Мама-смерть приходит навсегда

– К сожалению, с уверенностью могу утверждать только о времени суток. Поздний вечер накануне 13 августа.

– Вам знаком гражданин Алярвин Сергей Илларионович?

– Это Алёнкин сожитель.

Последующая пауза говорит о том, что этим список ударных вопросов исчерпывается. Однако Затопец силится растянуть беседу. Чтобы не упасть в глазах коллеги и по совместительству свидетельницы?

Тамара Аркадьевна вытягивает ноги. В ответ Зина меняет положение собственных, не без удовольствия констатируя факт, что её ступни выглядят более привлекательно.

– Ваша соседка когда-нибудь конфликтовала со своим сожителем?

– У них в доме хорошая изоляция. К тому же Сергей большую часть жизни провёл в местах не столь отдалённых.

– А что случилось с соседской кошкой?

«Шишки-едришки! Рано она расслабилась. Тамара Аркадьевна приготовила-таки ловушку».

– Матильда пропала.

– Алёна Горожанкина предъявляла вам претензии по данному факту?

– Нет.

«Надеюсь, прах Матильды-1 не будет побеспокоен».

– Алёна Горожанкина подозревала лично вас? -

«Доминантные индивидуумы обычно смотрят в глаза, когда говорят сами, и в сторону, когда глаголят лично. Затопец буравит глазами не отрываясь».

– Но доказать ей ничего не удалось, так ведь? – дожимает следователь.

– «А вот в эту западню вы меня не поймаете, Тамара Аркадьевна!»

– Не понимаю, о чём речь…– Зина одаривает визави невинной улыбкой и снова меняет положение ног.

«Поистине, не надо искать кошку у соседей, если она зарыта в собственном саду. Кто это сказал?»

– Ваша матушка работала у Горожанкиной кошачьей няней?

– Так точно.

– Животное нуждалось в подобной опеке?

Зинаида на секунду помедлила с ответом, затем, пытаясь скрыть усмешку, проговорила:

– Это её владелица нуждалась в дополнительных гарантиях кошачьей безопасности.

– И ваша мать её обеспечивала. А какие у кошачьей у няни обязанности?

– Кормление, выгул, уход за шерстью! – чеканит свидетельница, после чего одаривает Затопец ироничным взглядом: – А какое отношение, Тамара Аркадьевна, это имеет к убийству?

Затопец вопрос игнорирует.

Пресс-секретать УВД позволяет себе чуть-чуть ослабить внутреннюю пружину. И зря!

– Извините за очень личный вопрос: какое прозвище было у Зины Сыропятовой в школе?

"Говорить о присутствующем человеке в третьем лице – это что, способ смягчить удар?"

– У меня не было… Зина. Просто Зина.

«Кудрявую Зину купили в магазине!» – врывается в уши.

Тем временем капитан Затопец извлекает откуда-то из-под стола прозрачный пакет:

– Вам знаком этот предмет?

– Это пупс…

– Верно.

На лице следователя появляется намёк на усмешку и тут же исчезает.

Зина вытягивает шею и вглядывается в содержимое пакета.

– Эта кукла… Означает ли она…

– Извините,– обрывает её Тамара Аркадьевна и убирает пакет с глаз долой.-Данный предмет является вещественным доказательством. Для любого рода допущений и предположений время не наступило. Ответьте прямо: вам он знаком?

Зина мотает головой:

– Не-е-т…

Затопец протягивает заполненный лист.

Рутинная процедура.

Оставив свою подпись под строчкой «С моих слов записано верно и мною прочитано», свидетельница решается на вопрос:

– У вас уже есть какие-то зацепки?

– Мы работаем над этим.

Похоже, отныне вся информация будет исчерпываться этой формулировкой.

– А меня вы что… подозреваете?

Затопец, не отрываясь от своих записей, бубнит: