Фантош. Игра в открытую

– Нет, конечно, нет сканера, – прохрипел Кир мне в ухо, как телега несмазанная скрипит, но мне не до него.

Я что, беременная? Ох, ни черта себе поворот! Как же все меняется от одного только осознания, что во мне новая жизнь! Что нельзя как раньше. Я что, уже взрослая теперь?

Вот только вчера я с шашкой наголо готова была куда угодно ввязаться, в любую драку. Вот только на днях мы с Сашкой наконец-то немного разобрались в интригах и махинациях гоп-компании Кира и ОПГ папаши. Совсем недавно, до того, как я узнала, что досье сфальсифицировано, я сама была готова продырявить голову… отцу моего ребенка.

Который уже не шарит по моему животу, а ждет, пока я вернусь из своих мыслей обратно на кушетку. Чего он ждет? Надо говорить ему, что это его ребенок? Или не поверит?

Меня снова выкинуло в воспоминания первого дня знакомства. Тогда он сказал, что считает меня легкодоступной. Что я со всеми… Меня швыряло то в жар, то в холод от хоровода мыслей. Никак не удавалось успокоиться, и понять, что делать дальше? От атакующих мыслей и вдруг внезапно возникшей злости на Джексона, что сказал такое при Кире, меня затрясло, просто заколотило.

По спине, кажется, стекал уже липкий страх перед неизведанным, перед сложным выбором, которого по сути нет.

– Лера, посмотри на меня, – тихо сказал Кир, мягко поворачивая меня к себе.

Опять этот пришелец в него вселился. Яркий фиолетовый подтон стал насыщеннее, почти преобладал над темно-синим цветом радужек. Но не это главное. Он светился, просто как первый снег на морозе, искрился и слепил.

Датчики уже поснимал, хотя мне и с ними не разобрать его ингредиенты в котелке. Но я не совсем тупая же, я вижу, что он рад, можно сказать, счастлив и даже не сомневается, похоже, в том, что ребенок от него.

– Лера, послушай меня, пожалуйста, – Кир нашел мою ладонь, которая в отличие от тела была ледяной, – не бойся ничего, слышишь?

– Я не боюсь! – прошептала я, конечно, соврав.

Боюсь еще как, только еще не могу понять, чего именно. У меня в голове перекати-поле мечется по пустыне, а все мысли ускользают. Их вроде и много, но все хаотичны и бестолковы.

– Тебе нужно уехать. Ненадолго. Пока я все решу, понимаешь?

Глаза Кирилла снова меня утягивали в свой таинственный водоворот, притягивали и пленили, не позволяя даже моргнуть. Вдруг проскочили мысли в голове: «Гипноз опять? И не стыдно, с беременной-то женщиной?». Ужас, я буду «яжемать» на всю голову, если, едва узнав о положении, уже права качаю!

– Не делай так! Я не хочу! – потребовала я прекратить мной манипулировать.

– М-м-м? Что? – переспросил Кир, и я вдруг поняла, что он на пару секунд сам витал где-то в своих мыслях.

– Я говорю ты прав, ехать мне надо, – я попыталась высвободиться из его рук, застывших на мне каменным кольцом.

– Завтра, Милашка. А сейчас в душ, кушать и спать.

– Может, ты мне еще сказку почитаешь, мамочка?

Кир оживился, не знаю, что его так порадовало, и, переместив свой капкан из рук ниже по спине, подхватил и потащил опять куда-то.

– Я не безногая. Что ты меня таскаешь туда-сюда?

– Пол холодный… и грязный. Тут месяц жили два бездельника.

Дотащив обратно до своей комнаты, Кир заботливо усадил меня на мраморную столешницу и принялся настраивать воду в ванной. Опять засуетился, вспомнил что-то и умчал в комнату, что-то там роняя и топая как слон. Он же ходит как привидение? Что это он там так бегает громко?

– Вот! Нашел! – ворвался обратно Кир, пугая меня своим радостным видом. – Привез тебе! Нравится? – огорошил меня вопросом Кир.

Сунув мне в руки какой-то сверток из обычной грубой желто-коричневой бумаги, перехваченный тонкой бечевкой, и уперев руки по бокам от меня в столешницу, навис надо мной, заглядывая в глаза, и замер в ожидании ответа.

– Очень. Бумага отличная, даже грунтовать не надо, можно акрилом забабахать сразу.

Уголок рта Кира дернулся в усмешке, видимо, заценил мой язвительный юмор. Растеребив сверток, я уставилась на красивый флакон. То есть сам по себе он был обычный, а вот желтоватая жидкость в нем была с миллиардами мельчайших золотых песчинок. Они перекатывались и плавали в ней.

– Это масло просто. Э-э-э… магия востока, кажется, – пояснил Кир, заметив мое замешательство.

Но еще больше запутал. Масло, чтобы картины писать, или для котлет? По виду флакона – вроде косметика.

– Я вижу тебя такого цвета, когда… ты моя, – Кирилл распахнул мой плед, опуская взгляд на мою бесстыдную наготу, – когда ты принадлежишь мне полностью, когда ты дрожишь и сжимаешь меня ножками… – так и не договорив, Кир опустил голову и, едва коснувшись кончиком носа моего, прошептал уже совсем тихо:

– Лера, доверься мне, прошу…

Едва ощутимые поцелуи, легкие, почти незаметные, были как приманки, только дразня и напоминая мне, какими могут быть его поцелуи, если доверюсь. Как же с ним непросто. Он все чувствует, все знает без слов. Я ведь ничем себя не выдала? Вроде нет. Но он безошибочно это увидел.

Что сомневаюсь в нем, в себе. Во всем. Что не доверяю ему.

Мошенник и плут! Пользуется тем, что мне хочется его поцелуев, его всего. И наглым образом мне демонстрирует, заманивает в свои сети словами и поцелуями.

И я хочу довериться, спрятаться в его объятьях от всех и всего, но не могу.

Глава 9

Вроде и не может мне сопротивляться и не пытается даже, впрочем. Плавится в моих руках. Выгибается и прижимается ко мне, сводя с ума прикосновениями шелковистой кожи и своим особенным, сладким ароматом. Который тонкими нотками смешался и с моим от того, что мы как неразлучники, вот уже несколько часов, словно приклеенные, не можем оторваться друг от друга. Это снова пробуждает во мне животные инстинкты, как будто самку свою пометил, и хочу это делать снова и снова, утверждая свои единоличные права на нее. Прямо зверь какой-то просыпается и требовательно рычит, выключая мозг.

Но как же с ней непросто! Постоянно ускользает, меняется в секунду, как ее поймать?

Лера задумчиво водила пальцами по моим плечам, постепенно спускаясь ниже, к уродливому шраму, и, добравшись до него, уткнулась взглядом, нахмурив бровки. Сомневается во мне. Это обидно, конечно, но ничего не попишешь. Вроде как всем женщинам, ну или многим, хочется от мужчины надежности, хотят быть уверены в завтрашнем дне. Хотят спокойной и гармоничной жизни, мужчину, на которого можно положиться, доверить себя, свою жизнь и своих детей. А тут я сам что не месяц, то с подпорченной шкуркой приезжаю, того и гляди, что-нибудь жизненно важное оттяпают.

Да уж. Не очень я на надежного похож, с ее стороны. Или похож? Что она на меня нарыла, интересно? Пока с своим Сашкой играла в детектива, проверяя на меня досье, составленное Ильей. Тогда оно было необходимостью, чтобы Клим не сомневался, что схватил меня за яйца. Что перед ним не фантомный агент, а самый обычный аферист и марионетка. А потом это же досье сработало против с неожиданной стороны, послужило тому, что Лера чуть не пристрелила меня в заросшем парке. Меня, прошедшего такую подготовку, с огромным боевым опытом и, более того, способного заставить любого пустить пулю в лоб себе, а не мне. Едва не прикончила девчонка, которая стала для меня важнее всего и всех.

– Лер, – отвлек я Милашку от изучения моих нелепых ранений, – давай вместе в ванну? Понежимся и поговорим.

Малышка задумчиво подняла на меня глаза, потом снова опустила, проскользив от груди до паха, и, рассмеявшись, ответила:

– Поговорим? Завуалировал неплохо, агент Сумрак! Но тебя сдал с потрохами твой перископ!

Весело ей! А что я могу поделать, если она сидит передо мной обнаженная, сводит с ума своими пальчиками, и вообще, я скучал! Но отмазываться я, конечно, не буду, поэтому просто подхватил ее на руки и опустил в уже наполовину набравшуюся ванну.

Раз уж мои желания все равно не скрыть, раздеваюсь и забираюсь к ней, выплескивая воду через край. Втиснулся с трудом, но зато малышка расположилась с удобствами, откинувшись мне на плечо и закинув стройные ножки на бортик. А я все никак не мог придумать, как начать этот разговор. Просто потому, что не был уверен, что закончится он хорошо.

Мало того, что я боялся разрушить этот хрупкий мир. Наш мир. В котором не место всем проблемам и всем будущим сложностям, которые ждут за порогом. Но вместе с тем я знаю, что если мы не поговорим, она может уйти и больше не вернуться ко мне никогда.

– Лер, у нас с тобой все… странно и сложно, но… ты создана для меня, а я для тебя, понимаешь?

Как я и думал, Лера тут же напряглась, но пока не возражала, давая мне возможность говорить.

– Наш малыш и ты, вы должны быть в безопасности. Я со всем разберусь и приеду за вами.

– А что, Джексон и анализ ДНК сделал? Или ты решил, что кто последний, тот и папа? – с горечью старой обиды спросила Милашка. Помнит же, вредина мелкая!