Фантош. Игра в открытую

Моя тренированная визуальная память, конечно, мне помогала замечать изменения на мониторе, вот как сейчас, опять появилось что-то новенькое, а часть светлячков начала пропадать. Повернувшись к Киру, я поймала его за наглым занятием. Он пристально следил, как я жую бутер, слизывая крошки с губ. Зрачки в глазах пациента расширились, и, конечно, мне захотелось похулиганить и проверить свои догадки.

Отложив свой перекус, быстро запив его чаем, я недолго думая запустила руку под футболку Кира и, пробежавшись по горячему, твердому прессу с убегающей дорожкой волос, опять уставилась в монитор, продолжая гладить и немного царапать испытуемого.

Картинка начала меняться со скоростью света, все врут, мозг у них не отключается. Наверное, только частично, а вот некоторые его зоны горят как крошечные прожектора, переливаясь и сверкая как тысячи гирлянд. Я решила пойти дальше и опустила ладонь на внушительный бугор, одновременно почувствовав, как ладонь Кира пробралась мне под плед и заскользила вверх по бедру.

Кирилл смотрел на меня не отрывая взгляд, и хоть уровень его эрекции уже был внушительным, он терпел, позволяя увидеть мне это на экране. Хотя мне уже самой стало невыносимо жарко и сладкая тяжесть внизу живота уже требовала прекратить эксперимент. Но и Кир терпел недолго, шумно выдохнув, он, как хищник на охоте, резко схватил меня и, перевернувшись, вжал в кушетку, жадно впиваясь мне в губы. А мне нравятся эти уроки изучения наших тараканов.

Глава 7

Я тысячи раз делал эти тесты и исследования, настолько привык к этим чипам-присоскам, что даже не мешают ни они, ни провода от них. Но некоторые зоны до сих пор сам на себе я не изучал и не видел. На других – сколько угодно, а вот реакция на Лерку, на ее хулиганские действия – мне бы самому посмотреть, но я смотрю только на нее.

Белая, нежная кожа переливается, отсвечивая в полумраке помещения, экран и ее собственный переливающийся свет смешивается с компьютерным – моим. Лера продолжает меня мучить, пробегаясь тонкими пальчиками по коже. Ее прикосновения сводят с ума, держусь из последних сил, позволяя ей немного еще поиграть.

Не смотрит на меня, только на экран. Огромные глаза на бледном личике округляются все больше. Мне нравится, что ей интересно. Но мне не нравится, что она не смотрит на меня, не смотрит мне в глаза. Кажется, я сам себя перемудрил.

Милашка, улыбнувшись своей фирменной хитрой улыбкой, опускает руку и мягко сжимает в ладони член, который уже хренову тучу времени изнывает в ожидании обещанного еще в бассейне. Она успела лишь пару раз провести рукой, и это было последней каплей моей вменяемости. Просто утащил ее к себе, не выдержав испытания лаской.

На коже Леры еще сохранился мой запах, и это нереальное блаженство. Как самец, пометивший свою самочку, нахожу в этом поистине животное удовлетворение. Клеймя поцелуем еще и эти дерзкие губки, нахально дразнившие меня.

«Верните голову студента обратно», – раздалось громко из динамиков моим голосом, и последовали звуковые сигналы о том, что датчики слетели с испытуемого, «тестовая голова не имеет извилин», «доктор, мы его теряем», продолжала паниковать система.

Раньше именно сокурсники чаще всего были подопытными, и, дурачась, мы записали всякие команды, я к ним давно привык, а вот у Леры это вызвало приступ смеха. И мне пришлось оторваться от нее, хотя жуть как не хотелось.

– Какая умная система! – наигранно восхитилась Лера и опять расхохоталась.

– Чересчур, – проворчал я, – продолжим?

– Что именно? – невинно хлопая глазками с чертенятами в зрачках, спросила Лера.

– Хотелось бы не это, – признался я, кивнув на монитор.

– Кир… мне нужно знать, как ты это делаешь все? Ну вот с Джексоном и на сделке. Ты ведь обманул их всех?

Эта тема для Леры была очень важна, но была эмоция, которая мне не понравилась. И она была достаточно сильной. Страх. Она боится, очень боится. Меня? Или она хочет узнать про сделку для Клима? Он ее чем-то запугивает?

– Ты всех гипнотизировал? – Лера напряглась, и все романтика момента минутной давности исчезла, пожалуй, оставив в прежнем настроении только одну значительную деталь в моих штанах.

– Нет, Лера. Гипноз – самое безобидное из того, что я умею, – решил рассказать ей все, впрочем, решил давно, но вот как настал момент, стали опять одолевать мысли, что отвергнет.

– Управление сознанием? Я немного загуглила твои книги и прочие пыльные вещи на полках. Как ты это делаешь?

– Лер, это в двух словах не объяснить. Чтобы до конца понимать, нужны знания, годы учебы и работы. Понимаешь?

– Ну да. Я же безграмотная и… тупая, – тут же обиделась Милашка.

– Ну хорошо, я попробую, – сразу переобулся я, вот ведь малявка, веревки из меня вьет.

И ни черта с ней не получается мыслить рационально, все на уровне инстинктов. Вот и сейчас гляжу на эту крошку, сжавшуюся в комок и вытащившую иголки в попытке защититься от всех на свете, включая меня, спрятавшуюся в ненадежном укрытии под пледом, и мне безумно хочется ее спрятать, дать ей понять, что рядом со мной безопасно и что она может спокойно красить ноготки за моей спиной, пока я сражаюсь с ее демонами и врагами.

– В наших головах в секунду происходят тысячи реакций, десятки, а то и сотни мыслей возникают одновременно. В зависимости от сигналов, поступающих из внешнего мира, ну, например, то, что мы видим или слышим. Плюс к ним то, чем мы на данный момент заняты, плюс мысли о чем-то важном, плюс то, что кидает подсознание, которое вообще отдельной жизнью живет и управляет нами, хотим мы того или нет. Ну и многое другое.

– Это понятно, – кивнула Лера, почувствовав мою заминку.

– Так вот, если в двух словах, в процессе переходов от одной мысли к другой, от действия к мысли и наоборот, существуют переходы, короткий миг, почти мгновенный, но именно в этот миг можно переключить человека на абсолютно новую задачу. Переключить извне. И я это умею.

– Я иногда и на пять минут могу зависнуть, вспоминая, что хотела только что сделать.

– И кисточку теряешь, – улыбнулся я, вспомнив ее рассеянность, когда пишет, – потому что мозг фиксирует твои действия, но твои мысли о рисунке или о… натурщике их переключают.

– Ой, да что там за натурщик! – махнула рукой Лера. – Вообще не дисциплинированный! Вертелся все время и меня отвлекал!

Напряжение между нами спало, и я выдохнул, понимая, что Лера догадывалась частично и без моих рассказов, но ждала от меня правды. Получив то, что хотела, она успокоилась и принялась меня поддевать и выводить на эмоции снова.

Снова нацепив на себя датчики, я уже детально рассказал Лере, как происходят эмоции и как я научился их скрывать.

– Сначала это был просто научный интерес, эксперименты, а потом пригодилось в работе.

– А что за работа?

– Об этом позже, Милашка. Но поверь, тебе понравится. Не все, но один этап точно.

Мы так и сидели на кушетке в обнимку. Много разговаривали, для меня так вообще чрезмерно. Смеялись, целовались и снова разглядывали мою черепушку в мониторе. Эту эйфорию и волшебный мир, где кроме нас двоих не было ничего и никого, прервал Джексон. Который, как оказалось, уже давно вернулся.

– Поздравляю, зайчики! – улыбаясь своей голливудской улыбкой, громко сказал друг, пытаясь перекричать наш с Лерой веселый процесс познания мира Сумрака. – Лера здорова, только кормить ее надо чаще, Кир. Теперь за двоих!

Глава 8

Мне до головокружительной эйфории нравилось сидеть вот так, с Кириллом, вдвоем на кушетке. Нравилось чувствовать его рельефные мышцы груди своей спиной. Быть в его сильных руках, обнимающих меня, чувствовать его тепло. Забавляли и обжигали его краденые поцелуи, на которые он охотился в перерывах между переключением задач системы, когда я поворачивалась к нему лицом. И совершенно неважно, что я не понимаю и половины из того, что он говорит и показывает. Я отдавалась полностью этим ощущениям. Наслаждалась этой удивительной близостью, дышала им и ждала, что опять скажет, но на понятном мне языке. Что любит и что я его вселенная, разноцветными светящимися точками рассыпанная в этой странной голове.

Мы над чем-то смеялись с Кириллом, когда нас отвлек Джексон:

– Поздравляю, зайчики! Лера здорова, только кормить ее надо чаще, Кир. Теперь за двоих!

Я по инерции еще улыбалась, да и не восприняла его слова всерьез, он опять сердит на Кира, запросто может приколоться еще раз. Осторожно повернувшись к Кириллу, хотела сказать, что у Джексона фантазия так себе, но Кир, тоже по инерции заметив, что я верчусь опять, поцеловал, а точнее, клюнул в губы, продолжая таращиться на друга. Он как будто вышел отсюда, остались только механические действия, зато на картинке экрана завертелось все, даже какие-то строчки сбоку начали считать неведомый мне алгоритм.

– Кир, он шутит опять, – пожалела я его психику.

Уж больно много взорвалось в его мозге новых созвездий, да еще и жар от него такой, что впору веник березовый тащить.

– Нет, Милашка, – тихо сказал Кир, заметавшись взглядом по моему лицу, – не шутит.

И зачем-то полез под мою тогу из пледа, осторожно, практически не касаясь, он начал двигать пальцами и ладонью по моему животу.

– Э-э-э… ну я пойду, пожалуй… – неуверенно пробормотал Джексон и свалил, оставив нас опять вдвоем.

– У тебя что там? Сканер УЗИ? – все еще не веря в происходящее, спросила я у Кирилла, который продолжал щекотать меня своими легкими касаниями. – Это невозможно! У меня… мы же с тобой…. Это давно было! Месяц прошел!

Я все больше поддавалась панике и, наверное, в моей голове сейчас тоже такой звездопад, как на экране. Кирилл внешне был спокоен, его выдавали только глаза, ускорившийся ритм сердца, который я чувствовала так, как будто его сердце бьется во мне, и внезапно поднявшаяся температура тела.