившегося с бедняжкой таким жутким способом.

Оставшийся во дворе Беня, впервые оказавшийся фактически на месте преступления, мысленно попрощался с братом и побежал к двери красавицы, из которой, по его расчетам, должен был выбежать злодей. Переминаясь с ноги на ногу, Беня тренировал удар правым кулаком, рассчитывая попасть маньяку прямо в челюсть. Он немного промазал, и выбежавший из квартиры Дворецкой его брат Мотя получил прицельный по скуле.

– Отличный удар! – прокомментировал действия близких родственников пенсионер Рюмочкин, традиционно подглядывающий из приоткрытой двери напротив.

– Вы видели?! – закричал Мотя, потирая ушибленную скулу. – Куда он побежал?!

Пенсионер Рюмочкин испуганно пожал плечами и захлопнул дверь.

– А! – взвился Мотя. – Тихушники! Ничего, сейчас приедут менты и с вами разберутся. Нам нужна собака, готовая идти по следу, – сказал он брату, звонившему по мобильнику в местное отделение управления внутренних дел.

Собака тут же прибыла на место преступления, хотя с управлением внутренних дел не была связана никоим образом. Это злобное на вид создание из преисподней было ротвейлером и звалось Эльвирой Покорительницей Тьмы, а в просторечье – Кнопой. Такую милую кличку дала ротвейлерше ее хозяйка Юля Гатчина, которая в ней души не чаяла. Собака же держала весь двор в жутком страхе, особенно во время течки, когда становилась совершенно неуправляемой.

Завидев братьев, Эльвира-Кнопа сразу кинулась к ним, будто они виновники целого ряда тяжких преступлений, и грозно зарычала. Братья прислонились к стенке и замерли.

Они знали, что с ротвейлером лучше не спорить.

Думает, что они преступники, – пусть думает, лишь бы вместе с ними нашла настоящего. Собака понюхала воздух и принялась рваться в квартиру Дворецкой.

– А! – многозначительно изрек Мотя. – Она его чувствует!

– Кого его? – не поняла запыхавшаяся Юлька.

– Убийцу Евы! – с придыханием зловещим шепотом сообщил ей Беня.

– А что, ее разве убили? – испуганно удивилась Юлька и потянула ротвейлершу к себе.

– Кого убили? Кого-то из нас убили? – С верхнего этажа, грациозно и так же неслышно, как кошка, спускалась загадочная Аделаида Ведьминская. – Глупости какие, не может быть. В этом коммунально-муравейном болоте никогда ничего интересного не случится!

– И вовсе не глупости, – заявил Матвей. – В этой квартире труп! Женщину задушили! Караульте вход до приезда органов, а мы с собакой, то есть с Гатчиной, прочешем весь двор!

– Вперед, Кнопа! – воодушевленно крикнула Юлька, больше из-за страха увидеть труп, чем от дикого желания гнаться за неизвестным преступником с манерами некрофила-маньяка-душителя, и собака понеслась к выходу, сметая все на своем пути.

– Будем караулить, – объявил Бенедикт Ведьминской и присел у двери задушенной красавицы.

– Только после того, как я одним глазком на нее посмотрю, – загадочно произнесла та и коварно улыбнулась.

– Ну, я не знаю, – пожал плечами Беня, но препятствовать не стал.

Глава 1

Выходим по одному, граждане паникующие соседи!

Конечно же преступника Мотя с Юлькой не нашли. Жуткое создание Эльвира-Кнопа игнорировала прохожих, так как находилась в состоянии относительного покоя. Их было совсем немного, на двор опускалась безмятежная летняя ночь. И выглядели проходившие вполне прилично – не заподозрить, что кто-то из них только что душил соблазнительную красавицу. Пришлось десяток раз обежать окрестности, перейти на шаг и начать строить предположения.

Пока они стояли перед дверью, преступник легко мог добежать до остановки общественного транспорта и улизнуть на одном из автобусов. При этом умозаключении Карамазова Юлька усмехнулась: автобусы в позднее время практически не ходили, наплевав на расписание и уж тем более на поздних пассажиров. Да и Мотя никого в квартире не нашел. Получается, что преступник-невидимка, задушив Еву, растворился в воздухе? Или сразу же скрылся в одной из квартир соседей?

И как оказалось, скрылся вместе с телом убиенной молодой женщины. Труп Евы Дворецкой тоже нигде не нашли. Юлька узнала об этом, вернувшись вместе с Карамазовым обратно.

Любопытная Аделаида зашла в квартиру соперницы-соседки и принялась обшаривать все углы, дабы убедиться в том, что происшествие имело место. Мест, где преступление могло произойти, оказалось предостаточно, но бесчувственного тела нигде не было! Крик отчаяния вырвался из уст самой загадочной женщины подъезда. А она так надеялась…

Юлька привязала собаку к перилам лестницы и с трепетом вошла в апартаменты Дворецкой. Ева не была богатой дамой, но поклонники, которые менялись у нее с сезонной периодичностью, умирать с голоду не позволяли. Даже слишком не позволяли: за последнее время Ева поменяла обстановку, оплатила евроремонт и, судя по рекламным проспектам на модном журнальном столике, собиралась купить автомобиль.

Юлька впервые оказалась в квартире местной куртизанки и ходила, с интересом разглядывая миниатюры вольного содержания, украшающие обитые шелком стены, стильные плотные портьеры, которые Ева отчего-то никогда не закрывала на ночь, и огромную по меркам скромной Юльки постель, утопающую в диванных подушках странных разнообразных форм.

– Класс, – изрек Мотя и бросился на подушку, представляющую собой женскую грудь.

– Фи, – скривилась Аделаида, – дурной вкус, – и заглянула на всякий случай под кровать, надежда-то умирает последней. – Никого, – процедила она разочарованно и заглянула еще раз за портьеры.

– Действительно, никого, – согласился с ней Беня и развел руками. – Но мы видели, как ее душила волосатая мужская рука! И не одна!

– С чего это вы вдруг решили, что волосатая рука должна быть обязательно мужской? – хмыкнула Юлька, возвращая свое сознание на уровень реального бытия. – Возможно, ее задушила женщина, которая забыла сделать эпиляцию. – И она многозначительно посмотрела на Ведьминскую. – Некоторые пренебрегают этой болезненной процедурой, как царица Савская. Я читала, что Соломон пришел в ужас, когда увидел ее волосатые ноги.

– А как он их увидел? – хмыкнул Мотя, ожидая пикантных подробностей.