Четверть десятого

– Ну хоть что-то хорошее. – я облегченно вздохнул.

– Ну и какие данные? – не унимался я.

– Например, как вы ведете себя в стрессовых ситуациях.

– В стрессовых ситуациях? Серьезно? Вы практически лишили меня жизни в этой вашей машине и называете это простой стрессовой ситуацией? Стрессовая ситуация – это очередь в магазине, или переполненная маршрутка, а то, что вы мне тут устроили это полный пиздец, товарищи!

– Успокойтесь, Евгений. Так было необходимо.

– Да я спокоен, Эйнштейн, это вы здесь херню творите.

Я вздохнул и попытался восстановить ритм сердца. Мне снова вспомнилось доброе лицо Наташеньки. Моей милой феи. От воспоминания о ней я тут же успокоился. Больше не хотелось спорить и думать об этом безумии, в котором я находился. Захотелось оказаться в ее объятиях. Наверняка она переживает, думает куда я пропал. Может быть злиться, решила, что я ушел? А эти твари даже один звонок сделать не дают. Но она у меня отходчивая. Вспыльчивая, но отходчивая. Помню, как я однажды случайно ее фен уронил – орала так, что уши закладывало. Но через пятнадцать минут мы уже лежали голые в постели. Помирились. Так что, когда она узнает где я был, думаю простит.

Мои воспоминания прервала медсестра, вернувшаяся в комнату со стопкой новых уток. Она засунула их под кровать и быстренько вышла.

– Господин Павлов, вы с нами? – позвал меня Эйнштейн.

– Угу, – недовольно промычал я, и тут меня осенило!

– Адвокат! Мне же положен адвокат! Без адвоката ваше носильное удержание меня здесь незаконно!

– В таких громких делах как участие в теракте следствие может проходить без адвоката. – спокойно ответил он.

Я поник. Значит, никто не поможет мне выбраться отсюда. А это была моя последняя идея. Может удастся их обмануть, и сказать, что я все вспомнил? Придумать какую-нибудь ерунду, что я ехал забрать Наташин заказ из интернет-магазина? Правда, актер из меня никакой, но все-таки я вздохнул и выдал:

– Слушайте, мне кажется я вспомнил! Я же поехал туда, чтобы забрать заказ из магазина для своей подруги. А там этот взрыв и вот я здесь!

– Этот номер у вас не пройдет. Видите куб над вашей головой? – и он указал на ту странную вещь в изголовье кушетки, – когда к вам вернется память, он изменит свой цвет на зеленый. Эта штука может многое сказать о вашем мозге и его функционировании. Поэтому сочинение сказок делу не поможет.

Я вздохнул и закрыл глаза.

– Евгений Егорович, как вы считаете, почему вы оказались на месте происшествия?

– Да не знаю. Не помню я. Наверно шел куда-то. Может правда в магазин. Или по делам каким.

– Но какие у вас могут быть дела в центре, если вы живете на другом конце города?

– Да мало ли какие! И что, что я живу далеко, я теперь не могу в центр просто погулять приехать? Сразу виновен?

– Ну конечно нет. Мы в этом разберемся, не волнуйтесь. Но слишком уж много совпало случайностей вместе, не находите?

– Мне кажется, у вас паранойя.

Док вздохнул.

– Ладно, продолжим, пожалуй, – и он медленно встал и направился к двери. Я ничего ему не ответил, только злобно на него посмотрел. Сколько еще это должно продлиться?

Я открыл глаза. Первым делом, когда проснулся, взглянул на часы, которые показывали четверть десятого. «Неужели опоздал» – пронеслось в голове. Но в эту самую минуту раздался звонок в дверь. На пороге появилась Наташа с ребенком. Она чмокнула меня в щеку и стала раздеваться.

– Ну что, готов к совместному выходному?

– Как к выходному? Сегодня же…пятница?

Она только странно на меня посмотрела, но ничего не ответила. А я стоял в полном недоумении.

– Милый, не поможешь Степке раздеться?

– Да, – и я начал расстегивать мальчику куртку. Славный был малец. Всегда веселый и активный. И очень похож на Наташу. Правда было одно существенное отличие – паренек был другой национальности. То ли наполовину итальянец, то ли испанец. Я не вдавался в подробности. Потому что муженька Наташа нашла себе за границей. А теперь никак не могла развестись. Только проблем нажила. Хотя кто я такой, чтобы ее судить. По крайней мере, она была хорошей матерью. Этого у нее не отнять.

Темные волосы падали на широкий мальчишеский лоб. Я каждый раз говорил Наташе: «Да подстриги ты его, чего он как баба с длинными волосами», а она отвечала, что я не в тренде и мужчины тоже ходят с длинными волосами. «Стрижка называется горшок, и она вполне себе мужская» – спорила она. Ну, все-таки это ее ребенок, ей виднее.

Малец разулся и пробежал в гостиную. А я все не мог поверить, что сегодня воскресенье. Спустя полчаса я окончательно в этом убедился, и мы обсудили мои проблемы с памятью.

– Ну хочешь, давай отложим нашу поездку в парк, а вместо этого сходим к врачу?

– Да нет, я завтра после работы схожу.

– Уверен?

– Да.

Я поцеловал ее и она обняла меня, прижавшись к груди. Моя рука скользнула вниз по талии, и я погладил ее упругие ягодицы. Наверное, через пару минут мы бы оказались в кровати, если бы на кухню, где мы стояли, не вбежал Степа.

– Когда мы поедем? – радостно спросил он.

– Прямо сейчас.

Я мгновенно позабыл о своих проблемах. Мы собрались, вышли на улицу и сели в машину. Я привез их в парк и первым делом мы направились к ларьку со сладкой ватой. Обычно, наши прогулки по парку начинаются именно с этого. Довольный мальчик шлепал впереди с огромным мотком сладкой ваты, больше самой его головы, и не отрываясь от нее причмокивал от удовольствия. Мы с Наташей не торопясь шли сзади и разговаривали. Она что-то увлеченно рассказывала мне, а я думал о том, как же сильно я ее люблю. Ни одну женщину в жизни я так не любил. Мне нравилось слушать ее нежный голос, он оказывал на меня гипнотическое действие. А ради ее смеха я готов был на что угодно. Внешность ее не была выдающейся, но Наташа была для меня краше любой другой девушки. Это ли не настоящая магия любви.

Мы дошли до аттракционов как раз в тот момент, когда у Степки закончилась вата. Он выкинул палочку от нее в ближайший мусорный бак и побежал смотреть на аттракцион «Орбита».

– Можно мне, можно? – восторженно выспрашивал он.

– Сынок, ты еще слишком мал для него. Видишь, написано с десяти лет.

Мальчик явно расстроился. Он надул губы и отвернулся от нас в сторону Орбиты.

– Хочешь, можем пойти на «Поезд»?

– Не хочу на поезд, хочу на «Орбиту».

И тут встрял я.

– Давай я с ним прокачусь, – сказал я Наташе, – думаю со мной ничего страшного, пропустят.

– Ты с ума сошел?

– А что? Это совсем не быстрый аттракцион, не понимаю, почему можно только с десяти лет.