Призванная для Дракона

В голове начинал клубиться туман.

– Пожалуйста! – это был уже не хрип, просто шепот. – Кто-нибудь! Богом молю…

– Здесь нет богов, женщина, – раздался над ней мужской голос. Хмурый, отрывистый. Этот голос не сулил ничего хорошего. – Зачем ты пришла?

Она с трудом разлепила опухшие веки.

В двух шагах от нее стоял мужчина. Такой высокий, что ей пришлось задрать голову, чтобы увидеть его лицо. Мощный, будто высеченный из столетнего дуба. В куртке из волчьей шкуры и холщовых штанах, заправленных в сапоги с высокими голенищами. Из-за его плеча торчало дуло охотничьего ружья. В руках он сжимал связку подстреленных куропаток.

И был явно не рад этой встрече.

Тая пыталась разглядеть лицо незнакомца, но не смогла сфокусировать взгляд. Единственное, что поняла каким-то десятым чувством: с его лицом было что-то не так.

– Мне нужна помощь… – ее запекшиеся губы с трудом шевельнулись.

Она облизнула их, чувствуя вкус крови и слез.

Мужчина покачал головой:

– Здесь ее тебе не окажут.

– Пожалуйста.

Она опустила глаза вниз, на живот, предательски намекающий на ее положение. Незнакомец проследил ее взгляд и его лицо моментально застыло, превратившись в каменную маску.

– Ты должна уйти, – процедил он сквозь зубы. – Сейчас же. Тебе тут не место.

От угрозы в его голосе Тае стало дурно. Крупная дрожь сотрясла ее тело.

– Я… я не могу… Я не знаю куда идти…

Она не могла поверить, что он ее прогоняет. Что ему плевать на ее состояние, на то, что она еле стоит на ногах.

Да что же случилось со всем этим миром?!

Мужчина шагнул к ней. На секунду Тая обрадовалась, почувствовала облегчение, поверила, что он ей поможет…

Но незнакомец с каменным лицом оттеснил ее от ворот.

– Уходи, – его глухой голос ударил, будто набат. – Здесь тебе никто не поможет.

Она не сопротивлялась. Не пыталась кричать, возмущаться. Просто стояла, чуть пошатываясь, прикрывая руками ноющий живот, и растерянно смотрела, как он исчезает за створкой ворот.

Понимание пришло минуту спустя.

Он ушел.

Бросил беременную женщину под забором, как бродячую собаку.

Какой человек на это способен?

Она растерянно огляделась. Вокруг был только лес. А небо быстро темнело, опускались зимние сумерки – ранние, холодные и сырые. Откуда-то с запада налетел порывистый ветер, ударил в лицо, закружил, вышибая землю у нее из-под ног.

Низ живота свело новой болью. Она вонзилась в тело, раздирая его пополам.

Между ног потекло что-то горячее.

И Тая медленно заскользила вниз, чувствуя, как стремительно теряет последние силы.

Она чувствовала, что плачет. Слезы лились рекой, которую она не могла удержать, стекали вниз по щекам, соленая влага пекла потрескавшиеся губы, капала в рот. Она глотала ее, шепча как молитву:

– Пожалуйста, помогите…

Пока ее не накрыло желанное забытье.

Сквозь пелену, окутавшую сознание, она не услышала, как скрипнули, открываясь, ворота. Чья-то тень упала ей на лицо. Незнакомые руки – сильные, крепкие – подхватили с земли. Осторожно, как китайский фарфор, и в то же время надежно.

Пара минут парения в воздухе – и вот ее уже вносят в тепло. Укладывают на что-то мягкое. Слышится потрескивание дров, стук жестяного ведра, журчанье воды. А потом что-то мокрое и холодное опускается ей на лицо…

Глава 2

Второй раз она пришла в себя совсем в другой обстановке.

Окружающий воздух был теплым, ложе, на котором она лежала – мягким. А последние события казались кошмарным сном.

Ничего не болело, ничего не мешало. Разве что во всем теле чувствовалась непривычная легкость.

«Слава богу!» – облегченно мелькнуло в голове.

Ей приснился и лес с вековыми соснами, и удавка на шее. Вот что значит – пить надо меньше. Спьяну и не такое привидится!

Тая потянулась, запуская руки в меховое покрывало. И застыла.

Мех?.. Откуда?

Ее словно в спину толкнуло.

Девушка дернулась, открывая глаза.

Взгляд уперся в бревенчатый потолок. Перетек на бревенчатые же стены.

В глубине души зародилась тревога.

Тая лежала на широком топчане, застеленном покрывалом из шкур. Причем, шкуры были явно натурального происхождения. В небольшой комнате с дровяной печкой, в которой сейчас тлели угли. Она словно попала в келью аскета: кроме топчана, только масляная лампа под потолком, ларь в углу, деревянная лавка да стол из нестроганых досок.

Ни картин на стенах, ни занавесок на оконце, ни самого захудалого коврика на полу.

Руки сами дернулись к животу.