Анатомия измены

– Значит твоя «белая мышь» трудилась с тобой, не покладая рук.

– Конечно, это же ее направление. Рини, давай перенесем разборки на завтра, я очень устал.

– Ах, бедняжечка, он всю ночь трахался, трудился в поте лица, устал, пришел домой, а тут вместо отдыха, жена-стерва сидит и издевается.

Голос мужа сорвался на повышенный тон.

– Перестань, прошу тебя! Я же ради нас стараюсь!

– Ты бы лучше дома так старался, – тоже кричу ему в лицо, – а то я не припомню, когда у меня был секс с собственным мужем. Просыпаюсь, его нет, ложусь, он еще не пришел! Да я скоро забуду, как ты выглядишь!

– Ирина, прекрати, сейчас точно не самое лучшее время для скандала. – Он наморщил лоб и прищурился.

– Кстати, секс был позавчера.

Лучше бы он промолчал.

– Ах, вот как, позавчера. – Награждаю его презрительным взглядом. – Прости, если та пара минут, на которые ты сподобился, не сохранилась в моей памяти.

По его лицу пробежала гримаса раздражения, и это принесло мне мстительное удовлетворение. Сейчас хотелось только одного – сделать ему больно. Неважно, как и какими словами, только, чтобы его душа страдала, так же, как и моя.

– Сегодня то, надеюсь, ты был на высоте, не посрамил честь фамилии? Эта твоя белобрысая стерва осталась довольна?

– Какая стерва, о чем ты?

Стас рванул воротник сорочки, и на внутренней стороне мелькнул красный след губной помады.

– Ну, все! Это уже слишком! – Опрометью бросаюсь к двери.

– Постой!

Мужские руки пытаются меня остановить, но делают только хуже. Нервно отбрасываю их в сторону и вырываюсь на свободу.

– Иди ты к черту! – Чувствую в себе такую испепеляющую злость, что готова броситься на него с кулаками.

– Нет, лучше я уйду. Не могу больше здесь находиться. В этой комнате, в этой квартире, где все пропитано твоим враньем.

Теперь я завелась по-настоящему. Выскакиваю в коридор и хватаю на ходу плащ. Руки нервно тыкаются в рукава и как назло не могут попасть.

– Постой, Рини, что ты напридумывала себе. – Стас расправил плащ у меня на спине.

Бешено стреляю в него глазами и впихиваю ногу в туфлю.

– Ты на себя посмотри, может быть тогда поймешь, что ничего придумывать не надо, у тебя на морде все написано.

Наконец то, удалось влезть в туфли, и я кидаюсь к двери. Стас неуклюже пытается закрыть проход собой.

– Ну, куда ты сейчас, ведь пять утра. На улице темно.

Бросаю на него взгляд переполненный ненавистью.

– Тебе то, что за дело! – Волна злости как физический удар отбрасывает Стаса от двери.

Выход свободен, вырываюсь на лестничную клетку и с риском сломать каблуки, а заодно и шею, несусь вниз по лестнице. Только этажа через три начинаю помаленьку соображать. Куда я бегу? Может лифт вызвать, пятнадцатый этаж все-таки. Мысли мелькают в голове, но остановиться нет никакой возможности. Остановишься, и сразу же возникнут вопросы. От кого или от чего я убегаю? Зачем? Что будет дальше?

Боюсь этих вопросов, но еще больше боюсь ответов, поэтому бегу, не останавливаясь, грохоча на весь подъезд каблуками. Виток за витком мелькают бетонные ступени. Бухает входная дверь. Холодный ночной воздух обжигает раскрасневшееся лицо. Кругом темнота, нарушаемая лишь желтыми пятнами редких фонарей.

Дальше что?

Широкими шагами пересекаю двор и останавливаюсь у белеющего края дороги.

Что дальше? Бежать? Остаться? Сесть на лавочку и завыть от тоски?

Что угодно только бы не возвращаться домой. Пусть помучается в неведении, где она, с кем?

Желтая машина с шашечками на крыше выворачивает из-за угла и медленно-медленно приближается, шурша колесами по асфальту. Также медленно опускается стекло, и из темноты слышится голос.

– Вам куда, девушка?

Только сейчас понимаю, что стою с поднятой рукой.

Что я делаю, куда мне ехать? – Опускаю руку и лихорадочно пытаюсь найти ответы, но вместо ответов слышу свой голос.

– Комсомольский проспект, 17.

– Садитесь.

Открываю дверцу и в слабом свете загоревшейся лампочки вижу молодого человека славянской наружности с приветливой улыбкой.

Устраиваюсь на сиденье, а в голове крутится вопрос, что я ей скажу? Заявиться в пять утра без звонка это, по-моему, многовато даже для лучшей подруги.

Хлопок двери. Машина мягко трогается с места.

А если она не одна? – Продолжают грызть сомнения. – Может поехать в гостиницу, а с утра уже… Чтобы я свихнулась до утра в одиночестве. Нет, Верка побурчит и поймет. Мы с ней подруги еще со школы, к кому мне еще идти.

– У вас что-то случилось?

Мягкий грудной голос отвлекает меня от раздумий.

– Что? – Поворачиваюсь к водителю и встречаю внимательный спокойный взгляд карих глаз.

– Я спрашиваю, может быть вам помочь нужно? У вас все нормально?

У меня все нормально? – Повторяю за ним, вновь погружаясь в себя. – Нет, ничего у меня ненормально. Все ужасно. Муж мне изменяет и врет каждый день, а я не знаю, что делать.

Карие глаза, не отпуская, по-прежнему ждут ответа, и я, встряхнув головой, прогоняю безнадежную муть.

– Да, все хорошо. Поехали. – Прикрываю глаза, не хватало еще посторонних мужиков впутывать в свои проблемы.