Ты предназначена мне

– Убирайся к чёрту, Акулевский, – выйдя тогда к нему, процедил я. Его сопровождали четверо сотрудников службы безопасности, но на моей территории он был только гостем, причём незваным.

– Вначале послушай, что я тебе скажу, – он остался стоять на месте.

Слушать его у меня не было ни малейшего желания. В то время желаний у меня вообще было не много. Глядя на него, я чувствовал тёмную ярость. Какого дьявола ему потребовалось тут?! Тем более после того, как он решил, что может безнаказанно забирать у меня то, что ему не принадлежит. Это самое «принадлежит» подливало масла в огонь, потому как мысли, что он дотрагивался до Евы, затмевали собой всё разумное.

– Мне нужна твоя помощь, – выговорил он, когда я снова приказал ему убраться из своего дома.

Некоторое время я колебался между тем, чтобы отдать приказ охране выставить его за ворота и чем-то похожим на интерес. Разум подсказывал, что спешить не стоит.

– Хорошо, – пригласил его следовать за собой в дом. Охрана направилась было за ним, но я взглядом дал понять, что говорить мы будем наедине.

Ходить вокруг да около он не стал – сразу выложил всё, что у него было. Как и сегодня – ни слова о Еве. Только дело. За последующие месяцы виделись мы всего несколько раз и в каждый из них я узнавал Акулевского немного лучше. Рассказанное про пансионат Евой было правдой, но… Правдой, обнажённой только наполовину.

– Уверен, что с ней всё будет в порядке? – откусил ещё один кусок.

– Уверен, – спокойно ответил Акулевский и подлил себе чаю. – Я пообещал ему Василису ещё около года назад. Думаю, эта девочка как раз то, что ему нужно.

Я хмыкнул. Дожевал бисквит и, последовав примеру Бориса, добавил чаю. Внимательно посмотрел на Акулевского, раздумывая, стоит ли лезть во всё это глубже. Пансионат, девушки… Однако размышления мои так ни к чему и не привели.

– Ваш гость, – с появившейся на веранде Василисой был мужчина.

Подойдя, он пожал руку вначале хозяину, а потом и мне.

– Давно тебя не видел, Ян, – выговорил я, ответив ему крепким рукопожатием.

– И я тебя, – бросил он, усаживаясь с нами за стол, на котором уже появилось блюдо с ароматными улитками.

Я продолжал смотреть на перехваченное жемчугом тонкое запястье. Чёрные волосы, глаза, наполненный вызовом взгляд. Синяки на нежной коже, кровь на подоле платья… Сколько бы я сейчас отдал за пахнущие ванилью и молоком гренки. Но… у всего в этой жизни есть цена. Порой, слишком большая, чтобы заплатить её.

– Хорошо, – ответил я и, завершив вызов, поставил телефон на беззвучный режим. Убрал в карман и, открыв дверцу внедорожника, вышел на пристань.

Повторное обследование, проведённое Еве утром, подтвердило, что состояние её не вызывает опасений. По крайней мере за то, что касалось внешнего, связанного с физическим. Стереть же из памяти воспоминания могло только время, новые события и люди, находящиеся рядом. Только что врач сказал мне, что я могу забрать её не вечером, а в ближайшие часы.

Поставив авто на сигнализацию, я направился к каменному заграждению, отделяющему набережную от воды. Вместо того, чтобы развернуть внедорожник и рвануть в больницу, снова достал телефон.

– Дмитрий, – услышав голос своего человека, положил ладонь на нагретый солнцем камень ограды, – только что мне позвонил врач Евы. Забери её… Да… Прямо сейчас… Не думаю, что он сунется… Да… Да… Отвези её в особняк и проследи, чтобы всё было в порядке.

Отдав распоряжение, я поджал губы. Вода искрилась в солнечных лучах, приласканное ими море ещё сильнее пахло солью. С час после того, как оставил Акулевского разбираться с Диким, я колесил по пригороду. Мощная машина рычала, когда я выжимал из неё максимум, вырывала колёсами клочья смешанной с травой земли, но ни скорость, ни ощущение подчинения мне тяжёлого внедорожника, удовлетворение не приносили.

Обернувшись на донёсшийся до меня размеренный стук каблуков, я увидел приближающуюся Каролину.

Неспешно она шла со стороны пустой сейчас пристани. Порт, обычно живущий своей собственной жизнью, сегодня был тихим, что случалось нечасто. Одно оставалось неизменным – ни порт, ни его обитателей не интересовали чужие заботы и проблемы.

– Думаешь, наступило лето? – подойдя, Каролина встала рядом.

Я почувствовал запах её духов – дорогих, без слов дающих представление о женщине, носящей их на своём теле, на коже. Каролина тряхнула головой, и солнце заиграло в её каштановых волосах.

– Что ты здесь делаешь? – спросил оставив без внимания её вопрос.

Как и я раньше, она положила ладони на камень. Через шею её был перекинут узкий шёлковый шарф, дополняющий платье, мочки ушей украшали крупные серьги. Возможно, мне стоило найти что-то подобное ей. Кого-то подобного или продолжить то, что было между нами. Возможно…

– Приезжала к Мартину, – она подставила лицо солнцу, немного запрокинула голову, наслаждаясь долгожданным теплом. – Этот засранец решил, что может диктовать мне свои условия.

– Не сомневаюсь, что ты разъяснила ему, что к чему, – я усмехнулся.

– Разъяснила, – отозвалась Каролина и ненадолго замолчала.

Негромкий шум моря переплетался с криками чаек. Разговаривать мне не хотелось и, несмотря на то, что присутствие Каролины не мешало, я предпочёл бы не чувствовать её рядом или хотя бы не чувствовать дорогие женские нотки цветов и жизненного опыта, исходящие от неё.

– Ты-то что тут делаешь, Руслан? – нарушила она тишину через пару минут.

– Да так… – заметив появившуюся на горизонте точку, я вгляделся в неё. Слишком далеко, чтобы различить очертания. Это было и ни к чему – скорее всего, очередной тащащий вино и заморские фрукты корабль, с прибытием которого порт наполнит привычная обыденность.

– Твоя девочка в порядке? – это Каролина сказала уже по-другому. Тихо, спокойно, посмотрев на меня. Именно так, как спросил бы кто-то, кому не всё равно.

От других женщин её отличало многое и это в том числе умение отодвинуть личное. Та самая жизненная мудрость, уловить которую можно было даже в запахе.

– В порядке, – я убрал ладонь с камня. Сжал в кулаке ключ от Хаммера. – Извини, Каролина, мне нужно ехать.

– Езжай, раз нужно, – она опёрлась об ограду локтями и опять подставила лицо солнцу. Точка на горизонте была всё такой же далёкой, едва различимой, и Каролина смотрела на неё без интереса. – Рус, – позвала, когда я было пошёл к машине. – Не беспокойся ни о чём. Я сама решу дела с погрузками и проверю людей, о которых мы говорили. Встретимся и обсудим всё, когда сможешь.

– Встретимся и обсудим всё, как договаривались, – отрезал я, глядя на неё.

– Хорошо, – после секундной паузы. – И всё же, Руслан… Я понимаю, что меня это не касается, но… Послушай меня, как женщину. Дела делами, но сейчас тебе стоило бы позаботиться о Еве.

– Позабочусь, – полупрозрачное облако прикрыло солнце, отбросив слабую, мгновенно растаявшую тень. – Не беспокойся об этом. Тем более, как ты правильно сказала, это тебя не касается.

– Поставить в гараж? – подошёл ко мне один из следящих за территорией сотрудников охраны.

– Не нужно, – захлопнул дверцу. – Моя жена в доме?

Получив утвердительный ответ, я поднялся по ступенькам на крыльцо. Вышедшая навстречу экономка, спросила, приготовить ли мне кофе. Кофе…

В последние дни его было слишком много, и это вошло в привычку – горький, с нотками имбиря, корицы и гвоздики.

– Руслан Каримович, – замешкалась экономка: веснушчатая девица, достаточно хорошенькая, чтобы не вызывать раздражения и при этом не бросающаяся в глаза. – Может быть, лучше сделать чай?

Уже пошедший было дальше к лестнице, я остановился и обернулся на неё. При том, что присутствие её в доме казалось почти незаметным, взгляд был… Чем-то отдалённо он напомнил мне взгляд Евы в первые дни или даже часы после нашей встречи. Это заставило меня присмотреться к девице внимательнее.

– Я могу приготовить чай с теми же пряностями, – она не оробела. – Или хотя бы не такой крепкий кофе. Вы же наверняка и сами понимаете, что можете загнать своё сердце.

Ничего не сказав, я молча подошёл к ней. Не спеша. Какая, чёрт возьми, ирония! Блёклую экономку беспокоит моё сердце.

Остановившись возле неё, взял за подбородок и посмотрел в глаза.

– Нельзя загнать то, чего уже давно нет, – выговорил тихо. Провёл по коже большим пальцем. – Приготовь крепкий кофе с имбирём, гвоздикой и лимоном. Хороший крепкий кофе, как ты умеешь. Не забывай – ты здесь для того, чтобы выполнять свою работу и не более.

Резко отпустив её, я пошёл наверх. Не знаю, что раздражало сильнее – то, что за последние полчаса мне дважды пытались дать ненужные советы или собственное бессилие. Слишком часто оно напоминало о себе с момента, как ублюдок Виконт уложил моих людей и взял то, к чему я не позволял ему прикасаться.