Стрела времени. Прошлое, которого не было

«Ладно, плевать, что бы там ни было. Всё равно нам достался под горячую руку маленький континент, так что с ним и придётся работать. Жаль, конечно, что полностью мы его облететь не успели, но нам не до того было, где уж там – не до жиру, быть бы живу, куда пришлось, туда и плюхнулись», – мысли Тенгела быстро сменяли одна другую, но ему всё казалось, что чего-то он не замечает, чего-то очень важного никак не может увидеть.

На снимках ясно просматривался пролегающий почти посередине через весь материк высокий заснеженный горный хребет с многочисленными отрогами; недалеко от него, на взгорье, и стоял сейчас «Звёздный странник». Горная гряда не только пересекала весь континент, но и делила его на две части: одну заснеженную и сверкающую, покрытую снегом и укутанную в ледяные вихри, и другую – уныло тусклую, скрытую местами непроглядным туманом. Можно было рассмотреть ещё, что с сумрачных вершин стекали как минимум две большие реки, но больше ничего было не разобрать.

На планете не существовало не только времён года, но даже не было привычных для землян смены дня и ночи[9 - Пилоты продолжали жить по корабельному времени в связи с практически одинаковой освещённостью планеты и днём, и ночью.]. Благодаря особенностям своего расположения – между двух звёзд, – поверхность планеты была постоянно освещена одной из них. С другой стороны, учитывая, что спектр излучения этих светил значительно отличался от солнечного, с точки зрения землян, планета находилась в постоянных сумерках. Но, видимо, несмотря на эти отличительные черты, а, может быть, и наоборот, благодаря им, на планете царила пышная растительность. Правда, растительность эта не была привычного для землян зелёного оттенка, цвета у местной флоры были самыми разнообразными. Но большей частью растения предпочитали тёмные оттенки: бордовые и даже коричневые, фиолетовые, бурые и тому подобные сочетания.

«Ага, вот и название, Дюмеринг[10 - Дюмеринг – от немецкого d?mmerung – («сумерки»).] – сумерки, – и придумывать не надо, – решил про себя помощник капитана, большой любитель и знаток многих иностранных языков не только планеты Земля, но и всей Галактики. – Странная планета! Ночи нет вообще. Синий день! Красный день! И когда ни глянь, всё равно темно», – рассуждал Тенгел.

«Так, что тут у нас с аборигенами? Никаких построек не видно, девственная природа. Хотя много тут разглядишь среди такой чащи! А посмотреть объём биомассы? Так… 1012 тонн! Ничего себе, немаленький для планетки такого размера! Ещё бы, при такой-то растительности! Ну, уж если разумные существа здесь и есть, то это явно что-нибудь наподобие земных обезьян, – окончательно решил для себя помощник капитана. – Хотя всегда надо быть готовым к тому, что либо не найдёшь то, что ищешь, либо найдёшь не то, что ищешь».

Опасений капитана о местном населении он отнюдь не разделял, по его мнению, никаких оснований для этого не было. Отличить населённую планету от ненаселённой можно достаточно легко. Уже при приближении к таким планетам их неизменно было слышно. Трансляцию всевозможных передач до сих пор ещё никто не отменил. А здесь стояла мертвенная тишина. Он сам вёл космолёт на посадку и специально посадил его недалеко от огромной горной гряды, как можно ближе к середине материка, где, по его ощущениям, подтверждаемым, впрочем, и всеми полученными данными, была тишь да гладь, да божья благодать.

Капитан тем временем запросил информацию от радиста. Радист Капитон, это был его первый полёт в команде, казался человеком очень медленным и задумчивым, его большие, навыкате, блёкло-серые, словно выгоревшие на ярком солнце, глаза всегда смотрели куда-то вдаль, и он вроде бы совершенно не замечал, что он делает, где находится и что в данный момент вокруг него происходит. Его редко видели в шумной кают-компании, всё своё время он проводил в центре связи, что-то придумывая и мастеря, но на этот раз Капитон сравнительно быстро возник в капитанской рубке. Как обычно, вялым и вечно усталым ломающимся баском он стал докладывать капитану:

– В радиодиапазоне никакой активности обнаружить не удалось. Скорее всего, разумных цивилизаций на планете нет. Источников инфракрасного, ультрафиолетового, рентгеновского, гамма-излучения и ионизирующего излучения не обнаружено. Однако имеется странное электромагнитное излучение с длинами волн от 1 до 10 миллиметров и частотами, соответственно, 130 гигагерц, исходящее из одного места на пустынном плоскогорье к юго-западу от места посадки нашего корабля. Данные радиоволны, скорее всего, имеют естественное происхождение, но именно этот радиочастотный спектр используется при передаче данных радиоэлектронными средствами императорских кораблей, поэтому я счёл своим долгом лично предупредить капитана.

Проговорив всю эту речь на одном дыхании, без каких-либо интонаций, он поднял тусклый взгляд на капитана, потом перевёл на Тенгела и, видимо не дождавшись нужной ему реакции, застыл как истукан посреди рубки, точно робот, не получивший понятной команды; выражение полной апатии, казалось, навечно застыло у него на лице.

– Продолжайте отслеживать, – капитан нетерпеливо махнул ему рукой, и Капитон, вяло перебирая ногами в больших, армейского образца берцах, удалился.

– Не заселена, говоришь?! – воззрился на помощника капитан. – А что ты по этому поводу думаешь?

– А чего я думаю, – тот пожал плечами, – Думаю, не ошибусь, если промолчу. Тебя же всё равно не устроит. Есть два варианта: первый – плюнуть на всё и заняться вторым космолётом, и второй – слетать туда, посмотреть. Но… Всякое решение плодит новые проблемы.

– Ну, ты как всегда, – усмехнулся Александр, – слетать посмотреть, затем – стянуть оттуда, что плохо лежит! Знаю я твои замашки. А потом за нами гоняться будет не только император, но ещё и местные! И это всё с дырявым кораблём. Так что заняться им всё равно придётся, тут уж ты прав.

– Ну а знаешь – так чего спрашиваешь! – рассмеялся Тенгел. – А то давай я туда смотаюсь на капсуле, посмотрю, что к чему, а вообще, на императорском корабле тоже шлюпка должна быть.

– Успеется, – остановил его Александр.

– Всё, что ты делаешь – твой выбор.

То место, на которое показывал Капитон, находилось в самом углу снимков и ничем особенным не отличалось от остальной поверхности планеты. По всей видимости, одна из речек текла возле плоскогорья, а вот что-нибудь интересное, необычное Тенгел заметить не смог, как ни старался.

«Конечно, смотаться туда, глянуть хоть одним глазком очень хотелось, но в данной ситуации поступать так явно не следовало. Ладно, потом разберёмся, – решил он, – как говорится, живы будем, не помрём».

– А то давай! Я ведь быстренько, одна нога здесь, другая там, и сразу же обратно, – на всякий случай всё-таки попытался он уговорить капитана.

– Слушай, а кто призывал экономить топливо, уж не ты ли? Иди-ка ты лучше организуй там ребят с этими «червями» воевать.

«Вот это уже явно лишнее, Тихон наверняка устроил всё наилучшим образом, механик у нас толковый – то, что надо, тут уж ничего не скажешь, я его сам нашёл в одном портовом городке, где он, можно сказать, прозябал на свалке металлолома под гордой вывеской „Ремонт летающих кораблей“. С того момента вот уже несколько лет он был неразлучен со „Звёздным странником“. Честно говоря, и то, что мы всё ещё летаем на этом корабле, большей частью нужно отнести к заслугам Тихона, – размышлял помощник капитана. – Поэтому делать там нечего, просто Сашка по какой-то причине хочет от меня избавиться в данный момент. Этого я потерпеть просто не могу», – подумал Тенгел, а вслух иронично спросил:

– А ты, интересно, чем хочешь заниматься на досуге? Уж не подушку ли давить будешь?

– Нет, мне, как капитану, такая роскошь непозволительна. Я займусь подготовкой к выходу на поверхность.

– Ах, ну да, как же я мог забыть, ты же у нас капитан! Да, а ребята вроде уже почти всё осмотрели… Не успел я! – помощник притворно глубоко вздохнул и добродушно ухмыльнулся.

«Последнее время он прямо сам не свой, – размышлял Тенгел про себя, – всё говорит о том, что мы не можем и дальше летать на одном корабле и вообще я подрываю его авторитет. По мне, так это всё сущие пустяки, я всегда знал: в команде его очень даже уважают, ну, может быть, так же, как и меня, – он усмехнулся. – Но он меня достал своими постоянными стенаниями по этому поводу: что ж, раз решил – нехай один летает, раз уж ему так хочется. А команда – ну что же команда: кто за кем пойдёт, а там – во все времена набрать лихих ребяток можно в любом порту».

Хотя сама эта идея Тенгелу почему-то не нравилась и он постоянно мысленно возвращался к ней, стараясь выискать новые и новые аргументы в её пользу.

Капитан и его помощник всё ещё обсуждали дальнейшие действия, так и не придя к окончательному варианту, когда в рубку буквально ворвались прямо в скафандрах механик со своим помощником. Они были явно чем-то крайне взволнованы, с раскрасневшимися лицами, перемазанные копотью, глаза у обоих сверкали, по всему было видно, что они о чём-то горячо спорили. В руках у них находились вакуумные приспособления для ловли «червей».

– Капитан, вы должны посмотреть! Это срочно! – и Тихон сунул прибор Александру в руки.

Все собрались посреди рубки, внимательно рассматривая то, что находилось внутри.

– Вот этого типа я отловил одним из первых, – сбивчиво начал пояснять Тихон, – а вот этого поймал Григорий только что, буквально минуту назад, видите разницу?

Помощник механика протянул Тенгелу второй прибор.

– Причём вначале мой был таким же. Смотрите, они постоянно изменяются. И ещё: у меня их должно быть штуки три, я не одного отловил, – судорожно переглатывая, продолжал говорить Тихон, и кадык на его тощей шее дёргался. – А теперь они все в одно слились.

– Они же вроде механические были? – изумлённо проговорил капитан, и желваки на скулах выступили ещё отчётливее.

– Похоже, были да сплыли, – Тенгел сосредоточенно вглядывался лихорадочно блестевшими глазами и сильнее, чем обычно, щурился.

– Что, Григорий, скажешь? – капитан бросил вопросительный взгляд на помощника механика. Григорий был известен в экипаже тем, что прекрасно ладил не только с различными механизмами, но и неплохо разбирался в ботанике и биологии.

– Скорее всего, императорским биологам удалось каким-то образом соединить кибернетическую начинку с биологической основой и создать новое оружие против таких, как мы. Биолога бы нам сюда, – задумчиво переводя свой бесцветный, блёклый взгляд с одного на другого, произнёс Григорий и поджал пухлые губы.

– Ну, биолога нам взять неоткуда. А что с этими делать будем? – сурово спросил капитан, кивком показывая на приборы.

– По моему мнению, это специальная биологическая разработка, видите, как они быстренько сворачиваются, – продолжал Григорий.

– Прямо не черви, а бабочки какие-то, счас вылупятся и крылышками замашут, – усмехнулся помощник капитана.

– Возможно, дистанционно управляемая. Но то, что это что-то новенькое, точно. «Черви» запускаются на космолёт, но как бы спят, а по команде они приступают…

– Что же, они так долго команду не могли подать, что ли? Неделю за нами чего ради гонялись? – изумился помощник капитана.

– Да, как-то не сходится! – поддержал его капитан.

– Я ведь только предполагаю, – в голосе Григория послышалась обиженная нотка. – Больше ничего, к сожалению, сказать не могу.

– Ваши предложения? – сурово спросил капитан, внимательно оглядывая всех по очереди.

– Выкинуть их подальше от корабля, да и всё! – помолчав, решительно произнёс механик.

– Кто бы говорил, – прищурился Тенгел, – топлива-то у нас тю-тю. Как же подальше-то?

– Да нет, с топливом теперь более или менее, – начал докладывать Тихон, – а вот корабль эти твари попортили основательно. Не знаю уж, какое это оружие, биологическое или нет, но оставлять их так нельзя. Ведь они на эти приборы плевали прямо-таки! Вы только посмотрите на их наглые морды!.. – механик от возмущения говорил очень громко и резко размахивал руками.

– Ага, «наглые рыжие морды», чего ты разошёлся сегодня?! Где ты у них морды нашёл? Вполне милашки, – добродушно рассмеялся Тенгел.

– Ты бы посмотрел, что эти «милашки» с нами сделали! – ещё сильнее возмутился Тихон.

На него, обычно спокойного и всегда невозмутимого, было сейчас страшно смотреть. Шрамы на лице набухли и покраснели. Нижняя губа нервно дёргалась.