Обязана быть его

Я так и замерла. В порядок? Днём я вымыла голову, нанесла лёгкий макияж, как он любил. Обычно этого хватало, чтобы он остался доволен.

– Мы куда-то идём? – лихорадочно соображая, что в этом случае придётся всё-таки попросить Светку взять к себе дочь, спросила я.

Обычно Эдик предупреждал о встречах, где мне нужно было его сопровождать, о важных вечерах, устраиваемых компанией и прочих мероприятиях заранее.

Может быть, я что-то пропустила? Не поняла, не услышала? Нет… Точно нет. Он обязательно напомнил бы днём. Да и сейчас говорил бы иначе…

– Не мы, – приблизился ко мне вплотную и, взяв за подбородок, посмотрел в лицо. Но снова иначе – оценивающим взглядом. – Ты идёшь, Дарина.

Я судорожно выдохнула и отступила. Непонимающе мотнула головой.

– Куда?

– Поедешь к моему шефу, – глаза его стали совсем тёмными, в уголке жёсткого рта зародилось нечто похожее на пренебрежительную усмешку.

– К шефу? – должно быть, непонимание в моём голосе звучало настолько отчётливо, что он немного смягчился. По крайней мере, взгляд стал не таким пугающим. – Но… Зачем? Зачем мне ехать к твоему шефу?

Подушечкой большого пальца муж коснулся моей скулы. Погладил почти нежно до уголка губ, но в нежности этой было нечто леденящее. Как будто я падала с высоты на мягкую-мягкую траву, заведомо зная, что под ней скрываются острые камни.

Повернув ладонь тыльной стороной, он погладил меня по щеке, собрал волосы и вспушил их. После опустился пальцами по шее и только после ответил:

– Ты ему нравишься.

Мысли совсем перемешались. Нравлюсь?! Господи… Что он говорит?! Да и вообще к чему это?!

– Нравлюсь? – переспросила я, пытаясь понять, что он имеет в виду.

– Думаешь, я не видел, как он шарился по тебе? – пренебрежительная усмешка стала заметнее, нежность прикосновений напоминала ожидание удара.

Поёжившись, я сглотнула, но постаралась ничем не показать, что происходящее начинает по-настоящему пугать меня.

– Будь его воля, он бы трахнул тебя прямо там.

– Что ты такое говоришь, Эдик? – шёпотом отозвалась я, покачивая головой. – Он до меня не дотрагивался. И…

– Заткнись! – зарычал он и схватил меня сзади за шею. – Заткнись и слушай, сука. У меня проблемы. Большие проблемы на работе. Сейчас ты приведёшь себя в порядок, поедешь к Демьяну и сделаешь всё, чтобы эти проблемы стали не такими большими. Хоть раз в жизни ты способна сделать что-то стоящее?!

Его жаркое дыхание опаляло кожу, в горле пересохло. Происходящее казалось нереальным. Эдуард всегда был ревнивым, после свадьбы же это стало почти невыносимым. Любой направленный в мою сторону мужской взгляд, любая попытка других мужчин заговорить со мной… А сейчас…

– Я не шлюха, – просипела я, понимая, что дрожу.

– Ты?! – злая усмешка исказила его лицо. – Ты самая настоящая шлюха! Давай, – толкнул меня к двери. – Зря я кормлю тебя?! Обработай его как следует.

– Я не шлюха! – выкрикнула, понимая, что начинаю захлёбываться слезами. – Да если бы и была… Чем я тебе помогу?! При чём тут я?! – шумно дыша, я смотрела на него, не понимая, чего он хочет от меня.

Что у него за проблемы? С работой?! С деньгами?! Но большие мальчики играют по большому, при чём тут я?!

Я вспомнила его начальника: красивый, высокий мужчина лет тридцати пяти, может, немного старше. Человек, по одному только взгляду которого можно понять, что у него есть абсолютно всё, что ему нужно. А если чего-то нет… Если чего-то нет, он получит это по первому щелчку пальцев. Вещи, недвижимость, женщин…

Мы действительно перекинулись с ним несколькими словами на одном из устроенных компанией банкетов. Я вспомнила его глаза – чёрные. Взгляд его подавлял волю, бархат, что звучал в голосе, был обманчивым. Может быть… может быть он действительно смотрел на меня с неким интересом. Не знаю… В висках у меня стучало, в голове плыло.

– Что ты сделал? – выдавила я сипло, чувствуя себя пойманной в силок канарейкой.

Глядя на Эдуарда я понимала – если не сделаю так, как он хочет, будет хуже. На скулах его выступили желваки, губы были поджаты.

– Ничего, – процедил он и снова оказался возле меня. – Пытался заработать деньги для того, чтобы оплатить всё, что тебе нравится. Эту грёбаную квартиру, твои посиделки с подружками…

Схватив за локоть, он потащил меня к ванной. Мельком я заметила, как в приоткрытой двери детской появилась Соня и постаралась собраться, но у меня ничего не вышло.

– Мои посиделки? – всхлипнула я. – Эдуард, пожалуйста…

– Чтобы через полчаса ты была готова, – он впихнул меня в ванную. Зашёл следом, захлопнув дверь и принялся стаскивать домашнее платье.

Я стояла, судорожно всхлипывая, и не знала, что делать. Волна за волной по телу пробегала дрожь, слёзы градом бежали по щекам. Не прошло и минуты, как я стояла совершенно обнажённая под пристальным взглядом мужа.

Отступив на шаг, он внимательно осмотрел меня. Я слизнула с губ соль. Меня передёрнуло, когда он, намотав на палец локон моих волос, подтянул меня к себе и звонко ударил по заду. Прижал к своему паху. Я почувствовала его твёрдый член, пальцы его, пройдясь меж ягодиц, коснулись ануса, после скользнули ниже и резко вонзились в меня.

– Встанешь на колени и хорошенько отсосёшь у него, – заставляя меня запрокинуть голову, процедил Эдик. – Ты, конечно, в этом не очень, но будь добра, уж постарайся.

Резко он вогнал пальцы ещё глубже. Потом ещё, до упора. Я тихонько захныкала, пытаясь отстраниться, оттолкнуть его. Меня тошнило, внутри саднило ещё с утра, и я была не готова к очередной его грубости. От его дыхания, от его слов было мерзко. Так мерзко, что казалось, меня вот-вот вывернет.

Губы его прошлись по шее, языком он поднялся по венке, по подбородку и, жёстко обхватив мой затылок, приблизил лицо к своему.

– Поняла меня? – процедил в губы.

Я не ответила, только всхлипнула. Он стиснул зубы, ударил меня ещё сильнее по заду.

– Поняла? – уже рыча.

Я молчала. Подбородок дрожал, а я просто смотрела на человека, с которым прожила больше пяти лет, на своего мужа, и не верила, что это происходит на самом деле.

– Поняла?! – заорал он, и одновременно с этим щёку мою обожгло ударом.

Вскрикнув, я схватилась за лицо и зарыдала в голос. Униженная, трясущаяся, опиралась ладонью о стиральную машинку, а Эдуард нависал надо мной, полный ярости. Намотав волосы на ладонь, он заставил меня выпрямиться.

– Дарина, ты поняла меня? – совсем тихо, почти не размыкая бледных губ.

– Поняла, – на всхлипе ответила я.

Он тут же погладил меня по лицу, в том месте, где кожа пылала после пощёчины. Вначале очень легко, потом с нажимом, заставляя поморщиться, напоминая, чем грозит неповиновение. Обнял за талию и, прижав к себе, накрыл рот губами. Покусывая, он целовал меня так, что я не могла дышать. Тёрся о меня бёдрами.

– Вот и молодец, – напоследок прикусив нижнюю губу, он кивнул. Вытер с моего лица слёзы и отступил. – Чтобы через двадцать минут была готова, – пристально посмотрел в глаза. – Дай ему хорошенько себя трахнуть. Хорошенько, Дарина.

– Эдик… – уже не пытаясь ничего понять, я просто проскулила, – какой в этом смысл? Что я сделаю?

– Для начала дай ему то, чего он хочет. – Эдуард остановился в дверях. – А дальше видно будет.

Оставшись одна, я в бессилии присела на борт ванной. Выпотрошенная, накрыла лицо ладонями и почувствовала собственную нервную дрожь. Двадцать минут… Как в тумане я осмотрела ванную, не понимая, что должна сделать. Душ… Наверное, мне нужно принять душ. А потом…