Одиночка

– Что конкретно у вас спрашивала Лика? – продолжал допытываться у Сергея Ник, записывая всё себе в блокнот.

– В основном про окружение Исаева. Про его любовниц, друзей и врагов.

– Что вы ей рассказывали?

– Ну, про Корректора она и сама знала, я рассказал про его сообщников: Шамиль, Олег и Игорь.

– А вот и ШИЛО – Шамиль, Игорь, Любовница, Олег.

– А любовницу вы его знали?

– Только Луизку, остальные с ним долго не задерживались.

– Она могла Корректора обозвать змеем?

– Не знаю, наверное. Он же по сути предал их. Как говорится, змею пригрели.

– Где она назначит встречу? Два же варианта получается: либо где их убили, либо где их скинули в пропасть. Знаете где?

– Я больше ничего не знаю. Правда. Лика не из болтливых, с ней трудно. Она не отвечает, если не хочет.

Проводив всех, мы снова сели за стол. А Ник, подойдя к телевизору и вставив флешку, продолжил говорить:

– Ее фотография со скалы. Она её обработала на компьютере, прежде чем отправить тебе, Сав. Смотрите, – кивнул он нам в сторону телевизора, где на большом экране было фото со скалы с панорамой города внизу. Фото с которого она улыбалась мне. Прислав мне фразу – подсказку, которую я и не вспомнил ни разу.

Нет, это невыносимо. Нереально больно смотреть на неё. На это фото, которое, как мне казалось, я затер до электронных дыр на своем смартфоне.

– Ник, я поеду туда, попробую её найти. Я просто не могу больше сидеть и ждать непонятно чего.

– Сначала посмотри сюда, – ткнул он пальцем в экран, – тут нанесены метки. И буквы МВИН как раз над промышленной зоной, этот есть этот завод, я сверил с картой, и Сергей подтвердил. – Значит, встреча на заводе. Когда и во сколько, неизвестно. Мы знаем, что есть ИА – возможно, это один человек, а может, два, также непонятно про Змея. Может, один, может, несколько. Я думаю, Иа это Исаев, а Змей – киллер.

– Иа несколько раз на схеме в разных местах. Где-то с буквой Л, где-то со Змеем. Либо только ИА. Это наверняка какие-то действия, которые спровоцируют его приехать на встречу. Она использует какие-то точки давления на него, подталкивая к решению приехать на этот завод. Это всё. Пока больше ничего не понял. Выезжаем вместе, через три часа встречаемся на выезде на трассу.

Я вышел на кухню. И в гостиной, и на кухне уже всё было завалено упаковками еды, которую заказывали из ресторана, не желая тратить время на питание и уезжать из нашей «штаб-квартиры».

– Лика, наверное, рассердится на такой беспорядок? – спросил у нашей с ней парочки кактусов. – Ну и пусть сердится.

Только бы всё обошлось. Она же говорила: «Если вернусь», а значит, есть шанс, либо мы успеем её найти, либо она сможет уйти с этой встречи живой. И, надеюсь, невредимой.

То, что она задумала в одиночку разобраться с убийцами, с целой преступной группировкой, приводило меня в такой ужас, что казалось – стынет в венах кровь.

Как эта хрупкая и нежная девушка на такое решилась? Как она планирует остаться в живых? Я должен успеть её остановить! Я не хочу её терять. Просто не смогу жить без неё.

Решили поехать на двух машинах, я с Максимом, а Ник на своей с двумя сотрудниками безопасности из его фирмы. Не в силах сидеть дома, вышел во двор, за ворота, ждать Макса.

Глава 52. Бункер.

– Ну что ты опять в своем планшете копаешься? Пойдем танцевать! – Алёнка, найдя старый музыкальный центр, врубив на всю мощность, танцевала в отсеке бункера, который я переделала в зону отдыха с диваном и электрокамином, питающимся от генератора.

Я действительно постоянно отправляла новые письма, каждый день. Исаеву нельзя было давать расслабиться и допустить, чтобы у него было много времени на анализ ситуации.

Многие люди не знают законов и не знают, как отстоять свои права на то что, им положено, либо когда их обманывают, пользуясь юридической безграмотностью населения. Я отправляла сотни писем людям, которых обманул властелин нашего города или которые нуждаются в помощи, но не знают, что имеют на нее право по закону. Я надеялась что хотя бы десять процентов этих людей пойдут к Исаеву требовать, чтобы он выполнял свою работу. Тем самым доводя его до точки кипения. А злость – не лучший советчик.

Писала письма общественникам и профсоюзам организаций, указывая им на нарушения чиновников города. Вообще давила со всех сторон в надежде, что Исаев примет решение уехать, прихватив денег на всю оставшуюся жизнь, ограбив недруга – Сыча.

– Лика! Пойдем танцевать! – Алёнка начала выкручивать такое прямо на столе, что у меня челюсть, кажется, на коленки упала.

– Круто! Где ты так научилась танцевать?

– Раньше гимнастикой занималась, потом в танцевальной школе, потом стриппластика. Давай научу! Спляшешь своему Савушке, будет как привязанный за тобой ходить!

Алёнка всё-таки заставила повторить за ней несколько движений, но с моей грацией бегемота получалось смешно, и мы хохотали с ней до упаду.

Пока Алена готовила на современном «костре» с четырьмя конфорками, я ушла в отсек гаража – подготовить машину для завтрашнего дня.

– Ничего себе! – воскликнула Алёнка за моей спиной. – Мы едем грабить банк? Чур, я за рулём! А то с таким водителем, как ты, нас точно сцапают!

Я не могла остановиться от хохота! Алёнка ломала все шаблоны. Даже для меня она казалась очень странной. Её вообще можно хоть чем-то смутить?

– Нет! – наконец успокоившись, я смогла говорить.

– Никого мы грабить не будем. Я завтра отвезу эту машину и вернусь сюда.

– А что это за чучела мадам Тюссо у тебя там сидят?

– Это манекены, сделаны на заказ в Японии. Такие применяют в кинематографе.

– Ты специально, да? Хочешь, чтобы я от любопытства тут окочурилась? Ты кино снимаешь?

– Ну, можно и так сказать, – и, решив закончить разговор, применила «метод Ника»: – Ты еду приготовила? Я голодна!

– Меняю котлеты на информацию! Рассказывай, что за кино?

Блин. Не прокатило. Как у Ника получается?

– Нельзя. Пойдем есть.

– Тебе говорили, что ты вредина?

– Савушка так назвал один раз.

– О боже! Ты хоть на минуту перестанешь о нём думать? – возмутилась моя новоиспеченная сестрёнка.

– Не-а, не получается, – честно призналась я.

Да, я всё время думаю о нём. О том, как чудесно было рядом с ним. Как счастье накрывало с головой, и казалось, ему так же рядом со мной хорошо. Казалось, что он не может на меня насмотреться. Казалось, не может насытиться поцелуями и прикосновениями горячих рук к моему телу. Казалось, что от наших поцелуев и объятий ему так же, как и мне, сносит крышу. Но оказалось, что просто показалось. Такой вот каламбур.

Утром написала письмо Алёне. Написала ей, куда я еду, зачем и почему. Я не знаю, вернусь или нет. Поэтому хотелось, чтобы хотя бы один человек на свете знал всю правду, если у меня не получится уйти живой. Там же ей оставила письмо для Савелия с просьбой передать ему лично в руки. Написала ей его контакты и контакты Ника и Макса. Им тоже оставила короткие послания.