Одиночка

Вечером, устроив штаб-квартиру в гостиной Лики, надеясь, что она вернётся домой, Ник методично просматривал все сообщения от Лики. Здесь же мы ждали отца, Сергея и Ольгу, пригласив их поговорить.

– Замётано, Мелкая! – вдруг, улыбаясь, сообщил Ник.

– Ты с кем разговариваешь? – поинтересовался Макс.

– Да так, ни с кем. Лика в долгосрочные перспективы уточнения внесла. Вот смотрите, – сунул нам с Максом под носы бумажку со схемой, где была написана фраза:

– «Тогда я назову его Никита», – прочел Максим. – Кого назовёт?

– Крестника моего, – отрезал Ник, – всё, не отвлекайтесь, ищите подсказки.

– Она точно будет на этой встрече, – глядя на схему Лики, сказал я.

– Почему ты так решил?

– Вот, видите цифру один? Единица, единичка..

– Одиночка! – хором воскликнули пацаны.

»Да. Была. А теперь плюс Я», – подумал я, глядя на её валентинку.

Глава 50. Ангелочек.

Я без конца теребила кулончик, который подарил мне Сава. Конечно же, я не выдержала, когда он ушёл ночью от меня, и открыла оставленную им коробочку. В ней оказалась цепочка с овальным кулоном, на котором была лисица с синими сапфирами в глазках.

– Подарок парня? – заметив это, спросила Алёнка.

– Он обидел тебя? Расскажи, будет легче. Я вот, например, не могу так, чтобы кому-нибудь не рассказать, это плохо, если некому выговориться, понимаешь?

«Ещё как», – подумала я и решила ей рассказать о Савушке. А вдруг я больше ни с кем не смогу поговорить. Никогда и ни о чём.

– Я люблю его. Давно. А он странный. Иногда мне казалось, что я ему нравлюсь, но потом он с другими девушками был. А потом опять приходил. И я совсем запуталась. И призналась ему, что люблю, а он смеялся. – Ну вот, опять реву, да что же это такое-то!

– Завязывай воду лить, машина заржавеет! Не хватало ещё из-за всяких кобелирующих личностей макияж портить!

Мы ехали уже весь день, и я видела, как Алена устала. Поменять её она больше не соглашалась после того, как дала мне руль и уже через пять минут, возмутившись моим навыкам вождения, выгнала обратно на пассажирское сиденье.

Решили переночевать в придорожном мотеле, предварительно заехав в супермаркет за едой. Где разбрелись по рядам.

– Эй, красавица, проголодалась? – окликнул меня толстоватый низкорослый мужик. – Поехали ко мне, угощу тебя деликатесами! – разглядывая меня сальным взглядом, предложил он.

– Нет, спасибо.

– Да чё ты ломаешься? – возмутился пикапер первого уровня.

– Дедуля, вы пошто к девочке пристали? Милостыню просите? Пошёл вон, придурок, – раздался из-за моей спины голос Алёнки.

Что потом произошло, я не успела понять. Мужик кинулся на Аленку, но она как-то резко присела, выкинув ногу, подсекла на ходу мужика, и он рухнул лицом в пол. Не давая ему опомниться, она прыгнула ему на спину, заворачивая руку. Подбежавшие охранники супермаркета не знали, кого из них спасать надо.

– Ты драться умеешь? А меня научишь? Ну хоть немножко! А как ты так его свалила? – от впечатлений не могла остановиться я, забрасывая Алёну вопросами в гостиничном номере.

– Ну вот! Наконец-то заговорила. А то всю дорогу я одна как радио болтала. Не умею я драться, неспособная. Пару приемов помню и всё. Просто мужик хиленький попался, да и не ожидает от меня никто такого. Я же АНГЕЛОЧЕК!– рассмеялась Алена. – Научу, если расскажешь, куда едешь?

– На одну встречу. В понедельник. Потом обратно.

– Супер! Значит, я тебя подожду и поедем обратно тоже вместе! – обрадовалась Алёнка.

– Тогда тебе нужно будет в гостинице в городе номер снять.

– А ты сняла? Я с тобой буду! Поболтаем, чай попьем!

– Алена, я не могу тебя с собой взять. Во-первых, я не в гостиницу еду, а в пещеры. А потом эта встреча не из приятных. Встретимся после неё.

– Ты интроверт, да? К тебе в душу не попасть? – расстроено произнесла Алёнка. – Ладно, как скажешь. Спокойной ночи.

– И тебе. Спасибо тебе за всё. – Но Алёнка, уже отвернувшись, сопела на своей кровати в двухместном номере придорожного мотеля.

И я опять уснула в слезах, думая о нём и сжав в руке его подарок. Лисёнок, он так меня называл. Когда целовал так жадно, так страстно. Обнимал и уносил меня за грань реальности. Где всё остальное было неважно. Где были только его руки и губы. И глаза. Мои любимые глаза цвета расплавленного металла.

– Просыпайся, интриганка! – пропела над моим ухом Алёнка утром. – Из-за тебя всю ночь не спала! Хочу в пещеры! Покажешь мне там всё, и я тебя там подожду, пока ты приедешь со своей неприятной встречи.

Я решила, что для неё так будет даже безопаснее. Всё-таки новый человек, да ещё и такая красивая девушка, точно привлекает внимание в городе. Да и номера московские на её машине. Да, пусть переночует со мной в бункере, а потом уезжает. Со мной или без меня.

– Я, кстати, отлично готовлю! Так что буду тебе еду на костре готовить! Соглашайся!

– На каком костре? – расхохоталась я. – Там полностью оборудованный бункер ещё с советских времён. Сталинский, кажется, был. Потом этот участок папа купил вместе с бункером.

– О, так мы к родителям твоим едем! Класс! Надо за гостинцами завернуть, нехорошо с пустыми руками!

– Алена, мои родители погибли.

– Прости.

– Ничего. Я тебе их фотографии покажу в бункере. Поехали.

– Расскажешь о них?

– Да, на обратном пути в Москву, – согласилась, подумав, что если всё получится, то не только она узнает правду.

– Лика, я не хочу называть тебя подругой. Не везёт мне с подругами. Будешь мне сестрёнкой?

– Поехали, систер! – улыбнулась я. А что, сегодня мне можно всё! Потому что завтра понедельник.

Глава 51. По лисьему следу.

Когда мы поговорили с моим отцом и Сергеем, сомнений, что Лика хочет наказать убийц своих родителей, не осталось ни у кого.

Сергей рассказал нам подробно, как и где это произошло. А у меня внутри всё холодело до спазмов, превращавшихся в тяжёлый ком в груди, который никак не уходил, всё больше давя на сердце, когда я представил, что ей пришлось пережить. Там, на этом заводе, и здесь, в окружении жестоких однокурсников. Почти пять лет она жила в этом кошмаре. Одна. А в том, что по переезду в Москву она не только не смогла забыть, не смогла смириться с потерей родителей, а решилась на такой шаг, была и наша вина. Я видел, что парням так же мерзко от самих себя. Единственным утешением было то, что тогда на поляне я успел. Иначе, наверное, это бы её сломало окончательно.