Путь в себя. Я и мои мужчины

Янка не раз меня выручала и советом, и делом. А я всегда ею восхищалась. Ее красотой. Коммуникабельностью. Стилем одежды. Она для меня была как старшая сестра. Как наставник и учитель. Что бы у меня не случалось в жизни, на ее кухне я могла всегда найти уютный уголок и получить дозу лечебного кофе, который варить умела только она, быть выслушанной, понятой и найти всегда поддержку и помощь. Сколько слез радости и горя мы вытерли друг другу на ее кухне! Сколько бессонных ночей мы провели в разговорах «за жизнь»! Друг, вот такой настоящий друг!

– Ой! – мечтательно закрыла я свои ослепленные любовью глаза.

– Так, подожди! Сейчас сварю кофейку, и ты мне все по порядку расскажешь! А пока сгоняй за сигаретами, и никаких «ой», а все по порядку, – строго сказала Янка.

– Окей! Я сейчас! – крикнула я, выбегая из квартиры.

Через 10 минут я взгромоздилась в мое любимое кресло на Янкиной кухне, дымила сигаретой и пила вкуснейший черный кофе. Все-таки Янка колдует над ним, пока варит. За все 3 года нашей дружбы я так и не научилась варить кофе, хотя бы слегка напоминающий Янкин.

– Ну? И долго мне ждать и щуриться от твоего сияния? – спросила Янка.

– Друг! (Этот позывной мы взяли в обиход от знакомой болгарки, ей слово «подруга» почему-то не давалось, и она всех девчонок назвала – «друг»). Помнишь моего соседа напротив? Ну, мы его еще подозревали в «не той ориентации»… Так вот, вчера вечером он пригласил меня на свидание. Мне так не хотелось никуда идти…

– Что и не удивительно! Ты ж уже почти монашка! – заметила Янка. – Ты в последнее время, кроме как ко мне, вообще никуда не выходишь. Твоя машина уже на автопилоте может ко мне доехать. Борозда от твоего дома к моему!

– Ян, ну ты опять начинаешь? Ты же знаешь, что развод поохладил меня, и с мужчинами я как-то стараюсь не сталкиваться в этой жизни.

– Ага! Только ты одна, такая бедная, развелась! Все остальные по 60 лет вместе живут и счастливы! Ладно, давай дальше…

– Ну да! Сначала доведешь до истерики, а потом давай дальше!

– Сейчас кофе отберу! Кончай вредничать! – с шутливой угрозой сказала Янка.

– Ну вот. Я извинилась и отказалась…

– Нет, ну я сейчас тебя ударю! Давай, может быть, в монастырь? А? Я отвезу!

– Вот возьму и обижусь на тебя! – надув губы, капризно сказала я.

– Очень по-взрослому, – вставляет Злыдня. – Просто чувствуется королевская стать!

– Не мешай ей. Она все еще играет в жизнь, – просит Премудрая. – Все равно, пока не наиграется, по-другому не будет.

– Да подзатыльника ей дать хочется! – с досадой говорит Злыдня.

– Она сама себе его даст, – печально отвечает Премудрая. – Или у жизни выпросит…

– Все! Ладно, шучу!

– Ну вот… он вроде бы все понял, поулыбался, покачал головой и, пожелав сладких снов, удалился.

– А ты ждала другого? Что разобьет палатку под окнами и будет петь грустные греческие песни?

– Ян, я не пойму! Я первая за сегодня, с кем ты разговариваешь? Тарахтишь без остановки. Слова вставить не даешь! Слушать можешь?

– Курить буду! Давай дальше! – подмигнула мне Янка.

– Ну и через минут 20 звонок. Открываю дверь, а на пороге мой сосед. Но уже в спортивном костюме!

– О! Свидание отменилось – на пробежку пригласил? – засмеялась Янка.

– Значит в спортивном прикиде и с какими-то ромашками в руках.

– А че так экономим на букете? – хохотала Янка.

– Говорит: «Я тут подумал, раз в ресторан ты не хочешь, может, тогда к морю прогуляемся, у костра посидим, вина выпьем. Я знаю тебя уже год, и все никак не решался познакомиться поближе. Ты не думай. Я не маньяк. Соглашайся. Я ж сосед! Почти что родственник!».

– Во дает! Я не могу, упаду сейчас! Придумал тоже! Родственник!

– Знаешь, он так волновался, что этот бедный венок почти весь истрепался и осыпался.

– А это был веночек для тебя, или и он при веночке? – смеялась Янка.

– Да для меня! – засмеялась я. У Янки просто талант меня смешить.

– Ну так а что дальше-то было? «Родственники»! Ты определенно была права! Тебе лучше сидеть дома! Ты вечно находишь какие-то аномалии! – ухохатывалась Янка.

– Да ладно тебе! Все было супер! Привез он меня на берег моря, на какой то заброшенный пляж, а там… я упала. Стол, свечи, скрипач откуда-то взялся, в нашем-то захолустье, легкий ужин и мой любимый мартини..

– Ничего не напоминает? – насмешливо говорит Злыдня. – Кажется, мы это уже проходили?

– Боже! Да почему надо обязательно все приземлить? – восклицает невесть откуда высунувшаяся Восторженная Дурочка.

– А чтобы от земли не сильно отрывалась! – парирует Злыдня. – Как тебя легко на романтику-то купить, а?

– А какая женщина на это бы не повелась? – задумчиво спрашивает Премудрая. – Так уж устроен мир…

– Ох, правы мы были, не той он ориентации… Но молодец какой! – сказала Янка. – Я так понимаю, ты о себе рекламу даешь по ночам, все соседи в курсе, что ты любишь мартини?

– Девичья твоя память! Помнишь, мы у меня барбекю устраивали, он приходил, вино приносил, ты ему еще глазки строила. А я тогда ему и сказала, что мог бы и на мартини разориться.

– Я? Не строила я ему глазки! – возмутилась подруга.

– Ой, ты лучше скажи, кому ты не строишь глазки!

– Многим! – фыркнула Янка.

– Ладно, ну, поужинали мы. Он оказался очень перспективным и интересным мужчиной…

– Про перспективность подробнее! Это как? – оживилась Янка.

– Ну, подойдет, в общем! – широко улыбнулась я. – Холост, детей нет, свой бизнес.

– А ты и уши развесила? – спросила Янка.

– Не знаю, не верю я как-то этим грекам. Мы чужие здесь. Тут все не как у людей.

Я семь лет привыкаю – и все никак. Хотя – а что наши? Все они от одной мамы! – раздраженно сказала Янка.