Полукровка. Сбежать от альфы

Девчонка короткими шажками выбегает на середину тротуара, затем, точно обжегшись светом фонарей, бросается в тень под громадными кленами на зеленой полосе, которая отделяет тротуар от магистрали.

Наблюдаю за ней. Куда теперь двинешь? К мосту? Тебя там ждут, и ты это знаешь. Что будешь делать? Подходит к ограждению, которое должно предохранить детей от выбегания на проезжую часть. Упирается в него руками и тут же отдергивает окоченелые пальцы. Смотрю ее глазами – гипнотизирует паром, который вот-вот пришвартуется полностью.

Полукровка часто дышит. Вертит головой, слегка кивая, точно что-то считает. Что тут можно считать? Машины едут быстро и почти сплошным потоком! Только не говори, что собираешься перебегать прямо тут! Нет!

Внутри поднимается дикая волна горячего волнения. Ее же размажут по асфальту! Завожу мотор и резко стартую, чтобы успеть перехватить, и ее зрением вижу, как ноги в серых кедах перемахивают через ограждение. Похоже, мой маневр подтолкнул ее. Догадалась о слежке. Теперь точно наломает дров! Ей не добраться живой до другой стороны!

Втапливаю газ до упора. Гоню что есть сил. Когда выруливаю на проспект, зрение полукровки уже выхватывает ппроезжающие мимо автомобили. Кажется, я сейчас ощущаю, как бьется ее сердце. Она внезапно совершает резкий прыжок, картинка дергается перед глазами, все крутится. Потом снова выравнивается. Ей как-то повезло пересечь один ряд. Новый рывок. На этот раз без подкрутов. Она пересекла еще поток машин. Как – уму не постижимо. Такое ощущение, что сами боги взялись охранять ее жизнь! После третьего прыжка она оказывается на безопасной разделительной полосе и перепрыгивает невысокий бетонный бордюр.

Я уже не успеваю перехватить ее тут. Мчусь к ближайшему развороту. Снова вижу, как дергается изображение. Фары слепят ей глаза. Кажется, она упала! Душа летит в пятки. Резко вклиниваюсь в поток. Надо успеть подобрать полукровку, если она еще жива. Но нет! Она снова встала. Зрение чуть затуманено. Слезы? Может, больно стукнулась? Жду нового рывка с замиранием сердца. Только бы ей удалось! Отчаянная девица!

Когда я добираюсь до нужного места, полукровки уже след простыл. Заезжаю на парковку у парома. Выхожу. Веду носом. Волками тут не пахнет, а вот тонкий слабый флер оскверненной крови ощущается. Как же ты решила пробраться на борт? Не вплавь же? Подхожу к каменному ограждению набережной. Смотрю ее глазами. Все черное – прикрыла веки? Или просто сидит в кромешной темноте? У нее нет волчьего зрения, так что она видит только при свете. Выжидаю. Ощущаю, что она совсем рядом, но не понимаю, где.

Вскоре доходит. Наклоняюсь за ограду и замечаю ее. Пробирается вдоль стены, держась руками за технологический уступ, а ногами упирается в стыки камней. И, похоже, делает это с закрытыми глазами. Качаю головой. Она еще более отшибленная, чем любой из черных волков.

До парома ей осталось пара десятков футов. И как ей только хватило мозгов на такое? Я впервые встречаю настолько дикую жажду сбежать. Даже ценой собственной жизни. Похоже, Эрик довел ее до ручки. Может, даже повредил рассудок.

Направляюсь к парому. Стоит переговорить с охраной, ведь на борт вскоре проберется заяц!

Глава 10. Спасательная шлюпка

Вэй

Перебегая чертов проспект, я пару раз проехалась на капоте, разок треснулась о бампер, но чудом осталась жива. И, на мое счастье, не случилось аварии. Ни одна машина резко не затормозила. Люди здесь, как в танке, спокойные. Все выглядело так, будто еще один городской сумасшедший ищет смерти на этой шестиполосной магистрали.

Остается последний рывок, но самый сложный и самый опасный. Мне должно хватить сил. Спасибо Густаву, его ребята поправили меня на славу. А еще я выспалась на чердаке фабрики специй. Хотела изваляться в чане с чем-нибудь остро пахнущем, но решила пощадить собственный нюх. Хватило и того, что я провела в этой ужасной вони ночь. Зато резкие запахи въелись в кожу, волосы и, кажется, я отогрелась за все месяцы, проведенные в промозглом чулане у Эрика.

Оказавшись у пристани, не останавливаюсь ни на секунду. За мной уже мчатся ищейки жестокого альфы. Если не спрячусь сейчас, меня вернут в ад, и Эрик проволочит меня сквозь все его круги до последнего.

Но прятаться здесь негде. В обе стороны простирается пустая набережная. Справа в паре сотен футов начинается пристань, к которой вот-вот пришвартуется мое единственное средство спасения. Одинокие прохожие в этот поздний час спешат по своим делам, зарывшись в воротники пальто или скрываясь под раскидистыми зонтами. Никто не смотрит на меня. Кроме ищеек, которые наверняка заприметили мою фигурку.

У меня только один вариант – прыгать за ограждение и надеяться, что с другой стороны мне удастся за что-то зацепиться и не угодить в залив. В ледяной воде я быстро погибну от переохлаждения.

Решающий момент. Разворачиваюсь спиной к воде, закрываю глаза и позволяю телу скользнуть вниз. Мыски стоп остро задевают что-то выступающее. Вот он – мой шанс! Напрягаю руки и вскоре цепляюсь за этот выступ пальцами. Продрогшие кости взрываются невыносимой болью, я едва не срываюсь, но умудряюсь удержаться. Стукаюсь всем телом о камни, подтягиваю ноги и упираюсь острым краем подошвы в глубокие замшелые стыки. Перевожу дыхание. Остается только добраться до парома. До него рукой подать! Лишь бы хватило сил!

Зрение сейчас больше враг, чем союзник. Не открывая глаз, исступленно перебираю руками и ногами к источнику запаха масла и топлива. Резкие неестественные ароматы. Не нравится, но это единственный ориентир.

Пальцы ноют.

Все мышцы тела напряжены до предела.

Горят огнем.

Обратного пути нет.

Только вперед.

Отвлечься от боли позволяет кокон мыслей. Сколько бы я ни мечтала о побеге, я не видела его. У меня не было даже отдаленного плана, который бы помог мне выбраться хотя бы из камеры. А потом Густав с его предложением… Похоже, это не подстава. Эрик наверняка догадался о его помощи, так что доктору не позавидуешь. Содрогаюсь при мысли, что с ним теперь станет. Жаль бедолагу и спасибо ему, что я выбралась!

За время всей этой вылазки я много раз оказывалась на волоске. Меня могли учуять проходящие мимо оборотни или выследить ищейки Эрика, или в том месте, куда прибыл мусоровоз, на погрузке появились бы волки. А еще я и сама не раз могла погибнуть. Сорваться с очередной пожарной лестницы. Свалиться с какого-нибудь обледенелого ската, не ухватиться за те перила на фабрике или рухнуть на проспект, когда слипшиеся крыши закончились. При такой картине невольно задумаешься, что у богов есть планы на меня.

Запах масла становится острее. Я близко. Ощущаю на себе чей-то взгляд. Чую аромат волка. Но не тот, которым воняют Серебристые. Этот другой. Мягче, что ли? Так и подмывает распахнуть глаза и оглядеться, но я не позволяю себе этого. Нельзя смотреть на паром, пока я не подберусь совсем близко. Если внутри взыграет паника, я точно не дойду.

Масло воняет нестерпимо.

Забивает нюх.

Глаза слезятся. В носу свербит.

Осматриваюсь.

Там, где, словно макака, вишу я – темно. Свет фонарей обрезается парапетом и заливает палубы парома. До него один прыжок. Но права на ошибку нет, как и сил болтаться на отвесной стене. Решаюсь. Продумываю траекторию до ближайшей спасательной шлюпки. Она накрыта жестким кожухом и почти лежит на воде, но я смогу зацепиться. Вверх под отрицательным углом вырастает борт. Жаль, до первой палубы со своего места я не допрыгну.