ESCAPE. Изгой

– Слушай, если ты обиделся на мои слова про лагерь… Это просто шутка.

Джереми резко развернулся ко мне, и я успел запаниковать. Но на его лице сияла доброжелательная улыбка.

– Нет, что ты. Было смешно. – Он поднял свой бокал с водой, отпил немного и затянул галстук потуже. – Мне придется отойти. Это займет не менее получаса, но ты можешь пока посмотреть сериалы. У меня там подписка на что-то, я ею не пользуюсь… В общем, располагайся.

Оуэн указал на огромный телевизор, висевший на противоположной стене от его рабочего стола. Несмотря на то, что идея посмотреть какой-нибудь блокбастер на таком экране мне льстила, я прежде рационально проверил свой смартфон.

На часах было три часа ночи.

Желание опробовать домашний кинотеатр уныло перебивалась необходимостью быть на рабочем месте уже через шесть часов. В очередной раз я был благодарен обстоятельствам за сложившуюся ситуацию – в ночное время многое сглаживалось, и я практически забывал, что нахожусь не в гостях у лучшего друга, а на работе у противного мистера О, который успел знатно попортить мне нервы.

– Э, нет, пожалуй, пора вызывать такси. У нормальных людей рабочий день начинается утром, – я неловко поправил шапку на голове, пряча под нее особенно буйные локоны. – Но спасибо, конечно.

– Без проблем, Боузи. Шон проводит тебя до машины.

Джереми протянул мне руку, я отшатнулся. Слегка нервно усмехнувшись, он показал на себе, что хотел поправить шапку за моим ухом.

Я справился сам и, вновь потупив взгляд, зарылся в приложение такси на своем смартфоне.

– Доброй ночи, Боузи. – Оуэн дошел до двери и открыл ее, впуская в кабинет оглушающий бит. – Напиши, когда доедешь домой.

Мы попрощались. Проводив силуэт владельца клуба взглядом, я принялся вбивать в окно заказа такси адрес места, которое теперь приходилось называть домом.

Глава 2

Прославленный хэнсомский[5 - Имеется в виду модель кэба от АлоизиусаХэнсома. Этот изобретатель первым попытался совместить скорость и безопасность в ходовом транспорте.] кэб отвратительно привычно трясло. Мать и два ее ненаглядных чада ютились в кабинке, рассчитанной для поездки лишь двух пассажиров, и напряженно молчали. Скорейший путь в город регулярно взимал свои жертвы то в виде испачканных юбок Ангелины, так и не научившейся толком подсаживаться даже с помощью кучера, то в виде вынужденного тесного контакта между членами семьи. Но ни одна из этих трудностей не могла повлиять на убежденность Бодрийяра-старшего в том, что загородная жизнь идет на пользу домашним, добрая половина которых имела неисправимую мертвенную бледность.

– Можно подумать, что ты записываешь аудиокнигу, – смешливо проговорил я и отжал палец от сенсорного экрана своего смартфона.

Голосовое сообщение дошло до адресата с булькающим звуком, а после – было мгновенно прослушано.

– Не от тебя, мальчик, я ожидал услышать столько скептицизма. Словно тебя это и вовсе никогда не касалось, – голос Джереми в ответе звучал слегка разочарованно.

Он все еще не мог смириться с тем, что наш опыт представлял собой абсолютно разное «погружение», и настолько понятных и четких картинок прошлого я не видел никогда. Обилие деталей во всех его рассказах действительно вызывало ощутимое подозрение, но наши разговоры избавляли меня от чувства абсолютного сумасшествия, в котором я провел последние месяцы. Цель нашего общения медленно, но верно выходила за пределы желания «просто узнать правду» и превращалась в навязчивую потребность иметь контакт с тем, чья наважденность подчеркивала мою адекватность. Возможно, такое взаимодействие с новым знакомым нельзя было назвать чистоплотным, однако за свои игры Оуэн пока прощения не заслужил.

– Ты можешь погрузиться в новинку от Майка Фланагана[6 - Речь идет о современном режиссере, который снимает хоррор-фильмы и сериалы. В 2021 году (подразумеваемый год описываемых событий) вышел его новый проект «Полночная месса».], если тебе так хочется сказок про призраков. Я видел рекламу. – Я не отвечал, поэтому интонации моего собеседника стали жестче. – То, что я рассказываю, не фантазия и не бред – и тебе это отлично известно.

– Какой ты обидчивый, боже мой! И так любишь голосовые. Я бы сказал, все это вам не к лицу, господин «мне пятьдесят два, я не знаю, что такое мЭмы».

Я увидел, что Оуэн выбирает нужный стикер в меню мессенджера. Должно быть, меня ждало что-то совершенно невообразимое.

Ответом на мой язвительный комментарий стал кровожадный кролик из хэллоуинского стикерпака. Животное злобно смеялось и демонстрировало невесть откуда взявшиеся вампирские клыки.

– Ева изменилась за лето! – коротко прыснул я в микрофон.

– Ты будешь отвлекать меня от работы или слушать, Боузи? В отличие от тебя, я не могу валять дурака на удаленке, – тоном учителя отчитывал меня «мистер О».

– Да, давай, а то еще пойдешь жаловаться… – В этой шутке была доля правды. Не до конца доверяя Джереми, я не был уверен в том, что он не пересылает наш диалог Бобу для пущего веселья.

Промозглая погода заставляла Германа ежиться. Он то и дело пытался вглядеться в мутное стекло небольшого окошка в боковой стенке экипажа, но крупные капли беспощадно смазывали обзор. Вступившая в свои права осень все пуще врывалась в кабину потоками холодного ветра, и услужливый кучер вновь обратился к Ангелине откуда-то сверху:

– Мадам, может, занавес-то вам опустить?

– Нет! – в очередной раз протестовала она. – Упаси боже, оставить нас без воздуха, наедине с заразой!

Валериан рассмеялся и, слегка наклонившись вперед, переглянулся с замерзающим братом.

– Мама, да нет здесь отца, чтоб так волноваться о проветриваниях! Скорее Герман сляжет от того, что его тощая тушка промерзнет.

– В следующий раз, Вэл… – ехидно ухмыльнулся старший. – Последую твоему примеру и съем вторую порцию за обедом.

– Бери отцовскую, когда готовить будет твоя ненаглядная Мари! Никто кроме тебя ее стряпню отведать не решается, – не отставал мальчишка, задорно перекидывая свои светлые локоны со лба.

Мать схватила отпрысков за плечи, плотно прилегающие к ней с обеих сторон, и горячо зашептала:

– Немедленно прекратите так себя вести, оба! От мистера Бодрийяра вам бы уже досталось на орехи!

Валериан позволил себе тихо прыснуть и спешно отвернулся. Герман виновато улыбнулся матери и погладил ее по руке.

– Не переживайте, мама, – успокаивающе проговорил худощавый юноша. – Его действительно здесь нет.

И нерадивой супруге, и похожему на нее ребенку в этом доме доставалось поровну. Эти обстоятельства особенно роднили Ангелину с чадом и порождали множество общих секретов, о которых было принято говорить только наедине.

За исключением разве что няни Мари, которая помогала миссис Бодрийяр растить мальчиков и любила их как своих собственных.

Сельские пейзажи сменялись городскими. Центр пребывал в своем расцвете: в каждую поездку, в уже хорошо знакомых окрестностях, можно было заметить новые продовольственные лавки, ателье и парикмахерские. Среди каскадов серых зданий виднелись и вывески новых аптек: такие мелкие закутки едва ли можно было отнести к конкурентам дела всей жизни Бодрийяров, но и они беспокоили Николаса, который лицезрел их ежедневно, добираясь до работы тем же путем. Каждого из начинающих он знал по именам, наведывался к ним в гости и нередко, в открытую, намекал домашним, что после его визита – некогда, быстро набирающее обороты дело новичка будет закрыто.

Роль аптечного ревизора, хоть и была обоснована наследием деда Бодрийяра старшего – Джека (которого причисляли к родоначальникам фармацевтического предпринимательства), все еще вызывала громкие сомнения у местных. Ходили слухи, что Николас прибегает к не самым чистоплотным методам убеждения, когда приходит к коллегам. Впрочем, о таких байках отец рассказывал семье с громким смехом, приговаривая, что «зеваки готовы разнести любую сплетню, только бы очернить его добросовестный многолетний труд». Сыновьям неоднократно говорили, что те должны быть благодарны богу за свое честное происхождение, и сомнений в том, что родитель положил все силы на то, чтобы растить потомство в достатке, не оставалось.

Ангелина спорить с супругом не осмеливалась. Приняв фамилию мужа, она смиренно взяла на себя работу, которая полагалась ей по статусу. В первый же год семейной жизни женщина присоединилась к травницам, которые снабжали семейную фармацию сырьем для изготовления эликсиров. Каждое утро вторника дамы собирались в просторной гостиной хозяйского дома и, прихватив свои корзины, отправлялись на променад в окрестные поля и перелески.

Тем временем аптекари в центральной лавке принимались за работу еще раньше. Провизоры и их ученики – готовили микстуры, толкли порошки и обкатывали пилюли по заказам больных еще с ночи для того, чтобы предоставить необходимые лекарства посетителям в начале рабочего дня.

За монополией Бодрийяров стоял объемный труд большого количества человек, каждый из которых работал в фармации уже несколько лет и нередко передавал свою должность в прибыльном месте из поколения в поколение. Миссия любого сотрудника в деле была давно понятна и определена заранее, а введение Валериана и Германа в трудоемкий процесс было лишь вопросом времени и их взросления.

Кучер притормозил лошадь, как только кэб достиг промышленного района. Компания рослых мужчин перетаскивала груду ящиков через дорогу, перегораживая путь прохожим и транспорту.

Сверху послышался стук.

– Мадам, придется постоять, – голос учтивого кэбмена звучал утомленно. Казалось, он и сам был не рад непредвиденным задержкам в пути. – Да прикройте носы! Здесь только занавес и поможет, а вы его опускать не желаете.

Ангелина словно по команде начала нервно ощупывать пояс платья в поисках платка:

– Миазмы! Валериан, Герман, немедленно прикройте лица!

Сыновья переглянулись – по обочинам улицы клоками собирался неестественно белесый туман, но никакими зловониями он не сопровождался.

– Мама, да это просто дым! Ничего в нем нет. Давайте опустим это полотно, и все тут, – беспечно протестовал младший.