Простые слова

– Да! Мы лучшие! – вторит ему Гриша и тоже принимается скакать. – Круче нас только Халк! Ветер, давай с нами!

– Детский сад! – Мотаю головой, едва сдерживая смех.

– Кто не с нами – тот против нас, Ветер! – вопит Лёня, напоминая негласный девиз нашей команды. – Ну же, кто тут самый крутой?

– Придурки! – отрезаю, давясь от смеха, и всё же, скинув кроссовки, забираюсь на матрас.

– Не слышу, Ветер! – чеканит Смирнов и швыряет в меня видавшей виды подушкой. Постельное бельё мы сдали ещё утром, а потому от столкновения с моим коленом из посеревшего наперника в разные стороны летит пух.

– Мы крутые! – Отдаюсь с головой захлестнувшим эмоциям и теряю связь с реальностью. – «Олимпия» – чемпионы!

– Да! Вот так! – гогочет Лёня и ловко уворачивается от ответного удара подушкой. – Давай, пацаны, ещё громче! Олимпия! Олимпия!

Нам плевать, что кровати под нами держатся на честном слове, а наши возгласы эхом разносятся по третьему этажу спортивной гостиницы. Мы продолжаем оголтело скакать и, срывая голоса, радоваться победе, о которой бредили последние полгода! За спиной важная игра со сборной соседнего региона, а впереди – целый месяц отдыха. Уже вечером огромный двухэтажный автобус отвезёт нас в домой, а завтра утром я вместе с родителями отправлюсь к морю. Я заслужил! Идеальный сын, гордость школы, а теперь ещё и лучший игрок сезона – я ли не молодец?!

– А пошлите гулять? – Раскрасневшийся Гришка Зотов, наш бессменный вратарь, плюхается на кровать и раскидывает руки в стороны. – А то сейчас докричимся, и Сан Саныч из нас отбивную сделает!

– Думаешь, Саныч в отеле сидит? Ага! – Шмыгает вечно простуженным носом Лёня. – Спорим, тренер нас всех в гостиницу загнал, а сам отмечает победу!

– Да какая разница, всё равно старая грымза-администратор никуда нас не выпустит. – Подпрыгиваю напоследок и, поджав ноги, ничком падаю на матрас. – Первый раз, что ли?

– Жаль, – канючит Гриша. В свои тринадцать он выглядит как старшеклассник. Высокий, мощный, с едва заметной порослью над верхней губой. Да и голос у парня низкий, с хрипотцой. Всё это никак не вяжется с прыжками на кровати и нелепым нытьём. – А я в «МакДак» хотел сходить. Верите, ни разу бургер не пробовал?

– Было бы, что там пробовать? Хлеб да котлета.

– Давайте лучше остальных найдём. А там и придумаем, как время до вечера скоротать. – Закидываю ноги на спинку кровати, а руки – за голову. Нас приехало на игру восемнадцать человек, но все, как сквозь землю провалились.

– А что их искать? – фыркает Гриша. – Саня ещё вчера кичился, что если обыграем этих слюнтяев, то пойдёт покорять сердца местных фигуристочек со второго этажа.

– Фигуристочек? – К этим самоотверженным девочкам у меня с детства трепетное отношение.

– Ага, со всей страны понаехали. У них тут что-то вроде летних сборов.

– Да ну, скучно! – Отдохнув немного, Лёня снова начинает прыгать. – О чём нам с ними говорить? Ну на фиг!

– За что купил, за то продаю! – возмущается Гриша. Парень всё время забывает, что мы с Ленькой немного младше, а потому драки подушками нам куда интереснее каких-то там девчонок. – Вы спросили, где Саня, – я ответил! Не хотите, давайте дальше с ума сходить.

И всё же через десять минут мы плетёмся на второй этаж к остальным ребятам из команды. Громкие голоса парней и девичий смех безошибочно указывают на номер в конце коридора. Но не успевает наша дружная троица приблизиться к цели, как дверь номера с грохотом отворяется, а на нас выбегает толпа визжащих подростков.

– Я считаю до пяти, – доносится им вдогонку басовитый голос Сани, центрального нападающего и капитана «Олимпии». – Кто не спрятался, я не виноват. Раз…

– Вы чего встали как вкопанные, – щебечет рыжеволосая девчушка лет десяти и тянет Гришу за собой. – Прячемся. Скорее.

– Зачем? – Послушно семенит за малявкой вратарь.

– Кого Саша первым найдёт, тому голым по этажу бежать. Ну же, скорее!

– Вот чёрт! – хохочет Лёня. – Этот заставит! Айда врассыпную, пацаны!

Мы тут же подрываемся с места и несёмся за шумной толпой, а уже через несколько секунд разбегаемся по разным этажам. Лёня и Гриша устремляются наверх, а я отчего-то спускаюсь сначала на первый, а потом ещё ниже, на цокольный этаж. Адреналин в крови штормит, а дыхание непослушно сбивается. Найди Саня кого другого – пожалел бы, но только не меня. С первого дня, как я ступил на лёд, парень видит во мне конкурента, а потому нет никаких сомнений: не спрячусь как следует – сверкать голой попой перед пацанами придётся однозначно! Но как назло, на этаже ни одного закоулка, а двери все наглухо закрыты. Взбудораженное воображение играет со мной злую шутку: мне чудится, что за спиной раздаются шаги. Дёргаю каждую дверь в надежде найти спасение. И какова же моя радость, когда самая крайняя и невзрачная всё же открывается. Я влетаю внутрь не глядя и лишь спустя мгновение понимаю, что вокруг темно. Ладонью скольжу по стене, пытаясь найти выключатель, но его нет! Зато есть какие-то стеллажи, забитые хламом. Тот начинает с грохотом падать, вынуждая и без того шальное сердце биться быстрее.

– Может, угомонишься уже! – Тонкий девичий голосок, пропитанный тревогой и страхом, разрывает темноту. – Из-за тебя нас найдут! Замри, балбес!

Я прикрываю глаза и покорно выполняю указание девчонки.

«Дожили!» – смеюсь про себя, но уже через считаные секунды за дверью слышу шаги. Ещё немного, и нас найдут! Уверен, мы оба затаили дыхание и мысленно молимся всем богам, чтобы обошлось!

Уже в следующее мгновение, в замочной скважине проворачивается ключ, но вместо того, чтобы нас найти, некто с тяжёлой походкой запирает нас в тёмном чулане. Нам требуется время, чтобы это осознать. На мою невольную соседку понимание накатывает чуть раньше: спотыкаясь обо что-то шуршащее, она подбегает к двери и, пнув ту с размаха, собирается закричать, чтобы нас выпустили. Но тут в коридоре раздаётся голос Сани, а я спешу накрыть губы девчонки своей ладонью:

– Тшш! Не сейчас! – шепчу ей ухо, а сам ощущаю, как она вся дрожит.

– Никого постороннего тут не видели? – басит Саня.

– Нет! – Скрипучий старческий голос доносится в ответ. – И ты вали, парень, отсюда! Читать разучился: служебное помещение. Пошли-пошли, нечего тут выглядывать!

А дальше звук удаляющихся шагов, темнота и аромат спелых яблок от распущенных волос незнакомки.

– И что теперь? – Вырывается из плена егоза и что есть мочи толкает дверь. – Кто нас отсюда выпустит?

– Да ладно тебе истерить!

Стараюсь казаться смелым и безразличным, а самого колотит от страха. Я ненавижу темноту и замкнутые пространства!

– Истерить? – возмущается подруга по несчастью. – У меня лёд через час! Не приду – конец мне!

– Тогда нечего было в прятки играть! Сидела бы в номере!

– Тебя забыла спросить, придурок! – Она самозабвенно пинает дверь и то ли от отчаяния, то ли от болезненного столкновения ноги с металлом тихо постанывает. Жду слёз и продолжения обвинений, но вместо этого, девчонка шумно выдыхает и бросается на дверь с новой силой.

– Так и будешь стоять без дела? – кидает с укором. – Помогай выламывать!

– Выламывать? – Меня разбирает дикий смех. – Дверь? Металлическую? Ты больная, что ли?

– Ты зато здоровый,– пыхтит из последних сил. – Но вот незадача: тупой!

– Может, хватит уже меня оскорблять?

Отхожу вглубь чулана, постепенно привыкая к темноте. Мне даже удаётся разглядеть силуэт мелкой занозы, что самозабвенно пытается вынести дверь одной своей девчоночьей силой.

– Да я ещё не начинала! – огрызается и снова тарабанит: – Помогите!

– Ты слепая? – Зачем-то хватаю её за плечи, спиной прижимая к своей груди. – Или с закрытыми глазами сюда бежала? Мы в самом хвосте подвала. Здесь нет никого. Какой толк орать?

– А что ты предлагаешь? – Она тяжело дышит, но кричать перестаёт. – Ждать, когда нас крысы сожрут?

– Крысы? – зато вскрикиваю я. Этих безмозглых тварей я боюсь до ужаса. Тут же вспоминаю наш коттедж, куда мы переехали год назад из городской квартиры, и подвал, из которого отец выводил мышей битых полгода. И то были мыши, а тут крысы! Фу!

– Испугался, что ли? – смеётся в моих руках незнакомка, да так задорно, что становится стыдно.