Мой хозяин

– Можешь выйти во двор и поплескаться. Жарко на улице.

– Во двор? – переспросила я. – То есть, мне можно выйти одной из дома?

Ответил он не сразу, словно бы проверял на прочность мою выдержку, но в конце концов всё-таки сказал:

– Да. Только без глупостей.

В коробочке был купальник. Маленький купальник-бикини кораллового цвета. Даже не знаю, скрывал ли он что-нибудь или подчёркивал.

Честно говоря, я запуталась. Во всём: в происходящем, в поступках Вандора, в его словах и в первую очередь – в себе. Поговорить бы хоть с кем-нибудь… Порой мысли и сомнения, высказанные вслух, обретают куда большую ясность, чем в тот момент, когда они беспокойными птицами бьются в голове. Стэлла… Наверное, мне стоило рассказать ей о своих опасениях, о том, что я чувствую. Пусть её видение многих вещей разнится с моим, она – единственный человек, которому я могу довериться.

Вот только Стэлла оказалась настолько занята, что поговорить нам не удалось. Застала я её в тот момент, когда она драила пол в холле первого этажа.

– Тебе идёт этот цвет, – только и сказала она, запястьем вытирая лоб. Выдохнула и снова взялась за пол.

– Этим что, больше заняться некому? – возмутилась я, глядя на её мокрые руки. – В этом доме полно горничных!

– Лучше так, Мил, – тихо заговорила она, – чем под табуном. – Посмотрев на меня, она чуть заметно улыбнулась. – Ты красавица. Подрумянишься, будешь…

– Как кусок отбивной, – закончила я с издёвкой, и она потихоньку засмеялась. Пожалуй, я впервые слышала её смех…

В итоге разговора у нас так не получилось. Вышедший управляющий глянул на Стэллу так, что та, подмигнув мне, поспешила вернуться к мытью полов. Не знаю, откуда в ней столько моральных сил и стойкости. Я бы точно так не смогла.

Делать мне ничего не оставалось, и я, взяв книгу, отправилась к бассейну. На улице и правда стояла жара, раскалённое солнце висело в небе ярким диском. Встав у края бассейна, я с наслаждением потянулась. Вода была прозрачной, и сквозь её толщу виднелось выложенное бирюзовой плиткой дно. Чуть поодаль стоял ряд шезлонгов – один на солнце и два – под зонтиком. Подумав, я присела на бортик и опустила ноги в воду. Тепло и прохладно одновременно… Вдалеке щебетали птицы, солнечные лучи бликами играли на водяной глади. Из-за угла дома, неся поднос в руках, вышла одна из горничных и, подойдя к шезлонгам, выставила на стол блюдо с фруктами и большой стакан с чем-то, напоминающим холодный чай. Закончив, она приблизилась ко мне и отрапортовала:

– Господин Вандор приказал принести, когда Вы выйдете к бассейну.

Я недовольно кивнула, и мадама чопорно пошла в обратную сторону. Вообще-то, у меня есть собственная горничная! Какого она драит холл, тогда как эта… Проводив женщину взглядом я заставила себя успокоиться. Мне хотелось, чтобы Стэлла составила мне компанию, да и несправедливость я всегда переносила очень плохо. Но она права – лучше уж так, чем то, что могло случиться.

Стоило мне подумать об этом, мысли снова вернулись к Вандору. Фрукты, чай… Что это, если не проявление заботы обо мне? Неспешно вытащив ноги из воды, я встала и подошла к столику. Отщипнула виноградину от ветки и положила в рот. На язык тут же брызнул сладкий сок, и я едва не застонала от удовольствия. В детском доме фруктов мы почти не видели – еда была очень однообразной и, как правило, безвкусной. Макароны с курицей, говяжья печень с гречкой, похожие на разваренную бумагу рыбные котлеты с картофельным пюре… Как же я ненавидела эти котлеты! При мысли о них меня передёрнуло. Взяв стакан, я присела на край шезлонга и уставилась на воду. Кожу мою щекотнул лёгкий порыв игривого ветерка, и я подставила ему лицо. Как же хорошо… Пожалуй, так хорошо мне давно уже не было. Разве что в детстве, когда одна из нянечек взяла в меня в парк аттракционов вместе со своими детьми. А ещё… Я снова отщипнула виноградину. Были же у меня хорошие дни. Были… Вот только в памяти они почему-то не оставили никакого следа. Разве что дни, проведённые с Матвеем. Но, как ни странно, найти среди них особенно яркие я не могла. А ведь были у нас и походы в кафе, и гулять мы ходили. Даже в кино как-то…

Вандор

Как ни пытался я разделаться с делами побыстрее, домой вернуться удалось лишь ближе к вечеру. Солнце ещё светило, но на улице было уже не столь жарко. После утомительного дня хотелось освежиться, и по приезду домой я собирался принять прохладный душ.

– Милана в доме? – как бы между прочим осведомился я у вышедшей мне навстречу горничной. Одна из них обязательно встречала меня после работы, чтобы осведомиться, оставлять ли на кухне ужин.

– Нет, господин Вандор, – проговорила та. – Она весь день провела возле бассейна и всё ещё там.

Кивнув, я направился было к лестнице, но передумал и, пройдя через кухню, открыл заднюю дверь. Честно говоря, не думал, что она проторчит у воды до вечера… Дорвалась, называется.

Мысли о девчонке преследовали меня целый день. На утренней встрече вместо того, чтобы вслушиваться в слова давнего партнёра, пришедшего с просьбой взять на пару месяцев к себе в компанию его сына, я думал о её колышущихся перед моим носом грудях с твёрдыми сосками и блестящих глазах. Странное сочетание наивности, робости и откровенной сексуальности… А как прекрасна она была в момент оргазма! Не знаю, заметил ли что-нибудь мой собеседник… Определённой договорённости мы в итоге достигли и условились продолжить разговор завтра, в более непринуждённой обстановке.

К обеду я так закрутился, что в какой-то момент мысли о минувшей ночи отступили на дальний план, но, стоило мне понять, что Милана всё ещё находится у бассейна…

Остановившись метрах в десяти от бассейна, я стал наблюдать. Девчонка барахталась на мелководье. Она то подпрыгивала, выныривая из воды по пояс, то приседала и делала какие-то невразумительные взмахи руками, разбрызгивая вокруг себя переливающиеся брызги. Волосы её были собраны в высокий хвост на макушке, но всё равно вымокли напрочь. В паху мгновенно потяжелело. Ещё бы! Если уж у меня мгновенно встаёт на неё, даже если она одета, то тут…

Расстёгивая на ходу пуговицы рубашки, я двинулся к бассейну. Мила, увлечённая вознёй, меня не замечала, я же продолжал рассматривать её. Остановился у края, скинул рубашку на плитку и принялся расстёгивать ремень брюк. Кожа её была мокрой, купальник прилип к телу и не скрывал, а лишь подчёркивал грудь и ягодицы. И на кой чёрт вообще придумали подобные штучки?! Коралловый цвет на нежной девичьей коже… Да тут у мёртвого член до носа подскочит, не то что у нормального мужика! Эти округлые бёдра, изящные руки, а груди… Прикрытые лишь двумя маленькими яркими треугольниками ткани, выглядели они чертовски вызывающе. Девчонка находилась на противоположном краю бассейна, и разглядеть я не мог, но не сомневался – соски у неё были твёрдыми.

Раздевшись наголо, я нырнул в воду прямо с борта и, не выныривая на поверхность, преодолел большую часть разделяющего нас расстояния. Вынырнул и поймал устремлённый на меня взгляд. Судя по тому, какой испуганной она выглядела, я застал её врасплох.

– Мне кажется, компания тебе не повредит, – хмыкнул я уголком рта и неспешно поплыл к Милане.

Она, опустив руки вдоль тела, стояла по пояс в воде и неотрывно смотрела на меня. Щёки её порозовели – то ли успела немного подрумяниться на солнышке, то ли как всегда покраснела от смущения. Мне нравилось, как она краснеет… Мать её, проще было сказать, что в ней мне не нравилось!

Подплыв, я встал с ней рядом. Опустил взгляд к груди и с трудом сдержался от того, чтобы сглотнуть: соски её действительно топорщились, да так, что это было хорошо видно через ткань. Мерцающие в лучах заходящего солнца водяные брызги на её веснушчатых плечах походили на россыпь бриллиантов… Я ощутил дикий прилив желания. Член, и без того твёрдый, затвердел ещё сильнее, нервы скрутило. Милана опустила взгляд к моей груди, мимолётно пробежалась ниже. Губы её приоткрылись, из груди вырвался тихий выдох, а щёки стали совсем пунцовыми. Поняла, малышка?

– А ну, иди сюда, – ухватил её за локоть и подтянул к себе.

Она впечаталась мне в грудь, шире распахнула глаза. Я же почувствовал себя пацаном. Что-то было в этом вечере такое… дурманящее, пьяное… Отбросив все мысли, обхватил девчонку за бёдра и приподнял.

– Вандор! – взвизгнула она и как ненормальная вцепилась мне в плечи. – Вандор, отпусти меня!

Естественно, отпускать я её не собирался и вместо этого потащил на глубину. Если уж и развязывать эти милые бантики, то точно не там, где вода едва прикрывает яйца. Стоило нам зайти чуть глубже, Милана начала вырываться, а когда я перехватил её и подкинул выше, обхватила меня за шею.

– Я плавать не умею! – горячо выпалила она, прижимаясь ко мне грудью.

Ах, вот оно что! Если она думала, что её слова меня остановят, то сильно заблуждалась. Сделав вид, что вовсе не слышал, что она сказала, я, помогая себе одной рукой, погрёб на глубину. Милана изо всех сил дёрнулась обратно, но я успел ухватить её. Вернее… поймать за верёвочку на спине. Она снова завизжала. Вцепилась в верх купальника и в тот же момент едва не ушла под воду с головой. Я поймал её за талию и поволок дальше.

– Пусти! – брыкнулась она.

– Если я тебя отпущу, ты захлебнёшься, – заметил я и, удерживаясь на плаву, кое-как развернул её к себе.

Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Лицо было мокрым, ресницы слиплись от воды, капельки переливались на шее и чёрных как смоль волосах. Коралловые треугольники, удерживаемые лишь завязанной на шее веревкой, плавали на поверхности воды ровнёхонько между нами.

Заметив это, я не удержался от усмешки. Милана, только-только собиравшаяся возмутиться, опустила взгляд. Глаза её распахнулись ещё шире, алые губки приоткрылись, а потом плечи её потихоньку задрожали. Она смеялась – негромко, таким так же как и голос журчащим смехом. Как же она красиво смеётся… Я мягко прошёлся пальцами по её рёбрам, и она снова запищала, изогнулась.

– Да ты ещё и щекотки боишься?! – Я тоже засмеялся и прошёлся снова.

Смех её заполнил собой всё, зазвенел колокольчиками над колышущейся гладью воды, смешался с пением птиц. Прядь волос прилипла к её влажной щеке… Я развязал бантик на шее и, выловив треугольнички, откинул их куда подальше. Милана замолчала, взгляды наши встретились. Её дыхание щекотнуло мои губы, я почувствовал, как напрягся и опал её живот…

– Откуда ты только такая взялась? – вырвалось у меня перед тем, как я смял её губы в нетерпеливом поцелуе.

Понятия не имею, как удерживать её над водой, потому как в мозгах коротило, а инстинкты были устремлены лишь на то, чтобы побыстрее снять с неё трусы. Я снова дико хотел её! Словно бы не трахал только сегодня утром, а много недель провёл отшельником в сибирских лесах и всё это время женщину вовсе не видел. Точно наваждение…

Кое-как, лишь изредка отрываясь от её рта, догрёб до борта бассейна. Нащупал лестницу и поднявшись на несколько ступенек, усадил её на одну из них. Ноги её находились меж моих ног, грудь возвышалась над водой. Черт подери! Видимо, что-то отразилось в моём взгляде, потому что Милана выдохнула. Попыталась встать, но я ухватил её за локоть. Рывком развернул и снова толкнул на ступеньки.

– Что ты делаешь?! – вскрикнула она, когда я принялся стаскивать с неё трусики.

– А ты не догадываешься? – просипел я. Она что, в самом деле не соображает, до какой степени я хочу её?!

– Но мы же не дома… – слабо пискнула она, пытаясь вывернуться. – Нас могут увидеть…

Вот это точно было последним, что меня интересует. Да и вряд ли кому припрёт сунуться к бассейну. Охрана и прислуга осведомлены, что я не один, так что…

– Это не должно тебя волновать, – отрезал я и погладил скрытые водой ягодицы. Над поверхностью виднелись лишь её плечи, и я, склонившись, лизнул змейку позвонков. Кожа у неё была прохладная и мокрая, как всегда нежная. Волосы прилипли к шее.

– Мне нравится, когда ты оставляешь волосы распущенными, – проговорил я, снимая резинку. Поддавалась она плохо, но вскоре всё равно осталась у меня в руках, и я отбросил её на борт. Помассировал голову Миланы, и чёрные локоны, получив свободу, колыхнулись на воде. Она пошевелилась, переставила руки, и ягодицы её потёрлись о мой пах. Должно быть, она не поняла, почему в следующий миг я буквально впечатал её в себя одним рывком. Меня только что и хватило на то, чтобы погладить её живот и, сунув руку ей между ног, потереть клитор. Да чтоб её!