Минуты между нами

– Ничего, – переключаю внимание папы на себя. – Те же классы, учителя, домашка…

– А ребята? Как встретили?

– Нормально, – поджимаю губы. – Что-то ещё? Или на этом допрос закончен?

– Зачем ты всё время притворяешься кактусом, Лерка? – насмешливо произносит папа.

Жаль, но его вопрос явно не тянет на шутку года!

– Ты у меня совсем не такая! Я-то знаю, дочка…– немного растерянно добавляет он.

– Па, если на этом всё, то я хотела бы остаться одна!

Меня бесит его привычка вечно ковыряться в моей душе, когда не просят!

– Ладно, принцесса, отдыхай! – Папа неловко почёсывает подбородок и на глазах сникает.

Давит на жалость? Бесполезно! Лучше бы просто закрыл за собой дверь.

– Мать оставила тебе ужин на столе, – продолжает раздражать своим присутствием папа. – Жаркое с индейкой. Твоё любимое.

– Я же сказала, что не голодна!

– Мы слышали, Лер, – задумчиво кивает отец и, развернувшись уже хочет уйти, но внезапно останавливается.

– Мать для тебя старалась.

Очередная попытка, и снова мимо.

– Я её об этом не просила!

– Знаю, – хмыкает он, разглядывая свои тёмно-синие тапки. – О любви и не просят, дочь. Бесполезно. Она либо есть, либо нет.

– Я и тебя, и маму тоже люблю! – раздражённо пыхчу, цепляясь за своё отражение в зеркале. Интересно, будь у меня другой отец или мать, я уродилась бы такой же дурнушкой, как сейчас?

– Здорово, Лер, – бурчит себе под нос папа, а потом уходит – тихо, молча, понуро. А меня накрывает волной раздражения! И почему после нашего с отцом разговора так погано на душе?!

***

Время в четырёх стенах тянется медленно и нудно, как жвачка на морозе. Раньше от скуки меня спасали хорошие книги, ещё раньше – занятия в акробатической секции. Сейчас в моей жизни остался только Джокер. Но сегодня и ему совершенно точно не до меня.

Lera [02.09 20:37]: Ну где ты? Только не говори, что обиделся!

Lera [02.09 21:09]:Ладно, прости, если что! Не дуйся больше!

Lera [02.09 21:48]:Мне без тебя совсем паршиво. Хотя бы маякни, что жив, чёрт побери!

Ломаю голову, куда парень мог запропаститься! После аварии, которая пару лет назад разрушила его судьбу, Джокер двадцать четыре на семь безвылазно сидит в своей спальне на втором этаже огромного дома в кромешном одиночестве и постоянной тишине. Он пропускает мои сообщения только в двух случаях: если мать вытаскивает его на прогулку (но это бывает настолько редко, что и в расчёт брать глупо), либо отец тащит его в очередную клинику на обследование, но тогда Джокер заранее предупреждает, что какое-то время будет недоступен. Да и какие могут быть прогулки и обследования в этот поздний час?

На всякий случай прокручиваю нашу переписку, чтобы убедиться, что ненароком не пропустила его сообщение об отъезде или о неотложных делах. Но снова мимо: здесь только мои причитания о несправедливости бытия. Мне даже становится неловко: к инвалидному креслу прикован Джо, а сетую на жизнь только я…

Джокер сильный, и в этом ещё одна причина, почему я держусь рядом. Я бы так не смогла, сломалась, замкнулась в себе и возненавидела этот мир. А Джокер держится. Мало того, он находит силы еще и меня спасать…

Lera [02.09 22:10]: Чёрт, я волнуюсь за тебя не на шутку! Прошу, ответь!

Взглядом гипнотизирую экран смартфона, но ничего не происходит. Складываю вещи на завтра: учебники, тетради, с трудом накаляканное на отдельном листке сочинение. И вновь упираюсь глазами в мессенджер. Пусто!

Lera [02.09 22:34]:Ну что я должна сделать, чтобы ты вернулся?!

Я снова и снова читаю его старые сообщения. Пытаюсь найти зацепку —бесполезно. Швыряю телефон в дальний угол и как неприкаянная шатаюсь от кровати до шкафа и обратно. Чувствую, как слёзы подкатывают к горлу и что-то ещё – тяжёлое, колючее – противно щекочет за рёбрами. Навязчивое ощущение собственной ненужности накрывает меня с головой. И я не выдерживаю…

– Па…

Засунув мобильный в карман, выскакиваю из комнаты и несусь на кухню. Когда я была маленькой, папа всегда играл со мной в шахматы перед сном. Он говорил, что это отличная возможность освободить голову от дневных забот. Правда, уже года три я упорно пропускаю мимо ушей его предложения. А сейчас… сейчас папы уже нет на кухне…

– Отец решил лечь пораньше, – не оборачиваясь, отвечает мама. Шум воды из крана заглушает её голос. Она так старательно пытается отчистить противень от остатков жаркого, что, кажется, вот-вот протрёт пенной губкой дыру в металле.

– У нас, что, посудомойка сломалась? – Подогнув под себя ногу, сажусь на отцовскую табуретку и понимаю, что хочу есть, а потому взглядом скольжу по кухне в поисках чего-нибудь вкусненького.

– Уже как недели две, – качает головой мама.

– А чего мастера не вызовешь? – Хватаю из вазочки крекер, но он сладкий и с кунжутом – гадость!

– Ты серьёзно, Лер? – вспыхивает мама и прямо с губкой в руках оборачивается ко мне. Не замечает, как на пол летят пенные обмылки, а на красивом переднике остаются мокрые следы. – Что с тобой происходит, дочь?

– О чём ты? – Удивлённо изогнув бровь, бросаю надкусанный крекер обратно в вазочку и жду ответа. Но мать не спешит мне ничего объяснять. Она отворачивается к раковине и ещё усерднее начинает тереть дурацкий противень.

– Ма-а! – тяну в недоумении.

– Я всё понимаю. – Она шмыгает носом, хотя, возможно, это просто журчит вода. – Переходный возраст, поиски себя… Но, Лер, так нельзя! Ты закрылась от мира, от нас, от себя… Что дальше?

– Мам, не начинай! – закатываю к потолку взгляд. У матери просто талант портить и без того поганое настроение! – Что опять не так? Это всё из-за дурацкого жаркого? Ну хочешь, я его сейчас съем?

Грохот. Противень так некстати выскальзывает из рук мамы. Очередной всхлип. Теперь точно не показалось. Мама нервно бросает губку и выключает воду. Забыв сполоснуть ладони, она вытирает руки о кухонное полотенце и, сняв передник, спешит уйти.

– Жаркое в холодильнике, – бросает на ходу, но возле порога замирает. Ну, конечно, сейчас начнёт раздавать ЦУ: в какую тарелку положить рагу, какой режим выбрать на микроволновке, и что посуду за собой мне придётся вымыть самой. Но мама качает головой, словно собирается с мыслями, а потом огорошивает меня:

– Я дважды вызывала мастера. Ты дважды ему не открыла, если помнишь.

– Ма… —Бью себя по лбу: мама, и правда, что-то такое говорила, но я отчего-то не придала должного значения её словам.

– Просто открыть дверь и проводить человека на кухню…

– У меня вылетело из головы, только и всего!

– Ты всегда слишком занята, когда дело касается не тебя, верно?

–Я просто забыла! Довольна?